Джан Макдэниел - Вернуться навсегда
— Все бывает, но почему ты стоишь в луже как истукан? — Лиэнн подняла несколько осколков и швырнула в мусорную корзину.
— Пусти, я сам, — сказал он, опускаясь рядом с ней на корточки. — Где вы были?
— Я потащила детей навестить Джерри. И напрасно. В санаторий детей не пускают. Просидели, пока нас не прогнали.
— Тебе звонили.
Она взглянула на аппарат на столе.
— Я решил, что ты оставила для меня послание и прослушал. Это был Дилан.
Лиэнн просияла:
— Он приедет?
— Сказал, что перезвонит.
— Номер свой оставил?
— Нет.
— Что такое, Мэтт? Вы с Диланом всегда были близки. Я знаю, ты хотел его увидеть. Ты не передумал?
Он покачал головой:
— Грешным делом, я думал, никто не откликнется. А тут услышал его голос и понял, что все вполне реально.
Мэтт подтер остатки пива. Лиэнн поднялась, ополоснула руки под краном, пошла к аппарату, чтобы прослушать сообщение, но не успела нажать кнопку, как зазвонил телефон.
— Да, одну минуту, — тихо сказала она и протянула трубку Мэтту. — Твой босс.
— Сьерра? — спросил Мэтт, не сумев скрыть теплоту в голосе, хотя Лиэнн стояла рядом.
Сестра повернулась и вышла.
— Мэтт, звоню, чтобы извиниться. Я не знала, что отец придет на спектакль. Это Уилл ему позвонил и пригласил. Мне ничего не сказал.
— Я-то думал, что вы с отцом в ссоре.
— Он недавно приезжал, чтобы помириться. Как бы там ни было, Мэтт, он все еще мой отец и дедушка Уилла. А скоро Рождество.
— Мне бы твои проблемы. Ты уверена, что тебе еще не надоело возиться с конюшнями?
— Я у него ничего не беру, но это не значит, что я полностью исключила его из нашей жизни. Мэтт, если бы ты его знал, то понял бы, как трудно ему сделать первый шаг.
— Может быть, нам пора познакомиться.
— Я очень этого хочу. И спасибо за сегодняшнее тактичное поведение.
— Ты знаешь, я бы ни за что не стал портить Уиллу спектакль.
— Мэтт, я не стыжусь своих чувств к тебе. Отец тогда, давным-давно, злился, потому что я сделала выбор, который он не одобрил. Он очень медленно отходит. Но отец видел, что Бен не оправдал его ожиданий. Я не прошу тебя избегать с ним встречаться, просто мне нужно время, чтобы его подготовить.
— Не знаю, куда это все нас заведет. Но не собираюсь встречаться с тобой тайком. Мы оба помним, как в тот раз прождали слишком долго, прежде чем сказать правду.
Последовало продолжительное молчание.
— Это не значит, Мэтт, что ты подумываешь, не остаться ли тебе?
Я не могу ничего обещать, Сьерра. Но точно знаю, что не хочу быть каким-то призраком в твоей жизни. Все вроде бы гонит меня отсюда, а остаться хочется. Мне уже трудно думать о том, что придется расстаться с тобой.
— Не хочу, чтобы ты уезжал. Никогда!
Теперь он не находил слов.
— Я для тебя не гожусь.
— Ты то, что мне надо, Мэтт. Если тебе надо ехать, я не буду держать. Но, пожалуйста, сначала подумай хорошенько.
— Скажи Уиллу: я жалею, что не смог повидать его после спектакля. Мне очень неприятно, что я не сдержал данного ему слова.
— Я сказала, что произошло нечто непредвиденное. Как ему было объяснить?..
— Возможно, когда твой отец узнает, как обстоят дела, ничего и не придется объяснять.
Она долго молчала.
— Возможно.
— Спокойной ночи, Сьерра.
— Спокойной ночи, Мэтт.
