Эйлин Колдер - Позови меня
Сегодня Дэвид был одет в элегантный, но совсем простой костюм – черный, как и полагалось в дни траура. Но под свободным пиджаком легко угадывались могучий торс и крепкие плечи. Нет, все-таки он сложен еще лучше, чем Дерек… И потом – это лицо… Сколько Кэролайн себя помнила, все женщины – и молодые и старые – всегда заглядывались на лицо Дэвида, а когда чувствовали, что он смотрит на них, заливались краской смущения. Наверное, дело в его глазах. Большие, очень темные, какие-то засасывающие, точно омуты, в обрамлении невероятно густых угольно-черных ресниц, они смотрели на каждую женщину, словно она была для него единственной. В его взгляде сквозила откровенная чувственность и в то же время какая-то непонятная отстраненность. Спору нет, Дэвид Редферн – необычайно привлекательный мужчина. И необычайно загадочный. Понять, что у него на уме, почти невозможно. Или дело в его смешанном происхождении, породившем такую влекущую, странную двойственность?
– Ты повзрослела, Кэрри. – В голосе Дэвида слышалось неподдельное удивление. – Раньше ты была совсем другой.
Внимательно посмотрев в его непонятные черные глаза, Кэролайн поджала губы. Повзрослела? Да, это верно. Год супружеской жизни с Дереком не прошел для нее даром.
– И это тебе не нравится? – поддела она Дэвида.
– Неужели кому-то может не нравиться, когда его рассматривает такая красивая девушка? – усмехнулся он. – Таких людей на свете нет, можешь мне поверить. И чтобы быть до конца честным с тобой, я должен отплатить тебе тем же, ведь так?
На мгновение Кэролайн растерялась. Ее сердце запрыгало в груди, когда она поняла, что именно хотел сказать Дэвид. Его взгляд беззастенчиво и оценивающе скользил по ее плечам, груди, бедрам, спускался к коленям, скрытым тонкой тканью юбки, ласкал, обволакивал. Она вспыхнула от смущения и попыталась плотнее запахнуть на себе жакет, словно под ним была совсем голой. Раньше Дэвид никогда не смотрел на нее как на женщину, хотя она сама тайно жаждала этого уже с тринадцати лет. А теперь, когда мечта наконец сбылась, ее это вдруг ужасно смутило, показалось неприличным.
– Бога ради, Дэвид! – сердито выпалила она. – Я знаю, что соблазнять женщин для тебя дело самое обычное. Но сейчас не самый подходящий момент для этого. Не забывай, что я овдовела всего несколько дней назад!
Ее слова достигли цели, и она горько пожалела, что произнесла их, когда увидела, как презрительно скривились его губы, а в глазах вспыхнул холодный огонек. Сердце Кэролайн сжалось от необъяснимого страха.
– Ах да, я совсем и забыл об этом, – протянул Дэвид. – Но я еще не увидел, ни единой твоей слезы, дорогая моя Кэролайн. Ни единой. Право, мне еще не приходилось встречать таких восхитительно сдержанных вдов, умеющих даже малейшим движением губ не выдать свое горе. Да и твой прелестный наряд…
– Но у меня не было другого черного костюма! – Кэролайн отчаянно защищалась.
– А тот, что был, совершенно случайно оказался сверхсексуальным, – продолжал дразнить ее Дэвид. Его глаза источали ледяное презрение.
– Если ты не прекратишь, я вылезу из машины и пойду пешком, – пригрозила она.
– Только не в этой обуви, дорогая! – со смехом воскликнул он, поглядев на ее изящные черные туфельки, на высоких каблуках. – Конечно, если ты не намереваешься прямо с похорон отправиться в больницу. Так-то, милая! – Дэвид вновь оценивающе посмотрел на нее. В его взгляде сквозило неодобрение. – Черт возьми! Что ты сделала с собой? Почему ты такая тощая? – требовательно спросил он.
– Большинство женщин стремятся похудеть! – воскликнула Кэролайн. – И вовсе я не тощая! Вешу столько, сколько положено при моем росте.
– Может быть, но ты выглядишь изможденной и больной, – сухо заметил он.
– Но я совершенно здорова!
– Вот как? – Он осторожно повернул ее лицо к себе, нежно сжав между ладонями. Кэролайн вдруг испугалась того, что оказалась перед ним беззащитной и абсолютно беспомощной. – Тогда почему у тебя такие бледные щеки? Почему они ввалились? И не говори мне, будто костлявые руки и синеватые губы свидетельствуют о здоровье. – Дэвид отодвинулся от нее.
– Дерек был актером! – заявила она, будто это что-то могло объяснить. – Ему нравились стройные и изящные женщины!
– М-да, утонченно-хрупкая статуэтка, женщина-подросток, все по новой моде, – мрачно отозвался он. – Итак, значит, я ошибся. Ты все та же девчонка.
– Неправда!
– Нет? Тогда почему ты не скажешь, в чем именно я не прав? Расскажи мне о своих отношениях с Дереком.
– Ну, уж нет! – в сердцах воскликнула Кэролайн, чувствуя, что он задел ее за живое. – С какой стати я стану изливать перед тобой душу?
– Потому что тебе станет легче. Разве ты не знаешь этого, Кэрри? – спросил он и выжидающе уставился на нее. – Оправдал ли брак твои лучшие ожидания? Стала ли ваша семейная жизнь с Дереком такой, как ты хотела?
И вновь Дэвид невольно коснулся самого сокровенного. Если бы он только знал, как ей нестерпимо больно! Губы Кэролайн задрожали от внутреннего напряжения и злости, когда она увидела откровенную насмешку в его глазах.
– Ты не имеешь права разговаривать со мной в таком тоне, Дэвид! Мог бы пощадить меня хотя бы сегодня, – проворчала она.
– Вот как раз в этом ты ошибаешься, Кэрри. – Лицо Дэвида оставалось столь же невозмутимым. – У меня есть на это все права, – добавил он с такой уверенностью, что неожиданно для себя самой ей захотелось рассказать ему все без утайки.
– Почему ты так думаешь? – со вздохом спросила Кэролайн.
– Потому что твой отчим доверял мне. Он назначил меня распорядителем его воли…
– Дэвид, – остановила его Кэролайн. – Александер умер больше года назад. Ты выполнил все свои обязательства перед ним. Ко мне перешла вся его собственность. У нас нет больше никаких причин поддерживать отношения. Ведь что греха таить, ни ты, ни я никогда не питали друг к другу особой симпатии. Вряд ли мы захотим встречаться в будущем.
– Полагаю, что так. – Он долго смотрел на нее, размышляя о чем-то своем. – Но пока мы вместе.
– Да, пока мы вместе, – глухо повторила Кэролайн. Внезапно ей стало тяжело от мысли, что она, возможно, видит Дэвида в последний раз.
В машине воцарилась тишина. Кэролайн старалась уговорить себя, что причиной ее смятения служит присутствие рядом Дэвида, напоминающее ей и о недавней смерти мужа, и о безвозвратно ушедшем детстве, таком безоблачном и радужном, когда мир еще не казался враждебным. Глядя на мелькающие за окном заснеженные поля, она вдруг поняла, что до сего дня жила, будто под стеклянным колпаком, заботливо защищенная от всех ударов судьбы. Но вот стекло разбилось, и…
