Нора Робертс - Вечные сны о любви
Сияние ее глаз ослепило его.
– Я хочу видеть тебя. Я хочу, чтобы ты видела меня.
Когда он начал двигаться, она застонала и обвила его ногами и руками, двигаясь вместе с ним, возносясь выше, еще выше. Потом они плыли, едва касаясь волн, пока налетевший ураган не закружил их в неуправляемом вихре.
Это был самый головокружительный секс в их жизни.
– Ты еще жива? — Он прижался губами к выемке на ее груди.
– Ммм. — Она прикоснулась рукой к его щеке, потом безвольно уронила ее на подушку.
Они лежали, объединенные страстью, едва дыша, тела их блестели.
– Прости. Я не хотел быть таким грубым.
– А ты и не был.
Он оперся на локоть, чтобы заглянуть ей в глаза. В них плясали огоньки беззвучного смеха. Ленты золотистого света играли на лице, отчего у нее был вид ангела.
Он провел пальцем по ее щеке.
– Это было… восхитительно. Ты восхитительна. Но ты, наверняка, знаешь это. Я уверен, тебе это говорили десятки мужчин.
– Сотни.
Он снова уловил эту быструю улыбку и сумел улыбнуться в ответ. Бен прикоснулся к ее лбу и почувствовал, что начал успокаиваться. Удивительно, как это простое действие помогло ему прийти в себя. Сейчас он ощущал чувство умиротворенности. Удовлетворенности. Такого он не знал уже несколько лет. И ему подумалось, что причиной счастья была женщина, покоящаяся в его объятиях.
– Я не слишком тяжелый?
– Нет. — И это было правдой. Ей было приятно чувствовать на себе его прекрасное тело, его длинные ноги, волосатую грудь, щекочущую ее грудь. Эти руки, такие сильные, что могли бы переломить ее пополам, держали ее нежно, как будто она была сделана из стеклянных нитей.
Когда он перевернулся на бок и прижал ее к себе, она чуть не застонала, протестуя. Но вместо этого замурлыкала, как котенок, стоило ему погладить ее по спине.
Он поднес палец к ее лицу и провел по изгибу брови, по щеке. Сейчас, чувствуя себя удовлетворенным, он мог, не торопясь, любоваться ею.
– Ты знаешь, какая ты красивая, Энни?
– Расскажи мне. — Ее дыхание щекотало ему шею. Он подумал, что если так будет продолжаться и дальше, он может тихо сойти с ума.
– Когда я впервые увидел тебя на кухне, я был уверен, что мне все привиделось, что ты — плод моего воображения.
– Когда ты решил, что я настоящая? — Она водила рукой по его боку, едва касаясь, и прикосновение ее ногтей к телу казалось ему самой изысканной пыткой.
– Когда ты начала угрожать мне ножом. В тот момент, когда я прикоснулся к тебе, почувствовав твое тепло, я понял, что ты настоящая.
Энни села, и упавшие волосы самым соблазнительным образом закрыли ей один глаз.
– Ты тоже это почувствовал? Бенн уставился на нее.
– Так вот оно что. У нас обоих были одни и те же ощущения.
– Я думала… — Она покачала головой. — Сначала я думала, что мне почудилось. Но это происходило каждый раз, когда мы прикасались друг к другу, и я поняла, что это не может быть только со мной.
– Пока мы настроены на признания, скажу тебе еще одну вещь. — Он протянул руку и начал играть с прядью ее волос, наматывая их на палец. — Я совсем не жалею, когда ни одна и: наших машин не завелась. Я уже начинаю думать, что неплохо бы застрять здесь еще на один день.
Она вновь почувствовала, как удовольствие волнами расплывается вдоль позвоночника, и подумала, знает ли он, что делают с ней его прикосновения.
– А я считала, ты рассержен, поскольку вынужден пропустить свою деловую встречу.
– Я должен был бы сердиться. И в любое другое время действительно так бы и случилось. — Он нежно потянул ее за волосы, приближая ее лицо к своему. — Но мысль о том, чтобы провести еще один день в обществе интригующей Энни Тайлер, определенно смягчила удар.
Он положил руку ей на затылок и привлек к себе. Прошептал прямо ей в губы:
– Почему бы нам не повторить?
– Так скоро?
– Ты хочешь сказать, я тебе уже наскучил? Она засмеялась.
– А ты готов повторить подвиг?
– Ты пробуждаешь во мне все самое лучшее. А может быть, зверя. — Он прижал ее к себе и провел рукой по всему телу. — Так что ты скажешь?
– Ну, мистер Каррингтон, вот это сюрприз.
– Да. У меня их полно. — Он запустил руку ей в волосы и притянул ближе для очередного поцелуя.
