Роуз Бергли - Магия красоты
Она решила задать ему несколько наводящих вопросов, и взгляд ее стал напряженным, а глаза приобрели почти фиолетовый оттенок.
— Чем вы тут занимаетесь? — спросила она. — Я имею в виду, когда не трудитесь на ферме. Много ли в округе людей, которые устраивают вечеринки и все такое прочее? Пока мы ехали, мне показалось, что домов мало, но они, наверное, далеко друг от друга?
— Ну да. — Колин взял сигарету из кедровой коробки на столе — она заметила, что он курит гораздо больше, чем раньше, — и похлопал ею по загорелому большому пальцу. — Довольно много людей ожидают встречи с тобой, и, хотя расстояния здесь приличные — я имею в виду между фермами, — никто не прочь проехать несколько миль, если в конце ждет хорошее развлечение. Кроме неофициальных сборищ всегда есть еще и клуб, до него около пяти миль… а когда губернатор здесь, нас приглашают в его резиденцию в Муанге. Последние полгода нам приходилось обходиться без него, он уезжал домой в отпуск по болезни, но сейчас он вернулся и привез с собой овдовевшую сестру. Она прекрасная хозяйка, и жизнь на Манитоле после ее приезда стала заметно лучше.
Джульетта была уверена, что огонь в глазах Колина не был игрой ее воображения, а его голос вдруг наполнился таким энтузиазмом, что Боб Марни смутился.
— Есть просто везучие люди, но губернатор — чертовски везучий человек, у него сестра — красотка. Когда она появляется в сногсшибательном наряде из Парижа или откуда-нибудь в том же роде, все остальные женщины выглядят старомодными, плохо одетыми простушками. Но даже если бы она надела мешок, все равно она была бы потрясающа!
— О, вот как? — пробормотала Джульетта, стараясь выглядеть заинтересованно. — Но, наверное, она не слишком популярна среди остальных женщин, раз настолько затмевает их, — добавила она.
Колин сделал пренебрежительный жест.
— Остальные женщины? — откликнулся он. — Старые злобные кошки! Конечно, они ненавидят ее… особенно эта Грант-Кэрью! Я знаю, ей не нравится чувствовать себя простой мещанкой, да она и не была бы ею, если бы Кларисса не была сестрой сэра Питера. Но так как она все-таки сестра сэра Питера, Грант-Кэрью приходится преклонять колено, и так ей и надо, — почти злобно закончил он.
Джульетта смотрела на него, широко открыв глаза.
— А как же жена сэра Питера? — спросила она. — Разве не она здесь «первая леди»? И потом, вовсе не обязательно преклонять колено перед сестрой губернатора.
Колин торжествующе посмотрел на нее.
— Да, но сэр Питер вдовец, — объяснил он, — и поэтому он очень рад иметь сестру, которая может избавить его от обязанности принимать гостей. Ему чертовски повезло, что она пока не собирается снова выходить замуж.
— Так у нее еще есть шансы выйти замуж?
— Еще какие. — Колин раздавил в пепельнице свою сигарету, хотя успел только пару раз затянуться. — Я же уже сказал тебе, что она… ну, думаю, когда ты увидишь ее, то согласишься, что немногие женщины могут с ней сравниться. Возможно, она не так молода, как выглядит, но ей не может быть намного больше тридцати. Как я понимаю, она вышла замуж совсем молодой, муж оказался порядочным мерзавцем — короче, полная катастрофа. Поэтому если она снова захочет найти себе мужа, то будет гораздо осторожнее в выборе… — Хотя они только закончили пить чай, он подошел к шкафчику в углу и налил себе выпить. К ужасу Джульетты, его рука дрожала, когда он поднес стакан к губам и одним глотком осушил его.
Она старательно избегала взгляда дяди.
— А эта… эта миссис… миссис?..
— Грэхем, — подсказал он. — Кларисса Грэхем.
— Эта миссис Грэхем собирается снова выходить замуж?
Колин повернулся к ней, и ей показалось, что его лицо внезапно осунулось.
— Я не думаю, что на Манитоле есть хоть один неженатый мужчина, который не отдал бы все на свете за шанс стать ее вторым мужем, — суховато ответил он.
— Понятно, — заметила Джульетта, еще старательнее избегая взгляда дяди. Чувствуя странное удовольствие от сознания, что она сама роет себе яму, она продолжила допрос: — И ты среди них, Колин? — спросила она таким тоном, будто ответ был для нее не так уж важен… можно даже сказать, совсем не важен.
Он со стуком поставил бутылку обратно в бар, а потом опять подошел к окну, из которого открывался вид на зеленый газон, буйно раскинувшиеся розы и деревья, возвышавшиеся на заднем плане.
— Она… она очень добра ко мне, — по-прежнему сухо пробормотал он.
— А почему бы и нет? — Голос Джульетты звучал так, будто она абсолютно не понимала, как можно не быть «добрым» к ее кузену Колину, — и это касалось, как женщин, так и мужчин. — Ты высокий, сильный и красивый, разве не так? — сказала она с легкой иронией. — Тебе еще нет тридцати, — добавила она с тончайшим оттенком злого сарказма, — и, хотя, насколько я понимаю, пик красоты и зрелости у мужчины и женщины разделен десятью годами не в пользу сильного пола, тебе не стоит из-за этого расстраиваться. Если миссис Грэхем действительно ищет мужа…
— Ничего подобного! — огрызнулся он, но выражение его лица свидетельствовало о том, что он сам не верит тому, что говорит.
Джульетта бросила взгляд на своего дядю. Он сидел в кресле, очевидно его любимом, и набивал табаком трубку; почувствовав ее взгляд, он поднял глаза и покачал головой.
Джульетта, считавшая, что раз уж начала расспросы, то надо идти до конца, как бы неприятно это ни оказалось, упорствовала.
— Ты хочешь сказать, что она уже нашла его? — почти весело сказала она.
Роберт Марни заговорил решительно, обрывая разговор.
— Если ты не собираешься опаздывать на обед, Колин, тебе лучше ехать, — сказал он голосом, не терпящим возражений. — Не забудь, что нам нужны эти запчасти, и постарайся заключить сделку на как можно более выгодных условиях. Скажи Дэнверсу, что я встречусь с ним, когда буду более склонен выходить из дому… Можешь обвинить в недостатке общительности мой ревматизм. Но теперь, когда Джульетта здесь, не вижу причин, почему бы нам самим не принимать гостей. Пригласи его зайти как-нибудь на ленч.
Колин совершил явное усилие, пришел в себя и глуповато улыбнулся, сначала отцу, а потом Джульетте.
— Хорошо, папа, — сказал он, — я передам ему.
— И не забудь, что сегодня вечером ты ведешь Джульетту в клуб.
— Разумеется, не забуду.
Когда Колин оставил их одних, Джульетта тоже сделала усилие, стряхнула чувство острого унижения и снова взглянула на своего дядю.
— Прости, дядя Боб, — извинилась она. — Я не должна была быть такой любопытной.
Боб Марни, хмурясь, будто произошло то, что он предотвратил бы, если бы это было в его силах, сунул трубку обратно на подставку на каминной полке и выбрал другую. А потом решил, что вообще не хочет курить.
