Сэлма Роббинс - Волнения сердца
Он собрал ее волосы в кулак и, слегка отведя голову девушки назад, поцеловал нежный изгиб ее шеи. Сладкий стон невольно вырвался из груди Элис. Увидев небольшую родинку у нее под ухом, Майкл стал ласкать коричневое пятнышко влажным кончиком языка. Элис тихо постанывала. С ней творилось что-то невообразимое: ее обдавало то жаром, то холодом, колени слабели, ноги подкашивались. Она чувствовала сильные горячие мужские руки даже сквозь одежду. Но вот эти руки опустились ниже, и Элис сразу очнулась от эротического забытья.
— Подожди!
Еще секунда, и она бы лежала распростертой на полу кладовки. Но ее протест не дошел до ушей Майкла — он был слишком увлечен. Элис уперлась ладонями ему в грудь и умудрилась оттолкнуть от себя.
— Послушай, я тебе очень благодарна за то, что ты спас меня, но не до такой степени.
— А в чем дело? — искренне удивился Майкл.
— Я стою здесь с тобой, целуюсь, — Элис нервно схватила с полки первую попавшуюся конфету, — но даже не знаю, кто ты. Одного лишь имени мне не достаточно.
— Я Майкл Пакстон, ресторатор, — представился он и снова потянулся с поцелуем.
Но Элис, нырнув под его рукой, отшатнулась.
— Пакстон? — медленно повторила она, не веря своим ушам. — Майкл Пакстон. Не тот ли самый?..
3
Она целовала мужчину, с которым не должна была даже разговаривать! Проклятье! Как она умудрилась вляпаться в такое?
Будучи автором колонки «Рестораторы и гурманы», она посещала инкогнито различные окрестные рестораны. В их городке Майкл Пакстон был владельцем сети предприятий общественного питания. Только вчера Элис сдала в редакцию разгромную статью о «Ностальгии» — новом дорогом ресторане Пакстона. Через два дня материал появится в воскресном выпуске газеты.
— Я думал, Валентин говорил тебе обо мне.
— Гм, — неопределенно произнесла Элис, засовывая конфету в рот. Валентин никогда не упоминал в разговоре имя Майкла, даже когда они, загримировавшись, посетили «Ностальгию».
— Но он, наверное, сказал тебе, что я помог ему открыть эту кондитерскую?
Элис изобразила подобие улыбки и потянулась за следующей конфетой. Почему Валентин ничего не сказал мне о Майкле? — судорожно соображала она.
— Ну ладно, Элис, теперь ты знаешь, кто я, — с легким смешком обронил Майкл и снова предпринял попытку поцеловать ее.
Элис проворно отскочила в дальний угол кладовки. Майклу это не понравилось. Нахмурившись, он смотрел на Элис так, словно сомневался, в своем ли она уме.
— Который час? — осведомилась она светским тоном. — Пора бы уже кому-нибудь вызволить нас отсюда.
— Понятия не имею, сколько сейчас времени. Ты забыла, что вор забрал мои часы? Когда я пришел сюда, было начало пятого. Какое-то время ушло на выбор шоколада.
— Значит, сейчас около половины шестого, — прикинула Элис. — Вот-вот должен появиться Билл, он и выпустит нас отсюда.
— Ты так волнуешься. Важное свидание?
— Нет. А у тебя? — Черт дернул меня за язык, досадливо подумала Элис.
— У меня заказан столик на восемь часов, — ответил Майкл после некоторого колебания. — К тому времени, думаю, мы выберемся из плена.
Элис вспомнила об огромной коробке шоколада, которую Майкл купил для своей блондинки. Интересно, злорадно подумала она, что бы эта красотка сказала, если бы увидела, как ее возлюбленный целовал другую женщину? Чувство унижения всколыхнулось у нее в душе, когда она припомнила, что Клайд точно так же предал ее.
Я сама во всем виновата, казнила себя Элис. Позволила Майклу целовать себя, хотя знала, что у него кто-то есть. Ничего, статья в воскресном номере поставит его на место. Тот, кто обманывает свою возлюбленную, заслуживает публичной порки.
— Я хочу домой, — сказала Элис.
— Неужели мои поцелуи были такими ужасными?
Нет, мысленно ответила она, это были самые счастливые минуты в моей жизни. Элис уставилась на ряды плиток горького шоколада, чтобы не видеть чувственный рот Майкла с красивым изгибом губ. Но это не помогло. Тогда она подошла к двери и уткнулась в нее лбом, мечтая поскорее выбраться из плена. Вдруг она почувствовала, что Майкл стоит у нее за спиной. Он осторожно дотронулся до ее плеча.
— Посмотри на меня.
Это был строгий голос человека, не привыкшего, чтобы, ему перечили. Элис медленно обернулась, но не потому, что слепо подчинялась приказам, а потому, что не была трусихой. Сейчас Майкл походил на нашкодившего мальчишку.
— Я, кажется, немного перестарался, да?
— Да, — тихо ответила она. Смотреть в эти голубьте с поволокой глаза и не простить она не могла.
— Я только хотел отвлечь тебя от ограбления. Элис услышала в его голосе веселые нотки и не удержалась от улыбки. Она простила ему мужскую неверность. В конце концов, Майкл спас ее от беды. И потом, не ее дело учить взрослого мужчину обращаться с женщинами, пусть эта проблема волнует пышную блондинку. Что же касается их поцелуев и объятий, то это была лишь эйфория двух людей, благополучно переживших вооруженное ограбление.
Майкл перевернул деревянный ящик, сел на него и, похлопав ладонью по свободному участку, предложил:
— Садись, кто знает, сколько еще мы пробудем здесь.
Элис пришлось подчиниться. Не стоять же, в самом деле!
— Расскажи о себе, — попросил Майкл. — Иногда я видел тебя за столиком с какими-то бумагами, а однажды ты помогала Валентину… Я не понял, чем ты занимаешься?
— Я работаю на компанию, выпускающую детские игрушки. Мне дают инструкцию на японском языке, я перевожу на английский, а затем делаю упрощенный вариант, чтобы покупатель мог легко собрать игрушку.
— Японский? — поразился Майкл. — Господи, как тебя угораздило выучить это язык?
— Мой отец — дипломат, долгое время работал в Токио. Я тоже жила там, пока не пришло время поступать в колледж. Тогда я вернулась в Сан-Франциско.
— Тогда что ты делаешь в этом маленьком городишке? Твое место в Вашингтоне, переводы на правительственном уровне и так далее, — с уважением сказал Майкл.
Элис, естественно, не стала рассказывать о своей неудаче на любовном фронте. Она вскочила и взяла с полки очередную конфету.
— Мне кажется, ты губишь свой талант, живя здесь, — гнул свое Майкл.
— Я и не собираюсь всю жизнь заниматься переводами. Так получилось, что я знаю японский, а многие игрушки производятся в Японии. — Она снова опустилась на ящик. — Я собираю деньги на…
— На что?
— Ну, может, когда-нибудь я смогу открыть небольшое дело, — неопределенно ответила Элис. Чего зря болтать, когда еще не известно, выгорит ли идея с кафетерием. — А с чего ты начинал свое дело? — спросила она, желая сменить тему разговора.
