Кэтрин Спэнсер - Жених с приданым
— Но тебе хватило знаний, чтобы спать с ней.
Чтобы сделать ребенка.
— Виноват по обоим пунктам. — Он устало вздохнул. — Иногда у мужчины мозги бывают ниже пояса. Особенно если женщина решает поиграть с ним.
— Я тоже играла с тобой. — Слезы, которые она долго сдерживала, хлынули ручьем. — Практически я становилась на колени и просила тебя заняться со мной любовью. Конечно, у меня не могло быть твоего накопленного годами пламенного опыта, но я знала, что детей не в капусте находят. Я читала книги, смотрела фильмы, в которых мужчина и женщина занимаются любовью.
Я знала, что для этого должно быть соответствующее настроение. И делала все, чтобы у тебя было соответствующее настроение. Но ты каким-то образом ухитрялся удерживать мозги на месте. Она кинула взгляд на пояс его брюк. — Почему мне не удалось то, что удалось ей?
— Потому что я люблю тебя, — сказал он. — Ты сейчас узнала обо мне нечто новое. И если это тебя так разочаровало, если ты не хочешь дать нашему браку шанс выжить, уходи. Я так сильно люблю тебя, что позволю тебе уйти.
— Но не так сильно, чтобы предпочесть меня ребенку другой женщины! — Ох, как она ненавидела себя за эти слова! Примитивный эгоизм: наказывать невинного младенца за грехи его отца!
И она ненавидела Бена за то, что он разбудил худшее в ней. Джулия и не подозревала, что может быть такой мелкой, такой ограниченной.
— И я все еще был бы тебе нужен, если бы отказался от ребенка?
— Не знаю. У меня вообще нет уверенности, что я тебя знаю. Ты не тот мужчина, в которого я влюбилась.
— Нет, Джулия, тот. Просто я не совершенство.
И если ты думала, что брак со мной — это бесконечная постель, устланная розами…
— Не думала! — Джулия разозлилась оттого, что он заставил ее защищаться. — Я не ребенок. В каждом браке бывают болезненные этапы. Но я не ожидала, что нам придется бороться за выживание брака через несколько часов после обмена брачными обетами. Когда я давала обет любить тебя и в хорошие и в плохие дни, я.., никогда не думала…
Рыдания душили ее, и она замолчала.
— И я не ожидал, — мягко проговорил он. — И признаю, что сейчас мне очень плохо. Возможно, с моей стороны несправедливо просить тебя дать шанс выжить нашему браку. Следующий шаг твой. Хочешь, я пойду и объявлю гостям, что они могут ехать домой, потому что мы решили на этом закончить? Или ты будешь стоять рядом со мной и дашь нам шанс доказать всем недоброжелателям, выстроившимся за спиной твоих родителей, что мы готовы принять вызов, который жизнь бросила нам?
Бен использовал запрещенный прием — упомянул о родителях. Ведь гордость никогда не позволит ей признать их правоту. А они говорили дочери, что нельзя выходить замуж за человека, которого она знает меньше шести месяцев. Что такой поступок грозит катастрофой.
Но хватит ли у нее гордости, чтобы сохранить их брак на плаву? Ей придется вынести все, что свалилось па нее. Ох, если бы она заглянула в свое сердце, то увидела бы, что все еще любит его. Но что пользы от любви, когда нет доверия!
А как она может теперь доверять мужу?
Будто ей мало было огорчений! А тут еще за ее спиной снова распахнулась дверь, и в комнату ввалился мужчина. По его воинственному виду она предположила, что это муж Мариан Дэйэс.
— Сколько нам торчать здесь, Каррерас! рявкнул он. — Прими решение. Ты берешь парня или нет?
Бледная, с вытянутым лицом, Мариан стояла за его спиной с крохотным свертком в руках. Даже у Джулии набежали слезы сочувствия, хотя ей и своей беды хватало. Она пожалела женщину, которой приходится переживать такое: выбирать между ребенком и жестоким мужчиной. Как этот изверг может требовать, чтобы его жена отказалась от сына?
— Я возьму ребенка, — сказал Бен. Мариан вздохнула, подошла к бывшему любовнику и вручила ему сверток.
Для Джулии оказалось почти невыносимым наблюдать, как Бен смотрит на младенца, осторожно откинув край одеяла, закрывавшего лицо малютки. Она услышала, как у него замерло дыхание, увидела ошеломленное выражение в глазах. Даже если она и была его первой любовью, то теперь уже явно не единственной. Во взгляде, которым он смотрел на крохотное личико, светились и признание, и удивление, и первобытная решимость защищать свое чадо, которую испытывают только родители. А Джулия надеялась, что к нему придут эти переживания, когда он будет держать на руках ИХ первого ребенка.
Кто-то тронул ее за плечо. Джулия повернулась и увидела бабушку, смотревшую на нее с состраданием. Губы Джулии задрожали, и она обняла мудрую женщину.
— Амма, скажи, что делать. Пожалуйста!
— Ангел мой, не мое дело давать советы. Тебе надо принять трудное решение. И похоже, только первое из многих. Но что бы ты ни решила, Бен твой муж. Прошу тебя, не забывай об этом.
— Это несправедливо! — всхлипнула Джулия.
— Нет, справедливо.
— Я так обижена. — Она прижала к груди ладонь. — Как он мог так безжалостно разбить мне сердце?
— И его сердце разбито. Ты только посмотри на него, Джулия, и тотчас увидишь.
Она стрельнула взглядом в его сторону, надеясь, что муж не заметит. Но оказалось — он не спускает с нее глаз. Мольба в голубых глазах могла бы растопить и камень.
Джулия смутно осознала, что Мариан Дэйэс и ее муж ушли. Когда открылись двери в бальный зал, донеслись взрывы музыки. Бабушка подталкивала ее вперед. А все внимание Джулии сосредоточилось на мужчине, за которого она вышла замуж. Он притягивал ее, словно магнит.
До самой последней минуты Джулия надеялась на чудо. Кто-то отодвинет занавеси и закричит: «Эй, это большая ошибка. Бен не отец ребенка. А вы возвращайтесь на свою свадьбу, к очаровательной жизни, которую вы планировали. Ребенок не ваша проблема».
Бен бережно держал малыша на ладонях.
Джулия наконец совладала с собой и заглянула под одеяло. Сердце екнуло и упало. Последняя надежда, что, может быть, это не сын Бена, мгновенно испарилась. Она увидела точную миниатюрную копию мужа.
Оцепенев, она разглядывала густые черные волосы, оливковую кожу и блестящие голубые глаза. Пришлось признать неизбежное. Только Бен мог быть отцом ЭТОГО ребенка.
— Джулия, папа теряет терпение, — услышала она восклицание матери, стоявшей на пороге. — И откровенно говоря, я в ужасе от твоего поведения. — (Фелисити запротестовала, что-то пробормотав.) — Нет, Мать Монтгомери, я не хочу больше оставлять все как есть! Уверена, даже ты не сможешь этого отрицать. Как мать невесты я имею право знать, почему Джулия и этот мужчина, за которого она вышла замуж, предпочли бросить гостей, которые пришли на их свадьбу.
— Боюсь, что твоя мать права, — вздохнула Фелисити.
