Кристин Лестер - Девушка в полосатом шарфе
– Все говорят «а мне как быть», а что теперь сделаешь? Ну сами подумайте.
Кира промолчала. Диспетчерша была права. Сделать действительно ничего нельзя, надо смириться.
– Ну… может, завтра я попробую найти его?
– Как хотите.
– Я имею право прийти на вокзал и просто поговорить с человеком?!
– Конечно. Приходите в это же время, когда прибыл ваш автобус.
– Водитель будет тот же самый?
– Да, он работает на одной машине. И если у него лично или в салоне найдется ваш мобильник, значит, вам повезло!
– Спасибо!
– Не за что.
Кира развернулась от окошка и пошла к своей злосчастной сумке, которая полтора часа простояла на одном и том же месте, совершенно нетронутой.
– Девушка! – раздался голос диспетчерши. – Девушка, постойте. У меня к вам просьба.
– Что случилось? – Кира вдруг подумала, что внешность людей иногда бывает очень обманчива. Вот эта тетка, такая противная и вредная на вид, оказалась очень даже отзывчивой.
– Девушка. Вы не могли бы… Это странно звучит, но у меня началась ночная смена, все ушли, а мне… Словом, не могли бы вы дойти до того аппарата и налить мне чаю?
– О, конечно.
– Вам не трудно? Возьмите деньги.
Через минуту Кира принесла ей чай и протянула сдачу.
– О нет, это можете оставить себе.
– Да вы что! Тут еще на пять таких чашек!
– Ну и что. Идите, вы же сказали, что у вас нет денег. И сумка вон какая тяжелая. Идите-идите! Потом вернете.
– Спасибо! – Кира подскочила к сумке и на лету схватила ее. – Спасибо! Я завтра вам занесу!
И побежала, пока диспетчерша не передумала. Теперь ей хватит на трамвайный проезд до дома. А сумка почему-то кажется легкой. Ну подумаешь, двадцать килограммов!
На остановке она сразу увидела знакомое лицо. Давняя подруга Мари, с которой они вместе работали, осваивая профессию экономиста. Они и по сей день считали себя чуть ли не лучшими друзьями, хотя после того, как Мари переехала в другой район, стали реже встречаться. Но качество отношений от этого ничуть не страдало.
– Мари!
– Кира!
– Как хорошо, что я тебя встретила, Мари. У меня такая тяжеленная сумка! Я никак не доберусь до дома.
– Да ты что! Бедняжка! – Мари подняла поклажу Киры и с выдохом бухнула ее обратно на мостовую. – Ого! Тут килограммов пятьдесят!
– Ты поможешь мне? Представляешь, я так намаялась с ней! Я уже даже…
Мари по-свойски махнула рукой:
– Ах, как я тебя понимаю! Я и сама недавно оказалась в таком же положении. Тащила до дома огромную неудобную коробку. Чуть не умерла!
Ну вот, подумала Кира, теперь все действительно налаживается. Не зря же она встретила сначала добрую диспетчершу, потом – Мари. Сейчас они донесут сумку до дома, потом сядут пить чай, посплетничают, как в старые добрые времена. Потом она расскажет Мари про весь безумный сегодняшний день, начиная от пани Ижек, заканчивая своим опрометчивым возвращением на вокзал. Как же хорошо встретить старых проверенных друзей!
– Ну пока, Кира, мой трамвай подошел. Созвонимся! – Мари вскочила на подножку и помахала рукой в тонкой кожаной перчатке, кажется, искренне полагая, что поступает правильно и даже вежливо.
– А как же… Мари, ты куда?!
– Ах, я опаздываю на важную встречу!
– Но ты же сама говорила… – Кира невольно дернулась за трамваем, который пока стоял с раскрытыми дверями. – А сумка?
– Ничего, справишься! Мне тоже тогда никто не помог!..
– То есть как…
– Передавай приветы всем, кто меня помнит! – игриво крикнула Мари уже из окна уезжающего трамвая.
Кира часто моргала, глядя ей вслед. Наверное, никогда в жизни у нее не было такого растерянного и беспомощного лица.
Ее номер подошел следом, сумка действительно казалась теперь на удивление легкой, наверное, от обиды или от отчаяния. В любом случае Кира больше не замечала ни ее веса, ни нелепых габаритов. Находясь в шоке от произошедшего, она, тем не менее, смогла сообразить, что нужно обыскать пакет: может быть, пока он стоял на вокзале, кто-то уже шарил в нем? Может, сумка кажется такой легкой оттого, что там не хватает яблок? Кира заставила себя улыбнуться: ну уж о пропаже двух-трех килограммов из общего количества она точно не будет горевать… Надо же – Мари… Как после этого верить людям?
Вещи и документы оказались на месте, причем, пока она копалась, из кармана домашних брюк выпали деньги. Немного, но на такси хватило бы. Кира с тоской уставилась в окно, зажав купюру в руках. Вот интересно получается: из сумки, оставленной на вокзале без присмотра, деньги обычно пропадают. А тут – появились. Может, их кто-то подложил?.. Но тут она вспомнила, откуда в кармане пижамы взялась эта купюра: вчера утром она собиралась выйти к молочнику на крыльцо, но бабушка уже купила все до нее.
Ну и хорошо, сейчас она зайдет в кондитерскую и купит себе пирожков на всю сумму, наестся на ночь, а утром станет толстая-претолстая. Должны же эти деньги сослужить хоть какую-то службу, пусть даже у самого дома! Нет, в кондитерскую придется спускаться отдельно. И снова из-за яблок: не стоит тащить в магазин тяжеленную сумку!
Увы, за все время пути Кира не обратила внимания на один важный момент. Спрыгнув с трамвая два часа назад, она возвратилась на вокзал всего лишь за тем, чтобы забрать пакет с вещами, а вместо этого – снова таскает за собой все двадцать килограммов. Это было так естественно: уйти из зала ожидания вместе с яблоками, что ей даже и в голову не пришло наконец-то от них освободиться…
В это время трамвай остановился напротив ее дома. Она сошла на мостовую и вдохнула осенний воздух. Теперь уже совсем стемнело, на небе горели звезды, чуть пониже – уличные фонари и гирлянды над магазином шляп, который располагался на первом этаже ее дома уже лет пятьдесят или больше. Дом, по старому обычаю этого города, назывался «У шляпника».
Все было хорошо, тихо и мирно, как она любила. Только ей уже не хотелось идти домой. С сумкой она явно справлялась уже без посторонней помощи, пронести ее через дорогу, завернуть за угол и пройти через арку не составляло никакого труда по сравнению с тем, что было пережито за весь день. Но вместо этого Кира решительно подхватила привычный груз, развернулась в другую сторону и взошла по ступеням парадной позади остановки.
Здесь жила ее одноклассница, с которой они встречались «в год под исход», и то – благодаря общим магазинам в ближайших домах. В данном случае требовалось как раз участие постороннего лица, а Берту можно было считать вполне посторонней.
Кира уже обиделась на всех, кому сегодня звонила и кто не отозвался и не пришел на вокзал (а их было десять человек!!!), обиделась на Стефана, на сестру, на Мари, в общем – на весь мир. Берта была человеком из другой жизни, с ней можно просто посидеть и помолчать. Потому что говорить уже ни с кем не хотелось.
