Ванесса Фитч - Услышь свое сердце
Когда умерла мама, Элизабет едва исполнилось восемь, и Хэлен решилась занять место матери в ее жизни. Слишком рано для своих лет она стала по-взрослому ответственной, стараясь наравне с отцом наладить жизнь семьи заново.
Девушка решительно улыбнулась и, подойдя сзади, крепко обняла отца, который вытаскивал из багажника сумки с детскими вещами. Крупный и рослый, он уже начинал сутулиться, а его волосы, поседевшие в несколько месяцев после смерти жены, заметно поредели. Подавив острый приступ жалости, Хэлен улыбнулась еще шире и веселее.
— Ты выглядишь таким нарядным, папочка! — отец и в самом деле выглядел хорошо в безукоризненно чистой и тщательно отглаженной одежде, а старый воинский значок эффектно блестел на темной спортивной куртке. — Извини, что тебе пришлось везти детей сюда.
— Глупости. — Он аккуратно поставил последний саквояж на тротуар, обернулся и с улыбкой заглянул ей в лицо добрыми голубыми глазами. — У тебя же была деловая встреча. Твоя работа важнее, чем моя поездка в Бирмингем.
Хэлен очень хотелось сказать ему, что это не так. Но она промолчала — все равно отец не согласится с ней. После смерти жены на первом месте для него всегда стояли дочери, их счастье и спокойствие стали его первой заботой. Именно поэтому два года назад, вскоре после рождения близнецов, он раньше времени ушел на пенсию, чтобы помогать младшей дочери, так как Элизабет в то время как раз заканчивала университет. Если бы он сумел утешиться после смерти жены, то, наверное, через какое-то время женился бы снова, сосредоточился на работе и передал в чужие руки заботу о дочерях, а потом и о двух маленьких внуках… Сейчас же было не время предаваться воспоминаниям. Отцу предстоял неблизкий путь.
Хэлен открыла заднюю дверцу автомобиля, но Билл Килгерран предостерегающе произнес:
— Осторожнее. Они оба спят.
Но малыши уже начинали просыпаться, разнеженно потягиваясь, как всегда после сна. Два одинаковых, пухленьких беленьких боровичка. Их длинные реснички вздрагивали на раскрасневшихся щечках. Сейчас спокойные и безмятежные, как два ангелочка, но это только на миг!
Хэлен и отец отстегнули детей от сиденья, и, перед тем как маленькие нежные ручки обвились вокруг ее шеи, убедилась, что взяла Робина: на радужной оболочке одного из его круглых голубых глаз темнело коричневое пятнышко, а у Рики такого пятна не было. Предусмотрительная природа-мать позаботилась об этом знаке, чтобы детей хоть как-то можно было различить.
Малыш потерся щечкой о ее щеку, и Хэлен, поддавшись материнскому чувству, нежно прижала его к себе, подхватила свободной рукой один из саквояжей и, осторожно балансируя, поднялась по ступенькам в дом.
Узкий длинный холл был весь заставлен вещами — чемоданами, коробками, а в углу стоял небольшой переносной телевизор. Сьюзен! Ну конечно же! У Хэлен на переносице появилась легкая морщинка, грозившая превратиться в мрачную гримасу. Она поставила Робина на ножки, взяла из рук отца Рики, на миг прижала его к себе и опустила на пол рядом с братом, потом вышла вместе с отцом на крыльцо, собрала оставшиеся на тротуаре сумки и сказала:
— Лучше тебе не задерживаться долго в городе. Если станешь потом нагонять потерянное время на автостраде, наша старая таратайка может не выдержать и рассыплется на части.
Вот и опять она принялась за свое, тут же подумала Хэлен, укоризненно качая про себя головой. Четырнадцать лет она старалась быть маленькой мамой, хлопотала, принимала взятые на себя обязанности чересчур близко к сердцу, но так и не смогла предотвратить то, что случилось с Элизабет…
— Не клевещи на старушку, она услышит, обидится и откажется сдвинуться с места! — Билл Килгерран с шутливой строгостью погрозил дочери пальцем и тут же добавил с улыбкой: — Если мальчики слишком расшалятся, выведи их на прогулку, да погуляйте подольше — это действует на них успокаивающе. А завтра днем я за ними вернусь.
Слова отца дали Хэлен новый повод для волнения. Каждый год на выходные, в которые проводится встреча ветеранов, отец останавливался в доме старого друга, с которым познакомился еще во время службы в армии. Джек Фостер и его жена Элен жили в пригороде Бирмингема. Они все вместе отправлялись на торжественный обед с танцами, а в воскресенье отдыхали, посвящая день воспоминаниям за кружкой пива в местной пивной, угощались традиционным жареным ростбифом, который отменно умела готовить Элен. Но на этот раз отцу не придется отдыхать в воскресенье, подумала девушка, махнув рукой ему вслед, пока «форд» не скрылся за углом. Но что поделаешь — они оба решили, что Элизабет необходим хотя бы краткий отдых…
Внезапно осознав, что в холле за ее спиной царит подозрительная тишина, Хэлен быстро, насколько позволяли раненые ноги, взбежала вверх по ступенькам. Так и есть — можно было сразу догадаться, что мальчишки затеяли какую-то шалость. Они почти полностью опустошили одну из коробок Сьюзен, бодро и методично вынимая ее содержимое.
— Нельзя! — как можно строже произнесла девушка, оттаскивая их от коробки. Она успела извлечь вешалку для пальто из крепких пальчиков Рики, когда на лестнице показались Томас и Сьюзен. Тяжело пыхтя, они вытаскивали из комнаты Хэлен туалетный столик. На лестнице они остановились, чтобы перевести дыхание, и Сьюзен посмотрела через перила вниз:
— Томас сказал, что ты сегодня присматриваешь за племянниками, вот мы и решили помочь тебе перетащить мебель. — Она смущенно улыбнулась. — Ты не против?
— Вы хотите, чтобы я не путалась под ногами и сидела в цоколе, пока вы оба резвитесь по всему дому. — Она улыбнулась, показывая, что не сердится. Мальчики в это время принялись бегать по холлу, звонко хохоча. Грохот о ступеньки спускаемого вниз столика на минутку захватил было их внимание, но движение почему-то прервалось к большому разочарованию маленьких зрителей и им сразу стало скучно.
Стремительное появление в холле Дженни, одетой в полупрозрачную рубашку, в сопровождении длинного парня, который, по всей видимости, являлся ее новым увлечением, заставило малышей искать спасения под крылышком тетушки. Они обхватили ее ручонками и уткнулись в юбку.
Чем быстрее она переоденется в старые джинсы, тем лучше, подумала Хэлен, успокаивающе поглаживая льняные головки. Но как это сделать, когда ее вещи наполовину вытащены из комнаты и стоят во всех углах холла вперемежку с вещами Сьюзен? Девушка почувствовала, что у нее начинает кружиться голова.
Она сдержанно улыбнулась долговязому парню, который осторожно улыбнулся ей в ответ. А Дженни проворковала:
— Хэлен, киска, познакомься, это Генри. — Она томно погладила его по щеке. — Разве он не прелесть? Мне кажется, я даже могла бы выйти за него замуж. Я пока перееду к нему, чтобы нам не ютиться в этом убогом цоколе. Никаких обид, Хэлен, киска! Эй, вы, двое, — окликнула она Томаса и Сьюзен. — Спускайтесь быстрее вниз, мне нужен ваш совет.
