Мэри Бакстер - Все наши завтра
Брук изменилась в лице. Сколько времени они потеряли!
– Ты хоть немного любишь меня, Брук? – тихо спросил Эшли. – Если нет, то жизнь для меня не имеет смысла.
Глаза Брук ответили раньше, чем она начала говорить.
– Хоть немного? Конечно, я люблю тебя, люблю больше, чем ты можешь представить!
Брук едва успела закончить фразу, как очутилась в объятиях Эшли. Неистовые поцелуи потрясли их обоих.
Оба не заметили, как сползли с камня на песок и улеглись, тесно обнявшись.
– Родная моя, – шептал Эшли, – обещай, что никогда больше не сбежишь от меня.
Светясь счастьем, Брук сказала:
– Боюсь, теперь я не смогу это сделать…
– Твои слова – словно сладкая музыка, – бормотал Эшли, еще крепче прижавшись к ней.
Они помолчали.
Через некоторое время Эшли, посерьезнев, спросил:
– Брук, есть один вопрос, который нам надо обсудить. Я обстоятельно поговорил с Энн и твоим врачом в Хьюстоне.
Брук замерла в его объятиях. Она не простит невестке, если та рассказала Эшли о ребенке. Нет, Энн этого не могла сделать, тут же успокоила она себя.
– Дорогая, только не расстраивайся. Разве не справедливо то, что я теперь тоже все знаю о твоих проблемах со здоровьем? Пожалуйста, выслушай меня. Я люблю тебя, и только тебя одну. И женился на тебе потому, что люблю, а не по какой другой причине.
Брук молчала, уткнувшись лицом в его плечо.
– В том, что наговорила тебе Тони, есть известная доля правды. Я и другие члены правления нашей компании несколько раз пытались убедить Эли уйти в отставку по состоянию здоровья. Он слишком стар и болен, чтобы отдавать работе ту энергию, которая необходима. Правда и то, что дед был решительно против моей женитьбы на мисс Латтимер. – Он помолчал, горькие складки в углах рта стали еще заметнее. – Но что касается того, что дед принуждал меня к женитьбе ради наследника, это чистейший вздор, выдумка ревнивой и мстительной женщины.
Слова мужа обезоружили Брук.
– О, Эшли! – воскликнула она. – Я должна была послушать Энн. Она пыталась убедить меня, что, прежде чем уехать, надо попытаться поговорить с тобой, но я…
– Тише, милая, – остановил жену Эшли, приложив палец к губам. – Я не виню тебя. Но я так устал без тебя за последние недели…
– Я тоже, – призналась Брук и прерывисто вздохнула. Эшли нежно поцеловал ее в губы. И еще раз, еще… Он словно припал к живительному источнику, как путник, изнуренный жаждой.
Когда Эшли отпустил ее, оба были в состоянии легкого потрясения.
– Боже мой, твои губы сводят меня с ума. – Он был растерян.
– А меня – твои, – улыбнулась Брук.
Эшли еще раз звонко чмокнул ее и широко улыбнулся:
– Это за то, что ты так смотришь на меня.
– Эшли? – осторожно спросила Брук, которой было жаль нарушить магию счастливого момента. – Мы можем с тобой сейчас сказать Эли, что мы снова вместе? – Она перевела дыхание. – Он всего лишь пытался защитить меня. Понимаешь, мы очень подружились…
Эшли нахмурился и почесал затылок.
– Прямо сейчас? – растерянно спросил он. – Ведь нам еще столько надо рассказать друг другу, объяснить…
– Конечно, – поспешно согласилась Брук, – но Эли должен знать, что все в порядке. – И Брук одарила мужа очаровательной улыбкой. – В конце концов, мы с тобой обрели так много, что можем простить старика. Пожалуйста…
– Хорошо, ты победила, – вздохнув, ответил Эшли. – Но не жди, что я подставлю ему другую щеку, по крайней мере сейчас. И давай постараемся все это сделать, черт побери, побыстрее! Хочу, чтобы ты отныне принадлежала только мне. – Он нежно улыбнулся.
Взявшись за руки, они направились к дому. Брук была задумчива. Потом, когда они останутся наедине, она поделится с Эшли тем сокровенным, что хранила в себе. Ей не терпелось увидеть лицо мужа, когда он узнает эту новость.
Старый Эли сидел в малой гостиной и смотрел в открытую дверь, ведущую на террасу. Глаза его мгновенно повеселели, когда он увидел Брук, и тут же потемнели от гнева, когда за ней вошел Эшли.
Младший Грэм с мрачным видом молчал. Брук вздохнула, поняв, что помирить этих двоих будет труднее, чем она ожидала.
Старик тут же взял быка за рога. Глядя на Брук, он строго спросил:
– С тобой все в порядке, девочка? – Голос его был более суровым и скрипучим, чем обычно.
– Конечно, в порядке! – не выдержав, тут же завелся Эшли. – Неужели ты думаешь, что я способен сделать что-либо плохое собственной жене?
Эли побагровел.
– Милый, прошу тебя, – тихо взмолилась Брук.
– Проклятие! Я… ладно, молчу, – начал было Эшли и умолк, увидев лицо Брук. Не сводя с нее взгляда, он поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь. Движение было столь нежным и интимным, что Брук почувствовала, как сладкая слабость разлилась по ее телу.
Отвернувшись, она взглянула на Эли.
– Мы только хотели вам сказать, что у нас все хорошо, я на вас не сержусь. – Она поколебалась и все же добавила: – И Эшли тоже. Мы…
– Подожди, – опять не выдержал Эшли. – Я не говорил…
– Сынок, – перебил его Эли взволнованным голосом. – Я считал, что будет лучше, если Брук пока побудет у нас. Я полюбил ее и, черт побери, не хотел, чтобы ее обижали. – Старик отвернулся.
Брук смахнула слезинку с ресниц и, подойдя к старому джентльмену, села рядом с ним на диван. Обхватив рукой костлявые плечи, она успокаивающе погладила его по плечу. Подняв глаза на мужа, Брук безмолвно молила его сменить гнев на милость.
Какое-то мгновение Эшли стоял, застыв, и смотрел в ее глаза.
– Черт! – тихо выругался он скорее на себя самого и подошел к деду.
Старик поднялся с помощью Брук. Когда Эшли приблизился, дед встретил внука, стоя на дрожащих ногах.
Он внимательно вгляделся в лицо Эшли, прежде чем произнес:
– Сынок, прости меня… Я… – Голос его оборвался.
Эшли обнял деда.
– На этот раз прощаю, старый хрыч. Но больше не смей этого делать!
Эли не успел что-либо ответить, потому что Брук, бросившись к ним, стала обнимать и целовать обоих. Ее глаза, полные слез, сияли от счастья, и она шептала мужу на ухо слова благодарности.
Вскоре к ним присоединилась Мэдж, и все вместе отпраздновали возвращение Эшли. Наконец Мэдж увела усталого и счастливого Эли в его спальню.
Брук и Эшли остались одни. Он предложил прогуляться по берегу, где им никто уже не смог бы помешать. Брук согласилась.
Взявшись за руки, они шли по берегу, слушая шелест волн, лизавших их босые ноги. Они молчали, наслаждаясь тем чувством покоя и согласия, которое охватило обоих. Каждый боялся случайным словом нарушить эту блаженную тишину.
У того камня, где они недавно объяснились, Эшли остановился и, усевшись на песок, притянул к себе Брук. Он нежно обвел пальцем овал ее лица, залитого лунным светом, чуть откинул голову назад и, глядя Брук в глаза, тихо проговорил:
