Бывший. Игра на поражение (СИ) - Коваль Лина

– Я знаю, – отвечаю чуть резче обычного.

– Ты хотела нанять сиделку для контроля, - напоминает.

Молча вздыхаю. Две последние сиделки сбегали, как только отец напивался до поросячьего визга и устраивал кордебалеты.

– Ладно, – отчаянно бьюсь головой о стену. – Спасибо за поддержку, Олег.

– Пфф, – выговаривает он. – Ну хочешь, я приеду?

Открываю глаза и изучаю обшарпанные обои и около полусотни пустых бутылок в углу. Вдыхаю кислый запах, который разносится из кухни от пакетов с мусором.

– Не надо, Олеж. Завтра увидимся.

Глава 6. Вера.

Всё началось около пяти лет назад.

Я тогда была на пике карьеры.

Классные репортажи, выдающиеся интервью с самыми всевозможными гостями. Вызов с главного телеканала страны пришёл неожиданно. В момент, когда об этом сообщили, я как раз завтракала на кухне своей новенькой квартиры.

На которую я заработала сама. Даже не насосала. Хотя я и это не осуждаю. Каждому своё.

В столицу я вылетела первым рейсом. Сначала собеседование с директором информационного вещания, затем с генеральным продюсером.

Эмоции зашкаливали. Хотелось всего и сразу. Денег, популярности, узнаваемости... вернуться в родной город победительницей. Самонадеянно, не правда ли?!

Предварительно одобрив мою кандидатуру, меня отпустили завершать дела и дорабатывать телесезон у себя на канале.

Так принято.

Первый огромный ком с горы под названием «Жизнь Веры Стояновой» полетел весной, перед самым окончанием сезона.

Сначала мама…

Долгое время мы не замечали её шаркающей походки и навязчивых движений головой. Сначала они были еле заметны, потом… наверное, творилось общее отрицание. Ровно до тех пор, пока в один день она не вышла в сад на даче и не упала так, что подняться самостоятельно уже не смогла.

Вердикт невролога – болезнь Паркинсона – сначала я восприняла как что-то незначительное.

Ну болезнь, ну да… Есть ведь таблетки?..

Прочитала в интернете – люди живут десятилетиями, чётко соблюдая все условия терапии.

Успокоилась.

Ибо можно спокойно покупать дорогостоящие лекарства, так как врач сказал, что качественные препараты стоят дорого, на обычную пенсию их не потянуть. При этом работать в столице, и приезжать раз в месяц навещать родителей.

Совсем скоро я искренне посмеюсь над собой и поплачу… Потому что не всё так просто. Оказалось, заболевание коварное – расшатывается нервная система. Мама стала раздражительной, началась затяжная депрессия.

Следующий удар – отец. Папа...

Проблемы с алкоголем были и раньше. Но после того как жить с мамой стало невыносимо, папа начал пить ещё больше. Таким образом, убегать от реальности, наверное.

В общем, от мечты пришлось отказаться.

И вообще, жизнь заставила сменить приоритеты.

Жалею ли я?

Когда я поняла, что мне не хватает совести ответить на этот вопрос утвердительно – обратилась к психологу.

После долгой работы над собой, я без зазрения совести могу ответить: «Да! Я жалею! Жалею так, что несколько лет подряд мне снилась новая работа, а тот канал… в общем я снесла его с домашнего телевизора…».

*

Придерживая подол короткого золотого платья, расшитого бисером, прохожу на второй этаж нашего местного Дворца Культуры. Чувствую себя в этом наряде Бейонсе, не меньше. Мужские взгляды придают уверенности.

Несколько раз останавливаюсь, чтобы сфотографироваться с жителями города. Улыбаюсь, стараюсь держать спину прямо и желаю им всего хорошего. Поправляю небольшую сумочку на длинной, тонкой цепочке.

– Вера, – слышу сзади знакомый голос.

Разворачиваюсь и тут же укладываю руки на мужскую грудь.

– Привет, – искренне улыбаюсь.

Олег целует коротко в губы и смотрит вниз.

– Платье шикарное.

– Я старалась, – немного отхожу, чтобы разглядел меня получше.

– У тебя роскошная фигура. А ноги вообще… отвал всего, – качает он головой. – Но я уже это тысячу раз тебе говорил.

