Валерия Савельева - Головная боль в наследство
Правда, не обнаружив поутру парня рядом с собой, джинн было разозлился, мечтая придушить этого мелкого гадёныша собственными руками. Шайтанов сын, зачем так поступать?! Но злость моментально улеглась, стоило вернуться в квартиру, застав парня за чтением книги, и вспомнить те тихие, но ласковые слова, которые Толик посмел сказать, лишь убедившись, что Марид спит. Любит его, любит! Эта фраза, сорвавшаяся с губ самого дорогого для ифрита человека, удивительно согревала и позволяла глубоко в душе разрастаться собственническому чувству.
– Что будешь на завтрак? Пасту? – джинн приземлился на диван рядом с хозяином и, как бы невзначай, приобнял его за плечи.
Толька кивнул согласно, улыбаясь, а у Марида аж дыхание перехватило: хотелось любоваться счастливым лицом хозяина вечность. А впрочем, ифрит в силах это устроить! Но сперва лучше организовать завтрак… и заставить-таки себя не залипать при каждом взгляде на Толика. Ведь ещё пару дней назад такого не было!
"Правильно, пару дней назад я заставлял себя не думать, насколько же сильно его хочу, – выглядывая в зал, подумал ифрит. – Но если с этим что-нибудь не сделать, я буду напоминать озабоченного извращенца".
Было два варианта: во-первых, вновь накинуться на Толика, наплевав и на завтрак, и на мораль, а во-вторых, просто успокоиться. Второе решение казалось разумней… Наверное, потому Марид так охотно откликнулся на просьбу хозяина "помочь Алисе".
– Доброе утро, маленькая принцесса, Толик сказал, что ты решила сегодня припрячь меня к готовке, – джинн прямо на пороге поднял Алиску в воздух и расцеловал в обе щёки.
– И к небольшой перестановке в комнате, и к паре-тройке заданий по математике… – девушка рассмеялась. – А ещё мне нужен кто-либо спокойный, кто согласился бы сопроводить бедную малышку по магазинам.
– Ну, значит, я к вашим услугам. С чего начнём?
– С разговора, – Алиска внимательно присмотрелась к джинну. – Чего это ты такой довольный?
– Я? – несколько удивлённо переспросил Марид. Впрочем, даже это не смогло убрать с его лица шальную улыбку.
– Ты, ты!
– Ну… – смутившись, джинн отвёл взгляд. – Только не смейся. Кажется, я по уши влюбился в твоего брата.
Выставив-таки Марида за дверь, я кинулся в комнату, а там уже, подхватив со стола все бумаги, – в шкаф. Ритуал решил проводить в особняке, всё-таки там в комнате места побольше, шторы тяжёлые – легко можно организовать необходимую полутьму, – да и паркет… его жалко, конечно, но где-то ведь нужно нарисовать мелом пентакль.
Хм, мы с Маридом сейчас связаны кровью. Можно ли тогда считать, что мы родственники, а то, что было ночью – инцест? Наверное, можно, но не нужно! Потому что скоро всё закончится: кровные узы будут разорваны, а джинн… он будет свободен от моих желаний и сможет думать сам, чувствовать сам. И почему-то даже после этой ночи, я не уверен, что Марид решит остаться.
Узор пентакля ложился сложно, будто б нехотя. Мне снова и снова приходилось стирать линии влажной тряпкой и начинать сначала. Мелкие руны по краю уже рябили в глазах, а рука так и не желала вывести их правильно.
Но вот магический круг всё-таки был закончен. По его контуру, на равном расстоянии друг от друга, были расставлены свечи. Всего шесть штук: белые, чёрные и красные. Свет, тьма и кровь – три составляющих магии… Нужно будет воззвать к каждой, прежде чем произнести заклинание. Тьма у меня есть – шторы плотно задёрнуты, даже щёлку не найти. Для света Шер предложил использовать сухое горючее, для крови…
Я тяжело вздохнул, ступая в круг и опускаясь на колени. Рядом с бедром поставил глубокую чашку, в которой лежали благовония и кусочек сухого горючего. Здесь же, рядышком, бокал вина, зажигалка и клинок с волнистым лезвием – его мне Шер подсунул, сообщив, что карманным или кухонным ножом будет как-то негигиенично и для ритуалов даже некультурно. Последним штрихом стал листок с "заклинанием", которое сперва показалось смешным, каким-то слишком наигранно магическим, как в фильмах. При первом прочтении даже появилась кощунственная мысль, что Шерриан решил надо мной подшутить, но сейчас я понимаю – всё это действительно серьёзно.
Собравшись с силами, я поднял с пола зажигалку и по очереди зажёг все свечи, оставив красную напоследок. Потом потянулся к чашке, начиная зачитывать слова:
– Взываю к светлой стороне мира, прошу, защити душу на границе реального и нереального.
Щёлкнула зажигалка, в чаше вспыхнул огонь, с треском пожирающий кусочек сухого горючего и благовония.
– Взываю ко тьме, окружающей меня: не дай умереть телу, когда распадутся оковы, – я сглотнул и потянулся к клинку. – Прошу кровь, удерживающую цепь: откликнись на мой зов.
Сжав зубы, резко полоснул по ладони, едва не застонав от боли, и протянул руку к огню, позволяя алым каплям сгорать в разыгравшемся пламени. Задержал ладонь над бокалом, чтобы кровь попала в вино, а потом зажмурился и разрезанной рукой крепко сжал тонкую ножку бокала, поднося тот к губам.
– И пусть каждый сам будет судьёй. Illeine trepen di mones, illeine an reote.
Залпом выпил вино и разжал ладонь, отбрасывая бокал в сторону. "Кровь связала нас, кровь и разлучит", – эхом пронеслась в голове последняя фраза. Внутренности скрутило, воздух застрял в горле… Шер говорил, будет больно, однако я надеялся, что он всё же преувеличивает. Оказалось – нет. Было ощущение, будто из меня что-то вырывают, такое важное и нужное, родное… А там, где раньше был этот кусочек души, остаётся сосущая пустота. Больно, как же больно…
Я скорчился на полу, сжимая голову ладонями и стараясь ровно дышать. Глаза застилала пелена слёз, а в сознании вспыхивали давно ушедшие кадры. Будто все моменты, которые я провёл рядом с Маридом, вдруг решили напомнить о своём существовании. Хорошие, плохие… его нежные улыбки и суровые взгляды, ласковые поцелуи и злые усмешки. Глаза, волосы, запах, манера держать себя…
Кое-как добравшись до стола, я сжал в руке телефон и на память набрал номер сестры:
– Алис, всё кончено… Спасибо…
Только вот что "всё кончено"? Вообще всё? Ноги подкашивались, и я вновь грохнулся на пол, хватая ртом воздух. Сильнее всего ощущалась дыра в душе. Неужели это то, что называют свободой? А чем заполнять её теперь?..
Глава 40 – Ты не имеешь права решать за меня
Алиса едва смогла взять себя в руки после такого заявления джинна. Получается, она была права ещё в начале – этих идиотов тянуло друг к другу. И если со стороны всё было заметно, сами они напрочь запутались… Девушка вздохнула, но всё же улыбнулась, понимая, что не сможет сейчас помешать брату.
