Стелла Нел - Золотой урожай
– Ни в коем случае, дорогая! – Джейн отодвинула шторы и взбила подушки. – Посмотрим, что скажет Грант. Может быть, попозже он разрешит вам посидеть в этом удобном кресле. Пожалуйста, не беспокойтесь о домашних делах – мы отлично справляемся и, честное слово, для меня это просто отдых от конторской работы. Конечно, у вас большой опыт в ведении хозяйства, и я буду забегать к вам за советом, если случиться что-нибудь неожиданное, хорошо, миссис дю Ту?
– Знаете, Джейн, – можно я буду к вам так обращаться? – зовите меня Минной. Вы так добры ко мне.
Джейн улыбнулась и спустилась на кухню приготовить завтрак.
Поев, девушка начала прибираться в спальнях. Она не сразу решилась войти в комнату Гранта и целую минуту простояла на пороге, с любопытством рассматривая аскетичную и опрятную обитель холостого мужчины. Затем Джейн пробежала сухой тряпочкой по дверцам гардероба, по зеркалу с подзеркальником и заваленному деловыми бумагами ночному столику. На нем стояла большая фотография в резной полированной рамке. Джейн взяла ее в руки.
Джон Сэксон… Так вот, он, значит, какой… С беззаветной любовью Джон смотрел на поднятое к нему лицо красавицы жены. Как братья похожи друг на друга! Грант чуть темнее, тверже и суровее. Мягкие черты лица и мечтательный взгляд Джона выдавали в нем романтика и фантазера. Мара глядела на мужа с легкой улыбкой, великолепная и фотогеничная.
Все еще держа фотографию в руках, Джейн села на постель. Ее сердце болезненно сжалось от жалости к оставшемуся в полном одиночестве Гранту. Он потерял отца и мать и вот теперь скорбит о погибшем любимом брате. «Дорогой мой, пусть Господь пошлет тебе утешение, и пусть она подарит заслуженный после долгих страданий покой… Счастья тебе с ней, любимый…» Закрыв глаза, Джейн попыталась представить себе человека на снимке, но видела перед собой только печальное лицо Гранта. Она задумчиво стерла пыль с рамки и аккуратно поставила фотографию на место. Зазвонил телефон. Это был Джулиус.
– Привет, Джейн. Хочу узнать, как у вас дела.
– Джулиус, как я рада, что ты позвонил! У нас все отлично. Похоже, Сэнди не разболелась. А как твоя бабушка? И как Мара?
– Вчера у бабушки вконец расстроился желудок, и она мучилась весь день и полночи. Сейчас она слабее котенка, но я думаю, худшее позади – температура у нее нормальная. Что до Мары – честное слово, мне ее даже жалко. Ну и попала она в переделку! Новичкам вообще трудно ухаживать за лежачими больными, а особенно за пожилыми. Но она была на высшем уровне. Я и представить себе не мог, что у нее столько выдержки – просто фантастика!
Джейн посочувствовала Маре.
– Я тоже искренне надеюсь, что для бабушки все худшее позади, и буду рада, если ты представишь Мару к награде.
Она ощутила подступившую к ней теплую волну и обернулась. Прислонившись к стене и скрестив руки на груди, на пороге комнаты стоял Грант.
– Ты на проводе, Джейн? – крикнул ей в ухо Джулиус.
– Да-да, о чем я говорила? Ах да, даже опытной медсестре такое неприятно, а уж что касается Мары, то ее присутствие духа заслуживает восхищения. Я немного отвлеклась, Джулиус, потому что подошел Грант, и если ты хочешь с ним поговорить…
– Вообще-то Мара хочет с ним поговорить. Она все еще считает меня абсолютно невыносимым, хотя последние события сблизили нас, если ты понимаешь, что я имею в виду. Ну, Джейн, а теперь передай ему трубку. Нет-нет, подожди… Куда же пропала эта тощая рыжая кошка… Ага, вот она идет… А теперь громко и внятно скажи, как ты любишь меня, моя маленькая голубка.
Джейн рассмеялась и слегка покраснела под пристальным взглядом Гранта.
– Право, Джулиус, что за спектакль! У меня такого и в мыслях нет! Ну… я очень хорошо к тебе отношусь…
Грант оторвался от стенки и повернулся лицом к двери.
– Грант! – Джейн смотрела на него умоляющими глазами. Он обернулся. – Джулиус… он… он хочет поговорить с тобой.
Она протянула судорожно зажатую в ладони трубку. Грант подошел к телефону, окинув ее пунцовое лицо ледяным взором.
– Какая жалость, что ваш спектакль не рассчитан на подмостки – местные парни получили бы большое удовольствие… Да, Джулиус, после твоих слов на нежных щечках вспыхнул приятный глазу румянец. Да, очень жаль, что только я вижу милое смущение… Что теперь? А теперь голубка грациозно расправила крылышки и в панике улетела. Так что ты хотел мне сказать?
Насмешливый голос продолжал преследовать Джейн и в гостиной. Ее уши ярко пылали. «Просто ненавижу его временами! – сердито думала она. – Ну что за характер! Сплошной сарказм, шпильки, издевки, вечно смотрит свысока! Все время меняется, то улыбается, то рычит. Нет, такое поведение способно убить любое чувство. Хамелеон! Джекил и Хайд! Он и бесчувственного из себя выведет!» Она с ожесточением бросила на место журналы и вдруг поняла, что слышит каждое слово разговора.
– Здравствуй, дорогая… Почему бы и нет… Но ты такая и есть, милая…
С его уст точился мед, и стоящая у книжной полки девушка сердито прошептала: «Все это вздор, Мара. Будь осторожней!»
– Все отлично… Да, я присматриваю за Сэнди, пока что это только простуда… Что? Она все еще здесь – занята с утра до ночи… Ну там видно будет. Она только что говорила с Джулиусом… Подслушивает? Нет, это неприлично, я уверен, она не слышит, что ты говоришь, продолжай…
Джейн выбежала на веранду. Все внутри нее дрожало от негодования. К тому же ей было стыдно за невольное подслушивание. Какого черта! Ее абсолютно не интересует их воркование! И она совершенно не желает знать, о чем говорит Мара!
После ужина Грант опять исчез в своем домашнем офисе. Джейн убрала со стола, помогла Полли управиться с посудой и, подойдя к кабинету, с любопытством посмотрела на закрытую дверь. Девушка жаждала быть вместе с ним, хотела бы просто помочь ему, но эта дверь… Она выглядела, как стоп-сигнал. Грант не хотел, чтобы ему мешали. Джейн выкурила сигарету и медленно вернулась в дом. У нее дрожали губы. Какая она несчастная! Приняв ванну, девушка расчесала волосы и забралась под одеяло, дуясь на себя и весь мир в придачу. Так больше нельзя. Надо принимать какое-то решение. Чем быстрее она это сделает, тем лучше. Следует, наконец, положить конец мучениям. Она так мечтала быть рядом с Грантом! Но что это ей дало? Ничего, кроме горя и страданий. Джейн закинула руки за голову и сомкнула веки. Тут же перед ее мысленным взором возникло надменное лицо. Да, она права. Зачем быть в глазах всех идиоткой? Ей необходимо уехать. Вдали от этих мест ей перестанет мерещиться родное лицо, а тяжелый труд полностью поглотит ее и не оставит и следа от невыносимой жажды взаимной любви.
