Сюзанна Форстер - Непорочность
Блю не удалось как следует рассмотреть его, но уже по одному иезуитскому требованию она поняла, что это Кальдерон.
Кто еще мог связать вместе полуголых святого отца и проститутку? Когда они разделись до нижнего белья, он отвел их в кладовую, уложил на пол спиной друг к другу, связал синктурами – шнурами, которыми обычно подпоясывают церковную одеждУ, – и заткнул рты льняными тряпками. Хорошо еще, что он не связал их лицом к лицу. На это его милосердия хватило.
– Ааа-ууу-иии, – бубнила Блю, – aaa-ыыы. – Ей удалось немного освободить кляп, мотая головой взад и вперед, но говорить членораздельно она так и не могла.
Рик что-то промычал в ответ, но Блю не разобрала, ни слова. Зато она ощущала малейшее движение его спины, крепко прижатой к ее спине, и не только спины, но и всех других мест пониже. Казалось, он боится шевельнуться, и, учитывая обстоятельства их столь тесного свидания, Блю понимала почему. Каждая точка соприкосновения тел была подобна настоящей мине, Которая могла взорваться, если на нее надавить чуть посильнее, а давление уже выше некуда.
Она догадывалась, что он думает о том же – о диких ощущениях, от которых некуда деться. Такую страсть она чувствовала впервые в жизни. Эта страсть едва не разорвала их в клочья. Но больше всего Блю проклинала сдержанность Рика. До этого происшествия в его глазах горело желание, которое могло спалить все на своем пути. Она уже тогда сгорала в голубом пламени его взгляда. И продолжала гореть сейчас. До сих пор, чтобы завлечь мужчину, Блю не надо было и пальцем шевелить, – они сами падали к ее ногам. А теперь она была готова на все, чтобы заполучить Рика.
Самое безопасное для них изображать сейчас статую, но безопасность никогда не заботила Блю, особенно если проводить час за часом в одном и том же положении. Она не знала, сколько времени прошло, но ноги у нее совершенно одеревенели от неподвижности, а это уже слишком. Да, их связали, как рождественских индеек, они почти голые и горят желанием, но действовать все же необходимо.
– Гыы-моооэээ-диии-ааа? – попыталась спросить она.
В ответ он тоже промычал что-то нечленораздельное.
– А? – Она почувствовала движение почти сразу же – он пытался повернуться. Как сильно ни хотела Блю освободиться от пут, она вдруг поняла, что это не самая удачная мысль, особенно учитывая то, как он терся об нее. Он особенно и двигаться-то не мог, все больше дергался, однако ощущение было такое, будто она узнает его ягодицы все лучше и лучше, а знакомиться с ними она могла только своими ягодицами.
Когда они разделись, она с удивлением увидела на нем плавки фирмы «Кельвин Кляйн», которые мало что прикрывали. И совсем не удивилась, увидев его длинные мускулистые ноги. Она уже однажды имела удовольствие лицезреть их, поскольку джинсы у него в некоторых местах проносились до дыр.
– Нннеее шшганиаа.
– Гггтоо? – Он говорит, чтобы она не двигалась?
Она не двигается, а вот он – да. И еще как! Веревки врезались ей в плечи и под грудью, подобно наждачной бумаге натирали бедра. – Ооо! – застонала она. – Пеееаанн!
Веревки натянулись еще сильнее: она поняла, что он не собирается останавливаться, продолжая что-то мычать. Он, как мог, пытался объяснить ей, что надо делать, чтобы облегчить эту пытку, но она не понимала. Если он не перестанет, то вскоре она превратится в лохмотья, похожие на те, которые выставляют на продажу в лавке старьевщика.
«Черт!» – Веревки впились Блю в голени. Она брыкнула его, давая понять, что хочет, чтобы он перестал двигаться. За короткое время работы в агентстве у нее было всего около полудюжины клиентов, среди них один извращенец, предлагавший нечто похожее, но она твердо ответила «нет». А он бы хорошо заплатил.
Рик опять что-то промычал: но она ничего не разоббрала. Она почувствовала, что он сжимается, как пружина, но не могла понять, чего хочет этим добиться.
Внезапно ее подбросило вверх. Он попытался перевернуть ее, как блин на сковородке. Она поняла, что веревки, наверное, тоже врезались ему в тело. Блю уже почти не чувствовала ног ниже колен, возможно, они затекли.
Теперь начнется гангрена или что-нибудь не менее ужасное, от чего она обязательно умрет.
Она стонала и кричала что-то нечленораздельное без остановки, пока он не прекратил дергаться.
Связанные опять лежали неподвижно, как статуи, пытаясь успокоиться. Только теперь все изменилось.
От Рика волнами накатывал жар, а дышал он так часто и тяжело, что Блю вспомнились огнедышащие драконы. Она не могла двигаться, но представила себе, что зализывает раны. Если уж суждено умереть, то хотя бы с достоинством. Однако волновала ее сейчас не собственная Жизнь. Она вспомнила о Кардинале Фэнге. Что будет с котом, если она умрет? От скудного рациона в доме Мэри Фрэнсис он очень скоро протянет ноги.
Она представила себе двойные похороны, совершаемые по индейскому обряду, – каноэ скользит вниз по реке, Фэнг лежит у нее на груди, и… Вдруг она почувствовала, что Рик опять начал дергаться. Похоже, он изменил тактику. Не рассчитывая больше на грубую силу, принялся раскачиваться взад и вперед. Он двигался плавно, словно хотел справиться с веревками не силой, а лаской, и хотя их встреча перед этим была взрывной, Блю подумала, что такой подход был бы предпочтительнее и с женщиной – волшебно неторопливый и обольстительный. «Со мной это всегда срабатывает», – подумала она, мгновенно отзываясь. Желание огненными точечками обожгло живот и медленно потекло к бедрам. Блю почувствовала ужасную слабость. Она не хотела и думать о том, что происходит с ее трусиками между ног.
Наконец, она почувствовала, что веревки чуть ослабли, но в отчаянии не верила, что Рику удастся освободиться от них. Господи, что же делать? Рик должен выпутаться! Она уже представляла себе, как из нее, словно из крана, текут женские соки, и пол кладовой становится скользким. Черт бы побрал Уэбба Кальдерона! Ведь ему нужны были вовсе не они. Он пришел за Мэри Фрэнсис. Угрожал страшными последствиями, если они не скажут, где она. Но они не могли сказать ничего определенного, даже если бы и хотели. Она ушла из церкви, и ни один из них этого не, заметил.
Блю не осеняла себя крестным знамением со времен посещения католической школы, но если бы могла сейчас перекреститься, сделала бы это обязательно. Мало надежды, что Кальдерон не отыскал Мэри Фрэнсис. Блю даже думать боялась о том, как он расправляется с теми, кто становится у него на пути, будь это мужчина или женщина. Какая мерзость! Яркая личность, это верно, но этот прищуренный взгляд! Нет уж, избавьте! Так и веет дьявольской силой.
–, ООО, ааа! – закричала Блю. На сей раз Рик словно поднырнул под нее и приподнял в воздух. – Что ты делаешь?