В этот раз, пообещал он себе, я буду двигаться медленнее и уделю ей внимание, которого она заслуживает. Но когда их поцелуи стали горячее, а сердца забились быстрее, все его добрые намерения исчезли. Их снова закинуло в самый центр шторма. Все, что они могли делать, — это отчаянно держаться друг за друга, пока не достигнут тихого убежища.
– Жаль, наш кофе остыл. Надеюсь, это послужит тебе компенсацией. — Бен стоял перед ней босиком, голый по пояс, в старых дедовых штанах в мелкую полоску, которые он наспех натянул перед этим. Он подал Энни бокал шампанского, потом лег на кровать рядом с ней.
– Ммм, — она отпила глоток, затем с улыбкой посмотрела на него. — Это больше, чем компенсация. Кроме того, — снова сказала она с быстрым и легким смехом, — мы, кажется, несколько отвлеклись от темы, прежде чем успели выпить наш кофе.
Она надела его свитер, чтобы не замерзнуть. Глубокий вырез обнажал ложбинку между грудей.
В другом конце уютной комнаты в камине горел огонь.
На кровати между ними стоял поднос с разными закусками. Энни накрыла сыром тонкую вафлю и поднесла к его рту.
Он взбил подушки позади себя и откинулся на них, вздыхая от полноты чувств.
– Знаешь, Энни, я не могу вспомнить, когда я лучше проводил время.
– Я думала о том же. — Она покачала головой, всколыхнув темные волны волос. — Тебе не кажется, что мы должны нервничать из— за того, что пропало электричество, вышли из строя часы, не заводятся машины? Вместо этого, сидим здесь, расслабленные и отдохнувшие, словно уже месяц в отпуске.
Он кивнул.
– Я действительно должен испытывать беспокойство, по крайней мере, из-за пропущенных деловых встреч. Но не испытываю. — Он притянул ее к себе для медленного поцелуя, наслаждаясь вкусом шампанского на ее губах.
Она сделала еще два бутерброда с сыром — один ему, второй себе. Он долил ей вина в бокал, прежде чем наполнить свой.
Отпив глоток вина, Энни спросила себя, отчего она так беззаботна — от вина или от мужчины, который был рядом с ней.
И снова руки Бена потянулись к ней. Казалось, он просто не может совладать с собой. Ему нравилось прикасаться к Энни. К ее волосам. К ее коже.
Он наклонился, чтоб поцеловать ее плечо, там, где свитер обнажил такой соблазнительный кусочек тела.
– Хотел сказать тебе: ты в этом наряде выглядишь гораздо лучше, чем я. И готов поспорить, что дед никогда не смотрелся в нем так же хорошо.
– Готова поспорить, твоя бабушка не согласилась бы с тобой. Он усмехнулся.
– Ты права. Были времена, когда они смотрели друг на друга так, что я почти ощущал их флюиды, направленные друг к другу. Она улыбалась, он подмигивал ей, а все остальные просто исчезали, и они оставались одни, в своем маленьком мире любви.
– Это так мило.
– Да. — Он взял бокал из ее руки и поставил на ночной столик.
– Подожди. Я еще не закончила.
– Я тоже. — Он повернулся к ней, и она увидела темный, голодный взгляд пирата в его глазах.
– Я имела в виду шампанское.
– Я знаю, что ты имела в виду. — Одним мягким движением он стянул с нее свитер и заключил в свои объятия.
А потом не нужно было никаких слов, потому что он увлек ее в еще одно быстрое головокружительное путешествие туда, куда могут отправиться только влюбленные.
Глава 8
Энни снилось, что она плывет на облаке. Что-то тяжелое вдавливало ее, и понадобилось какое-то мгновение, чтобы, пробудившись, осознать, что это нога Бена, властно заброшенная поверх ее ног. Его рука обнимала ее, прижимая к своему телу.
Было так хорошо, так правильно лежать рядом с этим мужчиной, чувствуя, как тепло его тела проникает в нее.
Всю ночь они оставались в этой большой кровати. Занимались любовью, дремали, потом просыпались, чтобы снова любить друг друга. Вспоминая это, она изумлялась тому, как они спешили удовлетворить свои желания, — словно два изголодавшихся человека, которые стремятся постичь все, не в состоянии остановиться, их секс был то спокойным, словно они были давними любовниками, то бурным, словно их захватывал стремительный поток эмоций, который швырял их, как во время урагана. И они овладевали друг другом с неистовством, делавшим их обоих счастливыми и обессиленными.
Энни подумалось, что эта ночь словно не кончалась. Не имея часов, они совершенно не ощущали хода времени. И сейчас, когда небо за окном все еще было окутано темнотой, она не знала, полночь сейчас или уже близится рассвет. Но желудок подсказал ей, что она уже не ела несколько часов.
