Кэрол Маринелли - Притворись моим мужем
– Никакой вечеринки не будет, потому что помолвка не состоится, – возразил Люка и встретился глазами с Мальволио. Он не узнавал его и уже начал сомневаться, а знал ли вообще своего отца как следует. – Я не женюсь на Софи Дуранте.
– Но вы сговорены с самого детства!
– Это ты сговаривался, а не я. Ты выбрал мне жену точно так же, как сам решил за меня, что я продолжу семейный бизнес. Но я приехал специально, чтобы сказать тебе: я возвращаюсь в Лондон и буду жить и работать там.
– Ты не можешь так обойтись с Пауло и с Софи!
– Не притворяйся, что тебе есть до них дело. – Люка заметил, что отец задышал тяжелее, поняв, насколько серьезно настроен сын.
– Я не позволю тебе так со мной поступить! Ты не опозоришь имени Кавальере!
Люка сжал зубы. У отца нет ни стыда, ни совести. Он забирает последнее у бедняков, у больных, правит железной рукой жителями Бордо-дель-Чело. Вот что такое настоящий позор!
– Я поговорю с отцом Софи и объясню ему, что не согласен взять в жены невесту, которую для меня выбрал кто-то другой. И точно так же я не позволю никому диктовать мне, где жить на этой планете и чем заниматься!
– Ты уничтожишь репутацию Софи.
– Я не собираюсь это обсуждать. Говорю же тебе: я изложу Пауло свое решение и тогда, если он мне разрешит, сам все объясню Софи.
– Ты не вернешься в Лондон, а останешься работать со мной. После всего, что я для тебя сделал…
– Только не надо утверждать, что ты это делал для меня. Я тебя об этом не просил! – оборвал отца Люка.
– Но ты принял это из моих рук. Жил в шикарном доме, я дал тебе самое блестящее образование. Мой бизнес ждет, чтобы ты его возглавил. Я не позволю тебе все это бросить!
– Не позволишь? Не тебе решать, как мне жить. Мне не нужно спрашивать у тебя разрешения.
Он направился к двери, но Мальволио остановил сына единственным способом, который знал.
В свои двадцать четыре года Люка мог легко отразить удар, но он этого не сделал. Кулак отца отбросил его к стене, по лицу заструилась кровь. Но это не остановило Мальволио.
Его единственный сын, родная кровь, теперь отверг все, ради чего он старался, и Люка понимал, что отец его изобьет.
Слишком часто он так поступал, пока сын рос.
Когда голова Люки ударилась о стену, Мальволио нанес ему удар в живот, а следующий – по ребрам, когда сын согнулся. Но эти побои лишь утвердили Люку в правильности его решения уехать отсюда навсегда.
Так и не ударив отца в ответ, он вскочил на ноги и бросил в лицо Мальволио, уже снова занесшего над ним руку:
– Мудрые борются умами, а не кулаками. Хотя ты и внушаешь страх… – Он оттолкнул от себя отца. – Но не мне. Следующий твой удар я тебе верну, – предупредил Люка, твердо намереваясь именно так и поступить.
– Ты женишься на ней!
Может, и стоило промолчать в ответ, но в душе кипел гнев, и Люка прокричал:
– Я живу в Лондоне! Я теперь встречаюсь с моделями – гламурными, утонченными женщинами. А ты выбрал для меня какую-то крестьянку!
– Мне пора идти на встречу кое с кем, – прошипел Мальволио. – Но когда я вернусь, мы об этом поговорим.
Люка не ответил. Избитый, с окровавленным лицом и сбившимся дыханием, он проводил взглядом отца. Тот взял ключи от машины и стремительно вышел из дома.
Люка направился в свою бывшую спальню, скинул рубашку и прошел в ванную.
Осмотрев себя в зеркале, он обнаружил синяк на ребрах, а также на плече, которым ударился о стену. Над глазом открылась и кровоточила старая рана. Возможно, ее нужно будет зашить.
Но не сейчас.
Пока он сам наложит пластырь и поедет в аэропорт. Можно позвонить Маттео, предложить ему пропустить вместе по стаканчику, но только при условии, что встреча состоится в аэропорту.
Хватит с него Бордо-дель-Чело!
Люка плеснул себе в лицо холодной водой. Но тут в голове мелькнуло: «Софи».
Для нее его выбор обернется настоящим адом, и Люке неприятно было об этом думать. Возможно, перед отъездом из родного города навсегда, ему стоит все-таки поговорить с Пауло и Софией.
Прижав к ране испачканную в крови рубашку, он прошел в спальню. Там он достал из чемодана, который даже не успел распаковать, свежую одежду. По приезде он успел пробыть дома не более часа, когда разгорелась ссора с отцом.
Во входную дверь кто-то постучал, но Люка не обратил внимания, решив, что, наверное, это Анджела. Но потом он вспомнил, что та сейчас в церкви.
Стук раздался снова, на этот раз громче, и Люка, спустившись на первый этаж, открыл дверь.
Его едва-едва восстановившееся после стычки с отцом дыхание снова сбилось.
Когда он снова обрел дар речи, голос его прозвучал тихо и чуть хрипло, с оттенком удивления:
– Софи?
Он с трудом заставил себя посмотреть ей в глаза. Только что, во время ссоры с отцом, он отозвался об этой девушке пренебрежительно. Она этого не заслужила.
Эти гнусные слова вырвались в пылу спора, и их вкус вместе со вкусом крови до сих пор ощущался во рту.
Когда наконец Люка взглянул на гостью, у него из головы вылетели все мысли. Он мог сейчас думать лишь о том, что глаза Софи почти не изменились, но взгляд их стал более проницательным. Губы остались по-прежнему полными, а макияжа на лице почти не было. Волосы стали гуще и длиннее.
А ее тело… Люка не удержался и окинул фигуру Софи быстрым взглядом. Та тощая девочка-подросток, которую он запомнил, исчезла, а вместо нее перед ним стояла очень красивая женщина.
Чье сердце он собирался разбить.
Глава 3
– Люка? – нахмурилась Софи. – Я не ожидала, что ты приедешь раньше среды.
– У меня изменились планы.
– Что случилось?
– Я решил прилететь домой пораньше…
– Я спрашиваю о твоем лице.
– Это просто порез, – соврал Люка. – Старый порез открылся.
– А синяки совсем свежие, – указала на них Софи.
Люка, вяло улыбнувшись, признался:
– Это меня отец.
Не зная, что на это ответить, Софи прочистила горло и решила объяснить свое появление.
– Пино только что доставил мне сообщение. Мальволио приказал, чтобы я пришла сюда. Якобы это очень важно.
– Кажется, я догадываюсь, почему он это сделал, – сказал Люка. Несомненно, отец решил, что, взглянув на Софи, сын передумает расторгать помолвку с ней. Он ошибся – Люка не из тех, кто сразу ведется на красивое личико. Заметив, что Софи непонимающе нахмурилась, он пояснил: – Думаю, отец хотел, чтобы мы с тобой побыли наедине.
– О!
– Ты ведь знаешь, как он умеет манипулировать людьми.
Софи не ответила. Все так думали о Мальволио, но никто не осмелился бы сказать это вслух.
Все еще держа дверь открытой, Люка предложил:
– Входи. Нам нужно поговорить.
После секундного колебания Софи шагнула внутрь и проследовала за ним на кухню, обшаривая глазами спину и широкие плечи Люки. Он такой лощеный, рафинированный. Разумеется, он ее не хочет.
