Рини Эйкомб - Седьмое небо
— Твое красивое лицо…
Синтия инстинктивно отпрянула. Впервые за многие месяцы она остро ощутила свое уродство, и ей захотелось спрятаться. До сих пор она просто радовалась тому, что осталась жива, и ни разу не задумалась о своей внешности.
Это все из-за него, с обидой подумала Синтия. Он показался мне одним из немногих людей, одаренных редким физическим совершенством, и, следовательно, он должен окружать себя такими же красивыми людьми. Неважно, кем мы приходились друг другу в прошлой жизни, вдруг подумала Синтия, но теперь я явно оказалась за пределами его круга.
Синтия поднялась с дивана и отошла к окну, что получилось у нее, разумеется, совсем не так грациозно, как ей хотелось бы.
— Кто вы? — с болью спросила она.
Мужчина встал, и в тишине комнаты хрипло прозвучал его голос:
— Моя фамилия Милворд. Рамон Милворд.
Ах, вот оно что!
— Милворд… — протянула Синтия. — Из «Милворд груп»?
Он неторопливо кивнул, внимательно наблюдая за реакцией Синтии: не мелькнет ли в ее глазах хоть искра воспоминания. Но ничего такого он не заметил. Синтия испытала то же самое странное чувство, как накануне вечером, когда Кит впервые назвал это имя.
— А я? — прошептала она. — Вам известно, кто я?
Он долго смотрел на нее, на виске билась жилка, выдавая его напряжение.
— Твоя фамилия тоже Милворд, — очень осторожно сообщил он. — Ты моя жена.
3
Синтия побледнела и крепко зажмурилась, напряженно выжидая. Может быть, этот новый шок пробьет наконец плотную стену ее беспамятства?
Я Синтия Милворд, мысленно твердила она. Жена этого человека. Должно быть, я любила его, раз вышла за него замуж, и он любил меня, если сделал то же самое.
Синтии очень хотелось, чтобы в ней проснулись хоть какие-то эмоции. Но она ничего не чувствовала.
— Нет. — Синтия вздохнула и посмотрела на человека, назвавшегося ее мужем, пустым взглядом. — Фамилия Милворд мне ни о чем не говорит.
Рамону показалось, будто своими словами она ударила его по лицу. Он отвел глаза и сел на стул. По тому, как опустились его плечи, Синтия поняла, что невольно обидела его.
— Извините, я не хотела… — неловко пробормотала она.
— Обидеть меня? — подсказал Рамон.
Синтия облизнула ставшие вдруг сухими губы.
— В-вы не так поняли, — попыталась объяснить она. — Врачи уверяли меня, что сильный шок может вернуть мне память, но…
— Мне надо выпить, — перебил ее Рамон и, поднявшись со стула, поспешно направился к двери.
Синтия вздохнула с облегчением. Ей необходимо было побыть одной, чтобы хорошенько обдумать новость и свыкнуться с ней. Она никак не могла поверить, что все это происходит с ней наяву, а не является продолжением ночных кошмаров, когда ей снились такие же темноволосые незнакомцы и строго спрашивали, кто она.
— Мы… давно женаты?
Синтия и сама не могла толком объяснить, зачем остановила его этим вопросом. Рамон замер в дверях, и Синтия с трепетом ожидала его ответа.
— Почти два года, — ответил он изменившимся голосом, что слегка озадачило Синтию. — Через пару дней как раз годовщина нашей свадьбы. — И, чуть помедлив, вышел из комнаты.
Синтия тупо смотрела на закрывшуюся за ним дверь и не испытывала совершенно никаких эмоций. Она словно оцепенела.
Через два дня двадцатое число, отрешенно вспомнила она. Значит, нам не довелось отметить даже первую годовщину свадьбы — я попала в аварию как раз двадцатого. Куда же я направлялась в тот день? Неужели спешила к мужу, чтобы вместе отпраздновать эту маленькую дату? И поэтому я…
Нет-нет, остановила себя Синтия, я не должна и думать об этом. В полиции меня уверяли, что все произошло совсем не по моей вине. На мокром шоссе бензовоз врезался в ее автомобиль и еще в три. И взорвался. Синтии повезло, поскольку ее машину отбросило в сторону, те же, кто находился в остальных, погибли на месте. Синтию каким-то чудом успели извлечь из машины, до того, как взорвался бензобак. Но за подобное везение она расплачивается до сих пор хромотой и сильно поврежденной рукой. После удара бензовоза Синтия тут же потеряла сознание и не помнила, как все произошло, но ей рассказали, что, извлекая из машины, ей второпях повредили раздробленное колено, зажатое искореженным металлом. При этом пострадала и уже сломанная в трех местах рука, поскольку вытягивали Синтию именно за эту руку — больше просто не за что было ухватиться.
Теперь, к счастью, рука уже зажила, а колено медленно приходило в норму с помощью различных процедур. На виске остался шрам, который напоминал Синтии о случившемся всякий раз, когда она смотрелась в зеркало.
Странно, почему она думает об этом именно сейчас, когда перед ней стоят более важные проблемы? Странно, очень странно!
Интересно, все это правда, или Рамон Милворд лжет? — размышляла Синтия. Хотя кому я нужна теперь в таком жалком виде? Вряд ли на меня может ни с того ни с сего позариться такой видный мужчина, как он. Нет, он все же говорит правду, поскольку долг обязывает его сообщить мне все как есть, заключила Синтия, немного успокоившись.
Никто за все эти бесконечно долгие двенадцать месяцев так и не побеспокоился сообщить мне о том, кто я. Кстати, где мой муж был все это время? Почему не нашел меня раньше?
Ах да, он желал мне провалиться в преисподнюю, вспомнила Синтия. Надо ли понимать это так, что наш брак фактически распался еще до первой годовщины свадьбы, и потому Рамон даже не пытался искать меня? Может быть, теперь он приехал сюда по необходимости, поскольку кто-то из его знакомых узнал меня на снимке в газете как его жену?
От волнения у Синтии разболелась голова, и она помассировала пальцами виски. Боже, помоги же мне все вспомнить! — мысленно взмолилась она. Кажется, он упомянул о Балтиморе. Он что, живет там? Мы там познакомились? Может быть, там находится наш дом? Впрочем, этот человек, наверное, достаточно богат и имеет несколько домов в различных местах. Конечно, так оно и есть, раз он владеет сетью престижных отелей, заключила Синтия. Весь его облик говорит о состоятельности — на нем одежда от дорогих фирм.
Следовательно, будучи его женой, я тоже имела высокий социальный статус и вращалась в кругу состоятельных людей, заключила Синтия.
Но теперь ей было довольно трудно представить это. Она ощущала себя бедной, даже нищей, несмотря на то, что отдельные ее вещи выглядели вполне прилично. Как, например, туфли из тонкой кожи на низком каблуке, которые она приобрела в дорогом магазине, поскольку они были практичными и удобными для ее больной ноги. Но это явилось скорее исключением. Выписавшись из больницы, Синтия долгое время носила одежду, которую ей выдали в благотворительном фонде. Вещи плохо на ней сидели, выглядели довольно убого, но у нее, потерявшей в этой жизни все, не было другого выбора. Только устроившись на работу в этот отель, она смогла покупать себе одежду. Пусть это были недорогие вещи из обычных магазинов, но они были новыми и принадлежали только ей.
