Элисон Фрейзер - Стихия страсти
Она попыталась вспомнить, что ей говорил Чарли. О своей покойной сестре он сказал буквально пару слов, но о ее муже упоминал несколько раз. Очевидно, Чарли восхищался им: тот был старше, работал несколько лет репортером в горячих точках. Мать Чарли также с теплотой вспоминала своего американского зятя, и у Тори сложилось свое представление о нем: он был примерным мужем, прирожденным журналистом и прекрасным человеком.
Человек, с которым она только что рассталась, никак не соответствовал сложившемуся ранее образу, но ведь прошло уже много лет с тех пор, как умерла Джессика Уэйнрайт, а со временем люди меняются. Очевидно, его обстоятельства изменились, раз он оказался владельцем нескольких телекомпаний, одной из которых стала «Иствич». Из его слов ясно, что он отбросил все мысли о браке. Его прямоту можно считать похвальной, но других положительных качеств Тори в нем пока не заметила.
Ее тоже нельзя назвать прежней. Как он сказал: «Работа на первом месте…» Она стала скучной, поглупела, разучилась давать отпор мужчинам, не становясь в позу недотроги.
Тори последовала совету американца и провела вторую половину дня в Английском деревенском клубе, где собиралась образованная молодежь. Два часа она занималась своим любимым видом спорта — виндсерфингом на искусственном озере.
Иногда она брала уроки у местного тренера Стива. Он был примерно ее возраста и имел юридическое образование, хотя и не работал по специальности. Он решил посвятить свою жизнь виндсерфингу. Они изредка болтали, один раз даже выпивали вместе в клубном баре, этим их отношения и ограничивались. Сегодня он помог ей сложить оборудование и вскользь спросил, есть ли у нее какие-нибудь планы на вечер. Когда она отрицательно покачала головой, предложил поужинать с ним в городе. Обычно она вежливо отказывалась, но теперь, вспомнив Лукаса Райкарта, вдруг решительно заявила:
— Я согласна.
В машине Тори они отправились в итальянский ресторан, где поговорили о виндсерфинге, музыке, о колледжах, в которых когда-то учились. Стив оказался приятным собеседником.
Потом в пабе они встретили его друзей. Отклонив предложение поехать с ним на вечеринку, она согласилась подбросить всю компанию на своей машине.
Когда последний человек вышел из машины, Стив неожиданно поцеловал ее в губы. Ей это было приятно и ни к чему не обязывало. Но когда она закрыла глаза, перед ней возник образ совершенно другого мужчины. Она прервала поцелуй, ставший слишком интимным.
Стив все понял.
— Ты, похоже, не хочешь поехать ко мне домой? — спросил он скорее с надеждой, чем с ожиданием.
— Нет, спасибо за все. — Она дружески улыбнулась ему, и он добродушно принял отказ.
— Может, когда-нибудь еще раз выберемся, — сказал Стив на прощание и последовал за компанией.
Тори без сожаления отправилась домой. В квартире никого не было, и она вздохнула с облегчением, решив, что Алекс нашел себе пристанище в другом месте.
Ничего подобного! В два часа ночи ее разбудил настойчивый звонок в дверь. Натянув спросонья халат, она подошла к окну и выглянула на улицу. Почти не удивившись, она увидела внизу Алекса, прислонившегося к стене.
— Прости, я потерял свой ключ, — с трудом проговорил он, когда она открыла дверь.
— Алекс! Но ты же обещал! — Она устало вздохнула, испытывая желание захлопнуть дверь перед его носом.
— Не смог сдержаться, — пробормотал он патетически. — Люблю ее!.. Люблю, и все тут. Ты ведь знаешь, Тори?
— Да знаю, знаю. Помолчи! — Тори поспешно втолкнула его в квартиру, пока он не разбудил соседей.
— Я не пьян. — Он дохнул на нее густыми парами виски. — Всего пару глотков. Во всем она виновата. Сука. Я ей позвонил, а она не захотела со мной разговаривать.
Тори вздохнула, когда он развалился на диване. Его теперь не сдвинуть. Не надо было его впускать.
— Почему она не захотела со мной разговаривать? — вопрошал он. — Ведь знает, что всю жизнь я любил только ее.
— Должно быть, ее муж оказался дома, — саркастически заметила Тори.
— Муж? — Он обратил на нее пьяный взор, потом воинственно заявил: — Я ее муж. Я ее бог. В радости и в горе… в богатстве и бедности… пока смерть не разлучит нас, — закончил он с жалким всхлипыванием.
— Ты о ком, Алекс? — спросила Тори.
— О Рите, конечно. — Он запел: — «Красотка Рита! Кто с ней сравнится?»
— Тише! Ты разбудишь соседку сверху! — взмолилась Тори.
— Ты думаешь, что я не люблю Риту, раз какое-то время тискал Сью? Но я люблю ее! Сью — это…
— Запасной вариант? — подсказала Тори.
— Да. Нет! Ты не понимаешь, — быстро заговорил он. — Мужчины устроены иначе, чем женщины, Тори!
— Давно усвоила, — заверила его Тори. — Подними голову.
Он поднял голову, и она подсунула под нее подушку.
— Ты не женщина, Тори. Ты — друг!
— Спасибо, — пробормотала она. — Спокойной ночи, Алекс.
— Спокойной… Тори, — ответил он, засыпая.
А Тори никак не могла заснуть. После виндсерфинга и вечера в компании она должна была бы спать как убитая. Но Лукас Райкарт перебил ей весь сон.
Как ей сделать так, чтобы завтра Алекс не пил? Ведь в понедельник он должен в достойном виде появиться у Лукаса Райкарта.
Она попыталась уговорить себя, что ее не касается судьба Алекса. Пусть он сам себя защищает! В конце концов, он умный и грамотный человек с прекрасным кембриджским образованием и двадцатилетним опытом работы на телевидении.
А кто такой Лукас Райкарт?
Человек, который готов раздавить Алекса… С этой мыслью она заснула.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Проснулась Тори в кошмарном настроении, не стало ей лучше и после душа. Надев джинсы и топик, она вошла в гостиную, чтобы поговорить с Алексом.
Он еще не проснулся. Обняв подушку и поджав ноги, он что-то бормотал во сне. От него ужасно несло перегаром. Тори никогда не находила Алекса привлекательным, а сейчас он был просто гадок. Но не стоит устраивать ему скандал. Проснувшись, он и так почувствует себя мерзавцем.
Тори оказалась права. Когда она разбудила Алекса и привела в чувство с помощью крепкого черного кофе, он начал мучиться угрызениями совести.
Он совершенно забыл о своем обещании не приходить к ней в квартиру пьяным. Очевидно, он глотнул изрядную дозу виски для храбрости, перед тем как позвонить своей жене в Эдинбург. Когда та бросила трубку, отказавшись с ним разговаривать, он добавил еще.
— Значит, во всем Рита виновата, — скептически подвела итог Тори.
Он робко взглянул на нее:
— Да нет же, я так не говорил.
— Мне все равно, — пробормотала в ответ Тори. — Я не гожусь в святые, но твоя жена, должно быть, истинная праведница.
