Ким Лоренс - За неделю до любви
Ее обвиняющий взгляд устремился на мужчину, представившегося Джанни Фицджеральдом.
— Это ваш сын?
Джанни кивнул.
Вниманием Миранды снова завладел мальчик, трущий глаза кулаком. Его нижняя губа выпятилась, когда он подошел к отцу и повторил требование:
— Я хочу пить!
— Пожалуйста, — автоматически добавил Джанни.
Боже милостивый, неужели она так крепко спала? Кто, кроме этих двоих, еще оказался в доме?
— Ты не тетя Люси! — Малыш сердито уставился на Миранду.
Его глаза, как она отметила, были такого же невероятного голубого оттенка, как у Люси, а волосы — как у отца, цвета эбенового дерева. Если бы не цвет глаз, он был бы точной копией своего отца.
Кажется, Джанни действительно является тем, кем представился. Правда, он забыл добавить, что женат и у него есть сын.
Впрочем, признала Миранда, такие вещи не обязательно сообщать первому встречному. Тем более если просыпаешься в одной постели с незнакомым человеком. Только почему Джанни Фицджеральд не носит кольцо?
Миранда на всякий случай еще раз посмотрела на его длинные загорелые пальцы. У Джанни Фицджеральда были руки музыканта или художника, однако кольцо отсутствовало.
Вот теперь она смогла расслабиться. Джанни Фицджеральд на самом деле тот, за кого он себя выдает, да и присутствие ребенка действует успокаивающе. Вряд ли преступники грабят дома вместе с детьми. Однако Миранда почему-то не успокаивалась. Наоборот, она еще выше подтянула покрывало. Едва ли мужчина позарится на ее девственность, зато теперь она готова умереть от смущения.
— Нет, не тетя Люси. Меня зовут Миранда. Мирри. — Она сделала попытку улыбнуться ребенку. — А тебя как зовут?
— Осторожнее, чемпион. — Джанни протянул руку, страхуя сына, взобравшегося на кровать. — Это Лайам. А вы, значит, Миранда? — Темноволосая голова немного склонилась набок.
Мужчина изучал ее, словно решая, подходит ей это имя или нет. Через секунду он одобрительно кивнул.
Миранда потупилась, сознавая, что столь пристальный взгляд снова заставил ее покраснеть. Ей еще никогда не встречался человек, который обладал бы талантом придавать самому невинному жесту интимность.
— Здравствуй, Лайам. — Ее улыбка потухла, а в зеленых глазах появился холод, когда она повернулась к Джанни. — Вы не сказали мне, что приехали не один.
Черные брови иронично изогнулись.
— Это ваша версия слов «извините, Джанни, теперь я убедилась, что вы говорили правду и действительно произошла ошибка»?
— Я должна перед вами извиняться? — опешила Миранда.
— Ведь вы не станете отрицать, что ваше первоначальное мнение обо мне было малосимпатичным, — заметил он.
Миранда едва не улыбнулась при виде его лица, принявшего страдальческое выражение. В чувстве юмора ему не откажешь.
— Думаю, у меня есть оправдание. Все-таки я проснулась в своей постели и обнаружила в ней вас.
Может, стоит посвятить в этот анекдотичный инцидент своих друзей? Правда, в настоящий момент Миранда не могла представить себе обстоятельства, при которых можно было бы рассказать эту историю.
— Я тоже был немного удивлен, но мой девиз: невиновен, пока не доказано обратное.
— С моей стороны вам ничто не угрожает, — фыркнула Миранда и сердито добавила: — Вам не пришло в голову объясниться сразу и упомянуть, что вы приехали с сыном?
— Вы не предоставили мне такой возможности.
— Я очень, очень хочу пить, — пожаловался мальчик, которому надоело бегать по кровати. — И я хочу домой. Я хочу к Клэр. Она всегда оставляет стакан воды у кровати, если ночью я вдруг захочу пить. «Кто такая Клэр? — заинтересовалась Миранда. — И где мать ребенка?»
— Клэр здесь нет. — Не самое удачное решение, как оказалось, впрочем, на ошибках учатся. — Только ты и я.
— Она здесь.
Мальчик махнул рукой в сторону Миранды, и она невольно сделала шаг вперед.
— Он упадет, — предупредила Миранда, задерживая дыхание и с тревогой следя за тем, как мальчик бегает чересчур близко от края кровати. Его отец даже не пошевелился. — Разве вам не стоит?.. — Она взглянула на Джанни, но, натолкнувшись на внезапно ставший враждебным взгляд, вздрогнула и замолчала.
Подбородок Джанни стал каменным в ответ на эту реплику. Он твердо знал, что далеко не все женщины сведущи в уходе за детьми и их воспитании и далеко не все мужчины безнадежны в этом отношении.
— Он не упадет. — Уверенный голос Джанни сопровождал приземление мальчика на паркет.
Миранда резко выдохнула и собралась было помочь, но Джанни ее опередил. Упав на колени, он закрыл своим телом сына.
Да, может, ему не хватает опыта, когда дело касается продолжительных поездок с сыном, страдающим тошнотой, но, по крайней мере, он знает достаточно, чтобы скрыть от малыша свое беспокойство. Джанни небрежно спросил:
— Все в порядке? Что-нибудь болит?
Лайам не обходился без падений, и его хныканье легко могло перерасти в истерику.
В ясном голубом взгляде, устремленном на отца, уже блестели слезы. Джанни ободряюще улыбнулся и провел рукой по телу Лайама, ощупывая его на предмет повреждений.
Мальчик моргнул несколько раз и прикусил дрожащую нижнюю губу. Затем он покачал головой и сказал:
— Со мной все в порядке. Фицджеральды вылеплены из крутого теста.
Джанни потрепал сына по плечу и, вставая, показал ему поднятые вверх два больших пальца:
— Молодец!
Миранда, наблюдающая за всем этим, проглотила вставший в горле ком, когда мальчик повторил жест отца и засиял от гордости, сумев подняться самостоятельно.
Миранда сразу прониклась симпатией к малышу, который явно желал угодить своему отцу и, скорее всего, являлся заслуженным членом клуба «Мальчишки не плачут».
Но ради него же Миранда надеялась, что мать у малыша нежная и добрая. «Если у меня когда-нибудь будет сын, — решила она, — я обязательно буду учить его тому, что у мальчиков тоже есть чувства и в некоторых случаях слезы вовсе не возбраняются».
— Что-то я до сих пор не слышу «я же вам говорила», — обратился к ней Джанни, саркастически вздернув бровь.
Миранда оказалась не готова к его взгляду, словно пригвоздившему ее к полу.
— Я также не сказала, что большие мальчики не плачут, — с некоторой резкостью ответила она, не в силах избавиться от ощущения, что его насмешливые глаза умеют читать ее мысли.
Уголок его рта приподнялся в насмешливой улыбке.
— Вы уверены, что я не обладаю эмоциональностью, свойственной женщинам, Миранда?
Миранда была обескуражена тем, с какой легкостью, словно он являлся старым знакомым, Джанни произнес ее имя. В его устах оно зазвучало совсем иначе, чем она привыкла.
