Патриция Хорст - О ком грустит Пьеро
Вчера он нашел номер телефона старого приятеля, Джонни Келгута, и дозвонился до него. Стоило большого труда убедить его взять Дэвида с собой на обед к Элис. Конечно, это могло показаться подозрительным: человек, довольно долго пропадавший, неожиданно возникает и требует устроить ему знакомство с самой миссис Рочестер. Но у Дэвида просто не было другого выхода.
Хорошо еще, что Джонни никогда особенно не интересовался его жизнью и не стал задавать лишних вопросов. И объяснение, что Дэвид ищет возможных заказчиков среди знати Лос-Анджелеса, вполне его удовлетворило.
— Мистер Колбери!
Дэвид очнулся от задумчивости и, вздрогнув, обернулся к Кэтрин, пытаясь за улыбкой скрыть свое замешательство.
— Простите, я такой невнимательный… — Он взял бокал с шампанским и, приподняв, наклонился к Кэтрин. — Давайте выпьем за наше знакомство.
— С удовольствием. — Она отпила глоток холодного вина. — Расскажите мне о себе.
— О, это скучно. — Дэвид вдруг поймал себя на том, что не может отвести глаз от бледного лица Кэтрин, от ее полных губ и нежной кожи. — Простите меня, я никудышный собеседник. Но вся эта обстановка как-то давит, мешает расслабиться…
— Да, Элис слишком любит роскошь: эти огромные вазы, позолоченные канделябры, картины на стенах, — ответила Кэтрин. — Она во всем такая — всегда чуть-чуть перебарщивает. Но ее можно понять, она выросла в бедной семье и перенесла много лишений. Ее муж был очень богатым человеком, но она полюбила его вовсе не за деньги, как многие здесь считают.
Кэтрин удивлялась себе: никогда прежде она так откровенно не разговаривала с малознакомыми людьми. Но в Дэвиде было что-то, располагающее к доверию. Казалось, с ним можно говорить о чем угодно и не бояться того, что тебя неправильно поймут.
— Я верю вам, — просто сказал Дэвид. — У нашей хозяйки доброе выражение лица, она кажется искренней.
— Вы действительно так думаете? — радостно спросила Кэтрин.
— Ну конечно, к чему мне обманывать вас.
Она так увлеклась разговором, что только несколько минут спустя заметила недовольный взгляд матери и пренебрежительную усмешку отца. Кэролайн Хэшстроп не одобряла случайных знакомств, полагая, что общения достойны далеко не все, и Кэтрин прекрасно об этом знала.
Но теперь ей было безразлично, что подумают родители и гости. Она уже давно не чувствовала себя так хорошо, как сейчас, сидя рядом с Дэвидом и вслушиваясь в его негромкий мягкий голос. Он рассказывал о Канаде ярко, живописно, с юмором и тоже, казалось, забыл об окружающих.
Когда обед подходил к концу, и подали кофе, Кэтрин посмотрела на часы и поняла, что время пролетело совершенно незаметно. Мало того, ей совсем не хотелось расставаться с этим человеком, который был совершенно не похож на прежних ее знакомых.
— Надеюсь, эта встреча не последняя. — Дэвид словно прочел ее мысли. — Вы… Вы не согласились бы как-нибудь поужинать со мной?
— Не знаю, — растерянно ответила Кэтрин. — Но мы можем увидеться здесь через неделю.
— Я не уверен, что миссис Рочестер пригласит меня еще раз. — Дэвид не собирался ждать так долго, но боялся неловким словом отпугнуть Кэтрин.
— Обязательно пригласит, — сказала она с лукавой улыбкой, от которой на щеках появились ямочки. — А теперь мне пора, родители уже ждут. Очень приятно было познакомиться с вами, мистер Колбери, до свидания.
Она встала, простилась с что-то шепнувшей ей на ушко Элис и направилась к родителям.
— Кто это такой? — сердито спросил Арчибальд, нахмурившись. — Ты целый вечер проболтала с ним, забыв о приличиях.
— Да, милочка, что ты себе позволяешь? — Кэролайн поджала губы, мельком взглянув на гостей, начинающих постепенно расходиться.
— Мама, мне двадцать девять лет. Я сама могу решить, как мне себя вести, — немного раздраженно ответила Кэтрин. — Это Дэвид Колбери, архитектор.
— Архитектор! — приглушенно воскликнул Арчибальд, всплеснув руками. — Да ты посмотри на него! Этому костюму, наверное, лет десять. А его манеры?
— Ну, все, хватит. — Кэтрин нетерпеливо шагнула к выходу. — Мы уезжаем или нет?
Уже в дверях она не выдержала и оглянулась: Дэвид сидел за столом с задумчивым и отрешенным видом, разглаживая пальцами белоснежную салфетку. Он был похож сейчас на мальчика, которого родители наказали за какую-то провинность, оставив одного в пустой и темной комнате.
После развода с Тимоти, Кэтрин всю себя посвятила приемному ребенку, синеглазому Эрни. Нет, она, конечно, встречалась с мужчинами, но дальше вежливых разговоров дело не заходило. И не потому, что она была некрасива. Просто Кэтрин не хотелось больше случайных связей, несущих с собой лишь опустошение и привкус горечи.
А о том, чтобы еще раз выйти замуж, она даже не думала, хотя желающих разделить с ней богатство и положение в свете было немало.
— Надеюсь, мы его больше не увидим. — Кэролайн достала из портсигара тонкую сигарету и закурила. — И с чего это Элис вздумалось приглашать на обед подозрительных незнакомцев?
— Мама, ну сколько можно! — Кэтрин устало покачала головой. — Вы ведь ничего не знаете об этом человеке.
— А я и не собираюсь ничего о нем узнавать, — ответила та, выпуская белое колечко дыма. — Мне не нравится, что ты так себя ведешь. Начнутся сплетни, пересуды… Достаточно вспомнить, какой скандал разгорелся вокруг твоего развода.
— По-твоему, я должна была терпеть выходки Тимоти ради сохранения приличий? — возмущенно спросила Кэтрин. — Ты забыла, что он угрожал мне и Эрни?
— Бедный мальчик! — Кэролайн глубоко затянулась и стряхнула пепел легким ударом пальца, на котором красовалось кольцо с поблескивающим бриллиантом. — Как он, наш малыш?
— Хорошо. — Кэтрин обрадовалась, что разговор перешел на более безопасную тему. — Вы зайдете сейчас или поедете домой?
— Я немного устал, — ответил Арчибальд. — Мы отвезем тебя, а заглянем завтра. Поцелуй за нас Эрни.
Машина остановилась у ограды, и Кэтрин, простившись с родителями, вышла. Она открыла ворота и скользнула в пахнущий ночной свежестью сад, но не сразу направилась к коттеджу. Она присела на скамейку и, подняв лицо к темному небу, вдруг мечтательно улыбнулась.
Полная луна, аромат роз, теплый ветерок, поглаживающий волосы, словно мягкой ладонью… Дэвид не шел у Кэтрин из головы, мысли постоянно возвращались к нему. Он почти ничего не рассказал о себе, и она не знала, женат он или нет, что любит, чего хочет. Но почему-то она была уверена, что это особенный человек — уверенный, сильный, умеющий добиться своего, но не озлобленный или пресыщенный удовольствиями.
