Викки Уэбстер - Скажи мне «да»
— Ну, мы все сделали здесь, что должны были сделать, — сказал Кейн.
Лиз кивнула и поднялась. Она не могла дождаться, когда сможет уйти отсюда, от этой пустой колыбели, что стояла в углу, постоянно напоминая о трагедии, которая только что произошла.
Хендерсон сделал шаг к двери.
— Хотите, я пошлю полисмена, чтобы доставить мисс домой? — спросил он Кейна.
— Не надо, я сам сделаю это. А ты отправляйся, с ребятами. — Он сделал вид, что не заметил изумленного взгляда, брошенного на него Хендерсоном, и кивнул на чемодан Лиз. — Это ваш?
— Да.
Кейн взял его с кровати.
— Что-нибудь еще?
Да, мое дитя! — хотелось закричать ей. Но Лиз сдержалась.
— Нет, — тупо ответила она. — Больше ничего. Пока они ждали лифта, никто не произнес ни слова.
Лиз вошла в него первой и прислонилась к потертой, из серого металла стенке. Ей потребовалось приложить все силы, чтобы удержаться на ногах и не сползти на пол.
Кейн поддержал ее и постарался сочувственно улыбнуться. Он пробуждал в ней мысли о лихих ребятах с револьверами на Диком Западе, которые были на правой и на неправой стороне, но всегда на своей собственной.
Когда они подошли к машине Кейна, Лиз, наконец, нашла в себе силы задать тот вопрос, который все время мучил ее:
— Как вы думаете, каковы шансы, что Кэти найдут? — Ее прямой взгляд предостерегал от уклончивого ответа: — Но не лгите мне.
Мэдиген открыл дверцу и помог ей сесть.
— У меня правило, Элизабет, никогда не лгать. Иначе, когда истина обнаруживается, чувствуешь себя очень скверно.
— Не понимаю.
Кейн выехал со стоянки на главную дорогу.
— Вы единственная из всех этих случаев, кто видел подозреваемую. Мы покажем ваш рисунок во всех больницах, где произошли похищения. Может быть, это расшевелит людям память. Мы теперь в лучшем положении, чем до сих пор.
Она не отрываясь глядела перед собой на дорогу, в такой час уже с оживленным движением. Кейн выбрался на боковое шоссе, ведущее к ее маленькому городскому дому.
— Вы, может быть, но не я. — Лиз прошептала эти слова так тихо, что ему пришлось напрячь слух, чтобы расслышать их.
Кейн мысленно выругался: он не подумал, когда сказал это, что было необычно для него. Как правило, он выбирал каждое слово очень взвешенно. Чувство вины остро кольнуло его, словно укус блохи. Маленький, невидимый, но болезненный укус.
— Простите, я не так выразился.
— Все в порядке. Просто я немного не в себе. — Она сделала глубокий вдох, но и это не помогло ей успокоиться. Ничто не поможет ей успокоиться. Детектив просто констатировал факты, как он их видел. И был прав. Она медленно повернула голову и внимательно взглянула на этого человека. Он не просто производил впечатление силы. Кейн действительно обладал ею: Лиз чувствовала это. В самой форме его выдвинутой вперед челюсти было что-то такое, что позволяло положиться на него. И от этого ей стало немного лучше.
От ее одобрительного взгляда Кейн почувствовал себя неуютно. Все, что выходило за пределы обыденного человеческого контакта, вызывало у него неловкости.
Кейн был мастером своего дела во многом потому, что всегда держал дистанцию между собой и вовлеченными в дело потерпевшими. Чувства, эмоции, дружеское расположение — они только сбивали с толку и искажали соотношение фактов.
Мэдиген молчал, снова размышляя об этом деле. Оно было прямо для него — эта цепь преступлений, эта загадка.
— А не мог ли отец ребенка устроить это похищение?
Несмотря на драматизм ситуации, Лиз не могла удержаться от смеха, точнее, короткого, сухого смешка.
— Нет, если выражение раздражения, которое появилось на его лице, когда я сказала ему, что беременна, может быть каким-то индикатором его чувств! — Лиз осознала, что сказала больше, чем хотела, и снова уставилась на дорогу перед собой. Они уже подъезжали, скоро ей выходить. — Я ничего не слышала о нем на протяжении последних семи месяцев.
— Вы были за ним замужем? — Когда Кейн раньше спрашивал Лиз о ее семейном положении, она ответила, что одинока. Тогда он решил, что она разведена.
Лиз покачала головой.
— Нет. Слава Богу, я не совершила этой ошибки.
— Это ваше мнение о замужестве вообще или только применительно к отцу ребенка?
Это не был профессиональный вопрос, и Кейн сам изумился этому.
— Последнее. У моих родителей был чудесный брак. Когда-нибудь, надеюсь, мне удастся создать такой же. Отец Кэти, к несчастью, был неподходящим человеком для счастливой концовки того, что произошло между нами, только и всего. — Она повернулась к Мэдигену, пока они стояли у светофора. — И чтобы до конца ответить на ваш вопрос: я уверена, что ему и в голову бы не пришло похитить Кэти. Скорее, он был бы счастлив, если бы мы обе были похищены и сгинули без следа.
Кейн кивнул: наверное, она права. Ведь этот случай — лишь одно звено в цепи похищения детей какой-то шайкой. Может быть, у него теперь появилась ниточка, ведущая к ней.
Кейн подогнал серый «седан» к аллее, ведущей к дому Лиз. Она подумала, что ничто здесь не говорит о постигшей ее беде. Те же светло-серые оштукатуренные стены, ряды белых и желтых маргариток, которые они с Джулией насадили вдоль дорожек. Все было точно таким, как три дня назад, когда ее увезли в больницу. Но сейчас все воспринималось иначе. Предметы стали другими. Мир перевернулся за какие-то несколько минут, и теперь уже ничто для Лиз не будет прежним.
Кейн выключил двигатель, желая дать Лиз время взять себя в руки, прежде чем она решится войти в дом. Лиз повернулась к нему:
–; Вы не зайдете? — Неожиданно ее охватил страх перед пустым домом. Кейн прочел мольбу в ее глазах. У него были дела, которыми следовало немедленно заняться, но он не мог ей отказать.
— Только на минутку. Мне бы хотелось узнать имя и адрес… — Он запнулся. Как он должен назвать этого человека? Любовником? Но он понимал, что так назвать его в этой ситуации было бы жестоко по отношению к Лиз. — Отца ребенка, — нашелся он.
Лиз пожала плечами.
— Думаю, что это пустая трата времени, но я дам вам его координаты. — Понравится ли Брэду звонок из полиции по поводу его недавней связи? Она положила ладонь на руку Кейна: — Но вы должны пообещать мне, что у меня не будет никакого контакта с ним.
Брэд был частью ее прошлого, и она хотела, чтобы он в прошлом и остался.
— Он так сильно задел вас? — И снова вопрос не был вызван профессиональной необходимостью, но почему-то ему хотелось знать ответ.
— Да. Так случилось. Это ранило меня очень, очень сильно. Он повернулся ко мне спиной. Оскорбил меня. Внезапно я поняла, что была для него лишь игрушкой, объектом сексуальной разрядки. Но я перешагнула через это и не хотела бы вновь встретиться с прошлым.