Глава 12
Сэм налил горячего кофе из термоса, насмешливо наблюдая за Мэттом, отдирающим многолетнюю грязь с коляски.
Тот чувствовал его пристальный взгляд, старался не обращать внимания и совершенно не понимал, что Сэм задумал.
— Чего ты не сбреешь свои баки, Мэтт? И эта борода… Будто стальная проволока на морде намотана.
Мэтт сосредоточенно потер щетину на щеках и хмыкнул.
— Странно, что ты об этом заговорил. Я уж сам подумывал, не избавиться ли от нее.
— Так чего ждешь? Бери бритву и убери эту собачью шерсть. Тут некоторым хотелось бы посмотреть на твое личико. Хоть ты, прямо надо сказать, и не кинозвезда.
Веселье Мэтта исчезло так же быстро, как и появилось.
— Как ты себя чувствуешь?
Сэм стоял, прислонившись к стогу прошлогоднего сена, и прихлебывал кофе.
— Бывают хорошие дни, а бывают и плохие, — пожал он плечами. — Верно, есть эти болеутоляющие лекарства. Но я стараюсь не очень думать о своем самочувствии. Время мое на исходе, чуток осталось.
— Не говори так, Сэм. Ты выглядишь потрясающе.
— Я выгляжу как усталый умирающий старик. Ты никогда раньше не умел врать, Мэтт. Не начинай сейчас. Не идет тебе.
— Я ненавижу твою болезнь.
— А я, черт побери, люблю тебя за это. Но сколько не делай вида, что все в порядке, ничего не изменится. Не думаю, что все будет так уж страшно. Мне придется через это пройти, хочу я или нет. Конечно, жаль что нельзя будет вставать рано утром и смотреть, как восходит солнце над холмами. Буду скучать по тем пустякам, которые хоть и кажутся надоевшими, на самом деле весьма приятны. Просто мы быстро к ним привыкаем. Жаль оставлять всю эту животину… Но, слушай, а вдруг есть что-то получше? Этой ночью… Ну, я наверное, спал… Я видел Энни.
— Свою жену? — переспросил Мэтт, пытаясь скрыть удивление. Он ведь знал, что она давно умерла.
На лице Сэма появилось несвойственное ему мечтательное выражение. Уже одно это взволновало Мэтта.
— Энни смотрела на меня и была такая мягкая и хорошенькая, какой я ее помню. Она говорила тише всех, лишнего слова, бывало, не молвит. Если только уж совсем необходимо. Сначала я жутко испугался. А потом успокоился. Решил, что она так хочет заставить меня смириться. Те годы, что мы были вместе, мелькнули, как вихрь в пустыне. Я никогда раньше не думал о загробной жизни, но меня вроде как утешает мысль о встрече с Энни.
Мэтт неловко переступил с ноги на ногу.
— Нам обязательно об этом говорить?
— Да. — Сэм снова остановил взгляд на Мэтте. — Потому что, когда меня здесь не будет и я не смогу тебе ничего сказать, хочу чтобы ты знал: ухожу я не без сожаления, но и не собираюсь ныть и стонать. Из меня поганый философ, Мэтт, но уж поверь, жизнь проходит, глазом моргнуть не успеваешь. Во всяком случае, лучшая ее часть. А из того, что остается, совсем мало хорошего. За него надо держаться, пока можешь.
— Сэм, допустим, у тебя внутри какая-то гниль, мешающая распознать, что хорошо и что плохо? Как быть, если чей-то давний поступок постоянно тебя грызет и заставляет ненавидеть этого человека так, что в глазах темно?
— То, что внутри тебя, можно так раздуть, что и места не останется. Я всегда шел напролом. Однажды, когда был моложе, перегонял я скот вместе с парнем, которому очень не нравилось, что меня поставили старшим. Стал замечать, что он делает мне мелкие пакости, насыплет песка в кофе, подсунет змею в спальник. Я точно знал — его работа. В конце концов дал ему пинка под зад. Как только он скрылся с глаз моих, про все забыл.
