Эмилия Лоринг - Плоды конфликта
В ответ она заиграла первые аккорды этого замечательного произведения. Играя, она украдкой взглянула на него. Он смотрел на пианино. Глаза его, уже не голубые, а потемневшие, были полны воспоминаний. Волна чувств охватила ее. Прошло несколько мгновений после того как затихли последние аккорды, прежде чем она смогла перевести дыхание.
— Спасибо, — сказал он просто, и в его тоне послышалось больше, чем просто вежливость. Затем мягкое выражение исчезло с его лица. В голосе прозвучали ирония и вызов, когда он жестко произнес:
— Мой отец, похоже, считает, что вы сделаете мне честь, выйдя за меня замуж.
Волна обиды накатила на нее. Усилием воли она подавила слезы и, покраснев, повернулась к нему. Пальцы ее дрожали. Не стоит уворачиваться теперь, решила она, тогда в будущем не будет причин для взаимных обвинений.
— Ваш отец, несомненно, сказал вам и о том, что мой отец собирается купить ваше имя и социальное положение для меня за часть своего состояния. В некотором роде сделка пятьдесят на пятьдесят, не так ли? — выпалила она, сверкнув глазами из-под своих тяжелых ресниц. Кортлэнд оцепенел.
— Вы так откровенно говорите об этом. Она отступила на шаг и сложила руки за спиной. Ее красивые глаза сверкали как молнии, сердце бешено колотилось. Казалось, что ее трясет, когда она отвечала ему:
— А почему бы нет? Если не сказать правду сейчас, потом могут возникнуть разные недоразумения. Вы знаете, что мой отец хочет, чтобы я стала вашей женой, и знаете, почему. Я ему доверяю, и мне нравится его целеустремленность. Я тоже стремлюсь к лучшей жизни. Ваш отец находится в затруднении по одной причине, мой отец — по другой, если, конечно, отсутствие родословной можно назвать затруднением. И выходит так, что с нашей помощью они могут выйти из этого положения. Я сделаю все ради моего отца, он так много мне дал в жизни. — Она опустилась на стул, чтобы перевести дыхание.
— И вы… и вы не боитесь выйти замуж без любви? — Взгляд его был непроницаем.
— Без любви? К человеку, за которого я выйду замуж? Нет, конечно, нет, если только не полюблю кого-то другого. Я должна любить человека, за которого выйду замуж, а затем — любовь станет обыденной, нежеланной и исчезнет так же, как появилась, ничто не остановит ее. Вы сами знаете это.
— Нет, настоящая любовь — это любовь мужчины к единственной женщине! — воскликнул он.
— Разве такое бывает? Сомневаюсь, — скептически сказала Джерри. Если он хотел отомстить, то он сделал это.
— Если я правильно понял, вы принимаете мое предложение, — его слова прозвучали язвительным утверждением.
— Да. Это так… — она чуть не разрыдалась. — Если… если вы согласитесь на мои условия. Отец обещал мне доход сто тысяч в год. Я хочу иметь половину для себя, а другой половиной можете распоряжаться вы.
Взгляд Кортлэнда потемнел от гнева.
— Я вижу, вы действительно рассчитываете превратить это в коммерческую сделку. Но запомните, что я не возьму ни цента из этих проклятых денег. Какое бы соглашение ни заключили между собой вы, ваш отец и мой, меня это совершенно не касается. Это мои условия. Принимаете вы их?
— Да, я их принимаю, — она густо покраснела и сжала губы. — Есть еще одна вещь. Эта женитьба действительно сделка — деньги в обмен на социальное положение. Пусть этим все и ограничится. Нужно ли вам что-либо еще? Вы должны понять меня, — с чувством произнесла она и положила ладонь ему на руку.
Он с полным равнодушием посмотрел на нее сверху. Выражение его лица осталось невозмутимым.
— Да. Я понимаю. Вы так видите анатомию брака. Без взаимных обязанностей, без внутреннего переживания, без любви. Вам виднее. Долг Кортлэндов слишком велик, чтобы не принимать ваших условий. Будь по-вашему, я согласен.
В ее темных глазах блеснули слезы.
— Спасибо. Вы представили наш договор в слишком мрачных тонах, но вернули мне самоуважение. Теперь я чувствую, что это благородная сделка между нами двоими. Вы абсолютно свободны бывать, где вам заблагорассудится, и я тоже должна быть свободна. Единственная вещь, которую я вам обещаю, — я никогда не опорочу имя, которое теперь беру.
Он посмотрел на ее ладонь, которую держал в своей руке и выпустил ее.
— Я понял это в тот момент, как вы вошли в гостиную сегодня вечером. Мы скоро поженимся?
— Когда вы захотите. Пожелайте от меня спокойной ночи вашему отцу. Я… — она улыбнулась ему, пытаясь скрыть дрожь в губах, открыла дверь гостиной и быстро затворила ее за собой.
Питер Кортлэнд первым нарушил молчание, когда они с сыном возвращались в машине. Он сделал попытку говорить непринужденно:
— Итак, мой мальчик, ты нарисовал совершенно неправильный портрет этой девушки. У Жеральдины Глэморган не оказалось ни торчащих зубов, ни маленьких глазок, ни кошачьих манер. Честно говоря, не помню, когда я последний раз встречал такую красивую, независимую и неординарную девушку.
— Кошачьи манеры! — повторил его сын. — Нет, она совсем не котенок. Она айсберг, и деловой инстинкт развит у нее до самой высокой степени. Поверь мне, она прирожденный торговец.
Глава 3
Жеральдина Кортлэнд мягко вела свой автомобиль по набережной. Солнце стояло в зените, и несколько запоздалых птиц летели по небу в направлении запада. На другой стороне реки блеснули и загорелись огни. Несколько огней зажглось на яхтах, которые бросили якорь среди чистой глади воды. Окна домов уютно светились, гостеприимно приглашая к себе. Девушка подумала о том, насколько разные все эти огни. Огни фонарей вдоль дороги были холодно официальны, огни на реке вызывали некоторую тревогу, от огней в окнах домов шло человеческое тепло.
Беспокойство в ее душе не утихало. Она долго вела автомобиль под натиском холодного декабрьского ветра, пытаясь не вспоминать, каким тоном Стив отказался от ее предложения подвезти его в город этим утром. Неужели они поженились лишь месяц назад? Казалось, что прошли столетия с того момента, как они, стоя перед алтарем в окружении нескольких свидетелей, дали свадебный обет. Она содрогнулась. Если бы она знала, насколько непоправим был этот поступок, вряд ли у нее хватило бы отваги выйти замуж только ради того, чтобы отблагодарить своего отца.
Она нажала на тормоз как раз вовремя, чтобы не врезаться в табличку «Дорога перекрыта. Объезд». На мгновение черные буквы на белом фоне заплясали у нее перед глазами.
Она должна быть осторожней и не задумываться так, когда ведет машину. Джерри развернулась и медленно двинулась назад.
Ставни на окнах верхних этажей особняка отражали заходящее солнце. Они сияли, как расплавленное железо, когда она свернула на тенистую улицу, ведущую к их дому. У подножия склона рядом с парком виднелась река. Она любила это место. Большой дом имел еще жилую пристройку, несколько нарушающую своими углами общий план. Но, несмотря на это, дом оставался прекрасным образцом старой архитектуры. Он был задуман как волшебная сказка, воплощенная в камне.
