Гвендолин Кэссиди - Навеки вместе
– Даже на то, чтобы причинить страдания другому человеку? – У Робин сдавило горло, и она с трудом проталкивала слова:
– Наш брак распался, когда я узнала о тебе и Эдне Пауэлл. Почему от меня ждут, чтобы я обо всем забыла?
– Потому что я прошу тебя об этом. Хорошо… – он поднял руку, принуждаю тебя. Как уже говорил, я не хочу повторять пройденное. Нам нужно начать с чистого листа. – Его голос смягчился. – У нас по-прежнему есть то, что необходимо для удачной попытки. Мы только что убедительно это доказали.
– Ты и впрямь думаешь, что я когда-нибудь снова смогу тебе доверять? —надтреснутым голосом спросила Робин, всем телом дрожа от напряжения.
Серые глаза твердо встретили ее взгляд.
– А разве ты когда-нибудь доверяла мне?
– Конечно! Иначе я не вышла бы за тебя замуж.
– Ты вышла за меня замуж потому, что я отвечал всем твоим критериям, сказал он. – Давай не будем делать вид, что ты относилась бы ко мне так же, будь я клерком, работающим от звонка до звонка и приносящим домой скромное жалованье. Ты хотела той жизни, о которой пишешь. Тебе нужен был мужчина, удовлетворяющий тебя в постели, и я не припомню, чтобы когда-либо сплоховал там… как, впрочем, и в любом другом месте.
– Это не так! – Ее протест был полон боли. – Я любила тебя!
– Ты любила созданный тобою образ, – безжалостно возразил Пол. – Я был твоим ожившим персонажем. Эту роль я согласен был играть до поры до времени, но не всю жизнь. В каком-то смысле Эдна была моей попыткой выхода из сложившейся ситуации.
– Так, значит, во всем виновата я! – Робин с трудом сдерживалась.
– Нет, – сказал он. – Большая часть вины лежит на мне: я потворствовал твоим фантазиям. По крайней мере, теперь ты видишь меня таким, каков я есть на самом деле.
Робин перевела дыхание и вздернула подбородок, призывая на помощь гордость.
– Вот в этом ты прав как никогда. И я с трудом могу представить тебя в роли идеального отчима для твоей племянницы.
На его лице едва заметно дрогнул мускул, но ни взглядом, ни голосом Пол не показал, что выведен из равновесия.
– Я в состоянии обеспечить ей лучшую жизнь, чем любой детский дом.
Она вынуждена была признать, что в этих словах есть доля истины.
Скупостью Пол не страдал. С ним ребенок никогда не знал бы недостатка в том, что можно купить за деньги. Робин готова была оценить его чувства по отношению к Уэнди, даже восхищаться его намерениями, но чего совершенно не могла принять, так это полного отсутствия заботы о ее чувствах.
– Сожалею, – грубовато сказала она, – но ничем не могу тебе помочь.
– Скажи лучше – не хочешь. – Из его позы исчезла всякая расслабленность, губы и подбородок отвердели.
– Повторяю: я не могу. – Робин заставила себя твердо встретить его взгляд, в котором чувствовалась теперь сталь – свидетельство крайнего нервного напряжения. – У меня… другие планы.
– Какие же именно?
– Я собираюсь выйти замуж за другого человека.
Раздался короткий резкий смешок.
– Ты отдаешь себе отчет в том, что это двоемужество?
– Я, разумеется, говорю не о завтрашнем дне. – Робин изо всех сил старалась, чтобы голос звучал уверенно. – Шон готов ждать до тех пор, пока я не освобожусь.
– В таком случае ему придется ждать очень долго!
Глаза Робин потемнели. Тщательно подбирая слова, она проговорила:
– Ты не можешь помешать мне развестись с тобой. Пол. Как не можешь и вынудить меня вернуться к тебе. Если тебе нужна женщина в доме, чтобы заботиться об Уэнди, уверена, недостатка в претендентках не будет. Возможно даже, по такому случаю к тебе вернется Эдна.
На этом она остановилась, поняв по выражению его лица, что продолжать значит испытывать судьбу. Пол никогда не прибегал к физическому насилию, но сейчас, казалось, был близок к этому: глубоко засунутые в карман руки, словно с трудом удерживаемые от того, чтобы не сжаться на ее горле, сверлящий взгляд серых глаз.
– Если хочешь легкого развода, тебе придется ради этого потрудиться, отрезал он. – Ты отправишься со мной за Уэнди, а потом поживешь с нами до тех пор, пока законники о ней не забудут. Как только все уладится, ты получишь развод. – Пол непреклонно покачал головой, заметив, что с ее губ готов сорваться протест. – Таково мое предложение. Трех месяцев, будет вполне достаточно.
Судя по всему, с меня будет достаточно и трех дней, оцепенело подумала Робин. Она приехала сюда, намереваясь обстоятельно обдумывать перспективы своих отношений с Шоном, и еще мгновение назад так и не пришла ни к какому решению.
– Правду – в надежде на то, что он правильно все поймет. – Пол не уступал ни дюйма. – Если ты ему небезразлична, он подождет. Обязан подождать! Мне ты нужна больше, чем ему.
Если бы все это затевалось не ради одной Уэнди, с болью подумала она.
Если бы… Робин запретила себе продолжать эту мысль. Все, чего хотел от нее Пол, – это ее присутствия. Порыв, который, казалось, охватил его раньше, был лишь точно рассчитанной атакой на ее чувства с целью подавить любое возможное сопротивление. В конце концов он просто не оставил ей выбора.
Требовалось сердце намного более жестокое, чем ее, чтобы на годы заточить ребенка в казенное учреждение. Но сейчас прежде всего ей нужно определить основные правила игры.
– Если я соглашусь, то только при условии, что ты будешь строго следовать своим обещаниям, – заявила она с мрачной решимостью. – Попробуй еще раз прикоснуться ко мне – и я уйду! Ясно?
– Как Божий день. – Какими бы ни были его истинные чувства, Пол ничем их не обнаружил. – Все, что от тебя требуется, – это помочь мне убедительно изобразить семейную гармонию, когда потребуется. Все остальное время… – Он пожал плечами. – Мы будем просто терпеть друг друга.
Все, с Робин было достаточно! Ее нервы натянулись как струны, с трудом обретенное равновесие пошло насмарку.
– Я собираюсь принять душ, – грубо сообщила она. – Комната для гостей наверху, налево, если твои старания попасть сюда тебя утомили.
Не дожидаясь ответа, Робин повернулась на каблуках и быстро вышла из кухни.
В спальне вновь царили тепло и уют, тяжелая деревянная дверь надежно отгородила ее от остального мира. Забыв о душе, Робин прилегла на кровать и, невидящим взглядом уставившись в потолок, погрузилась в минувшее…
Мне следовало бы лучше знать, как проходят эти вечеринки, думала Робин, изображая вежливый интерес к рассуждениям своего собеседника, всецело поглощенного собой. Должно быть, известный писатель, но как человек редкостный зануда! Оставалось только надеяться, что сама она никогда не будет настолько озабочена собственной популярностью!