Подхватываю его локоть и тихо посмеиваюсь:

– Ну, комплименты можешь повторять почаще. Я не обидчивая.

В холле почти нет людей и когда мы проходим в торжественный зал, я понимаю почему. Все давно уже здесь.

В основном работники бюджетной сферы и предприниматели. А ещё много официантов и администраторы с бейджиками. Олега тут же окликают коллеги и около пятнадцати минут мы болтаем с ними. Многих из них я знаю, так как в прошлом месяце участвовала в их корпоративном мероприятии – что-то вроде Дня здоровья. Только, когда вокруг тебя куча врачей и много-много водки.

Чуть позже наблюдаем за событиями на сцене. Олег приобнимает сзади, упираюсь лопатками ему в грудь. Мужская ладонь ласково поглаживает мою талию.

Но всё в рамках приличия.

Периодически чувствую на себя чей-то взгляд, но озираясь, никак не могу уловить его источник.

Становится неуютно.

Олег ничего не замечает. Рассеянно чмокнув в щёку, убегает на сцену, когда ведущий объявляет номинацию.

Переступаю с ноги на ногу и приобнимаю себя за плечи, удерживая бокал с шампанским в правой руке.

– Привьет, – слышу хриплое за спиной.

Закусываю нижнюю губу от раздражения и досады. Сегодня только суббота и я не планировала его здесь увидеть.

Макрис.

Так и знала, что предчувствие меня не обманывает.

– Привет, Андрей, – равнодушно киваю.

Он, создавая видимость светской беседы, спрашивает:

– Как дела?

– Без проблем, спасибо, – выговариваю ровно.

Зелёные глаза оценивающе изучают сверкающий наряд, задерживаются на стройных ногах.

– Какие у тебя могут быть проблемы? – в заключение Адриан сканирует симпатичную ложбинку между грудей. – Если только микрофон разрядился? – ёрничает. – Или оператор не вышел?!

Стискиваю сумочку и задерживаю дыхание. От обиды внутренние опоры рушатся, но я сильная. У меня всегда есть дополнительные резервы, о которых часто я и сама не подозреваю.

– И то правда, – сдавленно отвечаю, быстро приходя в себя. – Проблем нет, – ослепительно улыбаюсь. – Чин-чин, – поднимаю бокал.

Снова смотрю на сцену и аплодирую с наигранным весельем. Активно машу рукой счастливому Олегу.

– Неужели появился мужик, который может вытерпеть тебя дольше десяти минут, не снимая брюк? – спрашивает Адриан.

– Ты про Олега? – провокационно закатываю глаза. – Он просто видит во мне не только сексуальный объект. Тебе не понять…

Грек скептически кривит губы и залпом выпивает содержимое своего бокала.

– Познакомь нас, Вера. Сейчас, – произносит со сталью в голосе.

– Зачем?

– Хочу успеть пожать ему руку перед тем, как ты с ним расстанешься.

– С чего бы это? – усмехаюсь.

– Потому что я так сказал. А ты будешь слушаться, ясно? – отрезает.

Прикрываю глаза, стараясь скрыть эмоции. Да за что мне всё это?! Два года назад я всё это пережила.

Своей вины не снимаю, тоже много дел наворотила.

Но…

Он уехал – я осталась здесь. Одна. С больной мамой, с пьющим отцом.

Я его отпустила…

Чёрт. Не так!.. Всё не так!..

Я смирилась с тем, что он меня отпустил…

Украдкой изучаю строгий мужской пиджак, облегающий широкие плечи, и чёрную рубашку под ним. Классические синие джинсы. Начищенную обувь.

– А что, если у меня к Олегу настоящие чувства? – робко поднимаю глаза и вонзаюсь взглядом в безразличное лицо Адриана, которое сейчас же становится жёстким и одержимым.

– Мы оба знаем, что для тебя это не проблема.

Отшатываюсь словно от удара хлыстом по обнажённой коже.

Адриан отставляет пустой бокал на столик и приподнимает руку. Разглядывает золотые часы на запястье:

– Двадцать четыре часа, Вера. И ты сама с ним расстанешься. Вот увидишь.

Глава 7. Вера

«Двадцать четыре часа, Вера!»

Щурюсь от проникающего сквозь большие окна солнца и прошу официанта принести сразу две чашки американо.