Лора Мэрфи - Найди свое счастье
— Когда у тебя день рождения? — решил уточнить Тед, с трудом произнося каждое слово.
— Я же сказала — в мае. Второго мая.
— Ты знаешь, какой завтра день? — спросила его Дорис в воскресенье. Второго августа. Десятая годовщина нашего… Десять лет назад они занимались любовью именно второго августа, и девять месяцев спустя, — ровно, черт побери! — родилась Кэт.
Совпадение? Черта с два!
Это объясняет абсолютное отсутствие сходства между ребенком и ее так называемым отцом.
Генами Грега там и не пахло.
Он не был ее отцом.
Дорис была уже беременна, когда вышла замуж за Тейлора.
Беременна.
Его ребенком.
Внезапно он сел и, потеснив девочку, поднялся с гамака.
— Пойду помогу твоей маме. Ты подождешь нас здесь?
Она растянулась в гамаке, свесив голову с его края.
— О'кей, — согласилась она. — Когда закончите, может, мы прогуляемся, сходим купим мороженого или еще чего-нибудь?
— Может быть. — Стараясь сохранять над собой контроль, он направился прямо на кухню, Его встретил хвойный запах чистящей жидкости, с помощью которой хозяйка отмывала масляные пятна на плите и соседнем столике. Услышав тяжелые шаги, она повернулась к гостю с веселой улыбкой. Но выражение его лица насторожило.
Дорис уронила губку в ведерко, схватила полотенце и вытерла руки. Сделав пару шагов навстречу Теду, женщина открыла рот, но ничего так и не вымолвила.
Он остановился рядом, желая видеть ее глаза. Ему всегда казалось, что Дорис вся такая прозрачная, что ее легко можно "прочитать", а она, оказывается, скрывала на протяжении десяти лет касающуюся его тайну. А ведь часами говорила с ним, целовалась, предавалась с ним любовным утехам, спала в обнимку и ни разу даже не выдала себя, что обманывает.
— Она ведь моя, правда?
На виноватых глазах в тот же миг навернулись давно ожидавшие этого повода слезы, и греховодница отвернулась, стараясь сморгнуть их. Проглотив ком в горле, она с тревогой покосилась на него.
— Тед, дай мне…
Он гневно взмахнул рукой, останавливая ее, и резко потребовал:
— Ответь же на вопрос: Кэтрин — моя дочь, так?
Женщина потерянно кивнула.
— Проклятье, скажи это! — крикнул он так, что Дорис вздрогнула.
— Да, — прошептала она. — Кэт — твоя дочь.
Его дочь! Не Грега!
Потрясенное сознание мужчины требовало, чтобы она сказала все как есть, опровергнув какую-то нелепицу. Он не хотел и знать, что самый близкий человек способен на подобный обман. Не хотел верить, что она могла так долго скрывать и лгать, продлевая проклятые дни жизни — и своей, и их дочери, и его самого.
Не принимало сознание и того, что она настолько не думала о нем, что даже не сообщила, что он стал отцом.
— Почему? — Он глубоко вздохнул, пытаясь сдержаться и успокоиться, но это оказалось выше его сил, — Почему ты не сказала мне? Почему лгала?
Дорис не оборачиваясь, пошла к раковине, бесцельно, боясь встретиться с ним взглядом. Поникшая, она нашла точку опоры для рук и вполоборота обратилась к новоявленному отцу.
— Я рада, что ты понял это, — послышался тихий, лишенный надежды голос виновницы стольких бед. — Меня удивляло, как ты можешь смотреть на девочки и ни о чем не догадываться, как ты мог провести столько времени с ней и не задаться вопросом. Может, не хотел, боялся? Стоило ли мне в таком случае начинать этот разговор?
Ее слова, видимо, не произвели на него впечатления. Тяжело вздохнув, она попыталась подыскать объяснения, которые ответили бы на его вопрос.
— О своей беременности я узнала только через месяц после вашего с Грегом отплытия. Я знала, что ребенок от тебя, но ведь замужем была за ним и решила сделать все, что в моих силах, чтобы наш брак не распался.
— Поэтому ты ничего не сказала ему? Что ты собиралась делать, когда он вернется домой? Говорить о преждевременных родах? Солгать и ему тоже?
Его язвительный тон больно ударил. А он может быть суровым мужиком, подумала она. Резким, холодным, безжалостным. Такие никогда не простят обмана.
— Я рассказала ему все… в письме, которое отправила за три дня до взрыва. Написала, что беременна от другого мужчины, но не назвала от кого. Объяснила, что ужасно сожалею об этом, что, если он простит меня и признает ребенка, я посвящу всю оставшуюся жизнь тому, чтобы искупить свою вину и быть верной и преданной женой. — Из ее глаз выступили слезы, но этому человеку было не до жалости. — Через несколько недель письмо вернулось нераспечатанным. Он погиб, так и не получив его.
— И ты решила воспользоваться легким выходом — пусть все думают, что ты была верной женой, пусть все жалеют тебя и заботятся о тебе. Ты воспользовалась всеми преимуществами вдовы Грега, выдав моего ребенка за его и совершенно забыв обо мне.
Женщина с силой сжала руки, чтобы не потянуться к обманутому отцу. Сейчас он не потерпит ее прикосновения, понимала она. Скорее всего, вообще никогда не захочет быть рядом с ней.
— Мне было всего девятнадцать, Тэд, — напомнила она, как бы умоляя не забывать о ее юности, да он и сам прекрасно это знал. — Только что погиб мой муж, правильнее было бы сказать, мой лучший в жизни друг!
— Но я-то остался жив! — выкрикнул он и, бросив взгляд в сторону задней веранды, понизил голос. — Я остался жив, Дорис, и у меня родилась дочь, а ты не удосужилась сказать мне об этом.
— Ты ни разу не написал мне, — вся в слезах прошептала несчастная. — Не позвонил. Не навестил меня. Грег погиб, а ты полностью вычеркнул меня из своей жизни. Я боялась, Тэд. Я оплакивала мужа, носила ребенка и была совершенно одна, а ты не хотел иметь со мной ничего общего.
— Ты знала, как меня найти. — В резком тоне прозвучало обвинение. — Тебе стоило лишь обратиться в юридический отдел базы. Там сказали бы, что делать. Они нашли бы меня.
Дорис потерянно опустила голову. Конечно, он прав. Ей бы попытаться, приложить хоть небольшое усилие… Но она не сделала этого. Пошла по линии наименьшего сопротивления и лишила его девяти лет общения с дочерью. Этого не исправит никакое извинение, никакие объяснения, оправдания, мольбы.
Некоторое время Тед стоял неподвижно, полный гнева, боли и печали. Никогда еще не выглядел он таким суровым. Никогда его взгляд не был столь мрачным. Он будет ненавидеть ее всю оставшуюся жизнь. Она заранее знала это и все же не была готова к подобной реакции. Хотя в тайне и надеялась… О Боже, как же надеялась, и вот все кончено.
— Тед…
— Я хочу, чтобы она узнала.
— Все не так просто…
— Да, черт бы все побрал! — не выдержал он. — Позови ее и скажи, что ты врала ей всю жизнь. Скажи, что отец не погиб, что ты просто решила оградить ее от него. Признайся, что ты просто решила оставить дочь без отца! Выложи Кэт всю правду! — Он глубоко и судорожно вдохнул.
