Марти Джонс - Очарование
— Над чем вы смеетесь? — спросил он, притворно хмурясь и потирая лоб.
— Простите, — сквозь смех проговорила Бренди. — Я никогда не считала своего отца маленьким мужчиной. На самом деле он казался исполином. Но он определенно не заполнял собой все пространство, как вы.
— Ну, он, должно быть, был карликом. Бренди взорвалась смехом и прикрыла рот ладошкой. Повернувшись, она взяла чашки, укутала чайник лучшей грелкой и накрыла стол.
Адам прошел вперед и выдвинул стул, но, когда попытался сесть, уперся коленями в стол. Чашки загремели и опасно зашатались. Он выскользнул из-за стола и встал.
— О Боже! — воскликнула Бренди, расплываясь в улыбке. — Вы на самом деле выше, чем я думала. — Ее взгляд обежал крошечную комнатку.
— Я просто сяду здесь, — сказал он, опуская свой обтянутый штанами зад на койку.
— На кровать? — воскликнула она.
Он выпрямился так быстро, что стукнулся головой о потолок, и наклонился, чтобы избежать еще одного сильного удара.
— Если хотите, я…
— Нет, конечно, нет, — успокоила она его. Бренди чуть не задохнулась, представив Адама на своей постели. Его тело касалось тех же одеял, которые касались ее, когда она грезила о нем прошлой ночью. Сон был очень реальный, очень яркий и очень волнующий. Бренди проглотила комок в горле и резко отвернулась к плите.
— Я был жутким дураком, — неожиданно воскликнул Адам без всякого предисловия.
Бренди, держа в руке кипящий чайник, медленно обернулась к нему:
— Что?
Адам встретил ее удивленный взгляд, и его глаза смягчились и стали словно теплый нефрит. Он покачал головой, запуская пальцы в волосы.
— Мои обвинения против вас были основаны на предубеждении. Я не терплю бродячих торговцев лекарствами, поэтому приписал вам все их неприятные качества.
— Вы поступали так, как должны были поступить. Я это понимаю.
— Я был дураком, — повторил Адам. — Пытаясь защитить свой город, я вел себя по отношению к вам и вашей сестре как осел. Вы ничего не сделали жителям Чарминга, чего бы они не захотели от вас. И насколько я могу судить, вы не принесли никому вреда. Я не хотел признавать, что был неправ по отношению к вам, что вы не похожи на других, кто проезжал через наш город раньше. Я боялся, что вы обидите Кармел, и из-за этого намеренно осложнял вашу жизнь.
— Вы говорите, что верите теперь в мои лекарства? — спросила она, отставляя чайник, и ее темные глаза недоверчиво прищурились.
У Адама вырвался тяжелый вздох, и он медленно покачал головой:
— Хотел бы я сказать так, Бренди. Это бы все решило, правда? Но я просто не могу. Я больше не считаю, что вы обманете мою тетю или намеренно обидите ее. Но боюсь, я не питаю большой надежды на вашу способность излечить ее.
Бренди подошла и присела рядом с ним на кровать. Он не мог доверять ей, но, по крайней мере, теперь она понимала, откуда у него такие чувства.
— Вы не можете приказать себе чувствовать по-другому.
— Нет, но я мог бы вести себя лучше. Я… Она прижала пальцы к его губам:
— Не надо. Вы сказали достаточно. Теперь это не имеет значения. Никакого. Я увидела, как сильно вы любите свою тетю, как беспокоитесь за Мэгги, и других жителей города. Я восхищаюсь, как вы, защищая, горой стоите за них.
Адам взял ее пальцы и прижался к ним губами в чувственном поцелуе. Огонь страсти охватил Бренди до самых кончиков пальцев.
— Если бы я закрыл рот и открыл глаза, я бы увидел правду. Мне не нужно никого защищать от тебя. — Он на миг закрыл глаза и прижал ее руку к груди, чтобы она могла почувствовать, как бешено бьется его сердце. — Может быть, только тебя.
Бренди глотнула воздух и прикусила губу. Хотел ли он сказать то, что ей показалось? Может ли это быть?
— Ты? — прошептала она. Он кивнул:
— Я привык, что ты рядом. И я боюсь, что не слишком хорошо скрывал свое влечение. Я говорил себе, что это безумие, но не мог ничего с этим поделать. Я так часто злился на тебя, и в то же время я обнаружил, что мне хочется смеяться вместе с тобой. — Он ласково коснулся ее щеки. — Я ожидал твою улыбку, как первые лучи утреннего солнца.
— Ох, Адам!
Он, наконец, улыбнулся, и эта непривычная улыбка согрела его обычно холодное лицо. Его изумрудные глаза сияли, полные губы приоткрылись, показывая ровные белые зубы. От этого перевоплощения у Бренди перехватило дыхание, и она нежно охватила ладонями его лицо.
— У тебя такая прекрасная улыбка! — сказала она.
Несколько минут они сидели, упиваясь видом друг друга. Голова Адама медленно наклонилась к Бренди, и она изогнулась, чтобы встретить его ищущие губы.
Их поцелуй, горячий и нетерпеливый, обжигал сильнее раскаленного железа. Он обнял ее, и она обвила руками его шею. А поцелуй все продолжался.
Никто из них не спешил. Они изучали друг друга медленно, пробуя, касаясь друг друга. Когда рука Адама скользнула по ее ребрам, чтобы провести по нежной округлости ее груди, она открыла глаза и посмотрела на него.
— Я хочу дотронуться до тебя.
Бренди взяла его ладонь и положила на твердый бугорок своего соска. Она не могла скрыть свою реакцию. Да ей и не хотелось этого делать.
— Да, — проговорила она прямо в его губы, когда он снова поцеловал ее.
Нежно гладя ее грудь, Адам проникал в глубину ее горячего рта. Позволяя своему языку погружаться в ее сладость, он доставлял Бренди удовольствие.
Его рука поискала и нашла пояс юбки, потом проникла под блузку.
Движением, которое поразило его до мозга костей и крайне возбудило, она просто сняла блузку через голову. От его ищущих глаз и рук ее защищала только украшенная лентами нижняя льняная сорочка.
В ответ он вытащил из брюк рубашку и взял ее руки, выказывая свою потребность в том, чтобы она касалась его так же, как он касался ее.
Трепеща, она позволила своим пальцам провести по стальным мускулам его груди. Дорожка мягких золотых волос начиналась между его сосками и шла вниз до пуговиц брюк. Ее взгляд упал на холмик под ними, и она быстро отвела глаза.
— Я хочу тебя, — признался он, видя, как она вспыхнула. — Я хочу тебя с того самого дня, когда стоял и наблюдал, как ты расхваливала на площади свои лекарства. Я никогда не видел никого более красивого, полного жизнью. Я страстно тосковал по тебе, словно твоя жизнерадостность была наркотиком.
Бренди не могла говорить. Никогда она не думала, что может так полюбить мужчину. Ничто не имело значения, кроме того, что они вместе. Различия между ними не могли повлиять на их страсть. Она тоже страстно хотела его.
Ищущими губами она показала ему это, и они оба пали жертвами яростных эмоций, которые сдерживали в течение долгих недель. Его страсть стала неудержимой, и он наклонился над ней, вжимая в одеяла. Он лег на нее, не отрывая губ от ее тела.
