Кара Леннокс - Под покровом тайны
— Моя семья будет беспокоиться, — сказала она.
— Ты не можешь связаться с ними.
— Никогда? — спросила она тихим голосом. — Я войду в программу защиты свидетелей?
— Это то, что тебе нужно?
Она вздохнула:
— Мне никогда не нравилось имя Люси. И я хочу выбрать другое.
— Какое ты бы хотела?
— Конечно, не такое глупое, как Казанова.
— Казанова — это не моя идея. Ты можешь называть меня Брайан.
— А ты можешь называть меня Линдси, Линдси Морган.
— Звучит изощренно. Имеет ли оно какое-нибудь значение для тебя? Ты знаешь кого-либо еще по имени Линдси? Или Морган?
— Нет. Мне понравилась актриса Линдси Вагнер в фильме «Женщина-киборг». Я смотрела по ночному каналу. А Морган — я просто придумала.
Такой ответ устроил Брайана.
— Тогда пусть будет Линдси Морган.
Люси действительно собиралась создать для себя новый образ. Новая жизнь. Новая работа, новый дом. Она была напугана. Беспощадные убийцы, связанные с международным терроризмом, ворвались в ее дом и установили жучки. Возможно, они даже сейчас ищут ее, намереваясь убить.
Брайан не поверил, когда она ему сказала, что за ней следят. Он просто приехал, потому что она грозилась уничтожить всю информацию. И был очень удивлен, когда выяснилось, что она была права и операция оказалась провалена.
Наверняка он считает ее виновницей этого провала.
Ей захотелось прояснить все сейчас же.
— Я была очень осторожна. До сегодняшнего дня я загружалась только пять-десять минут за один раз и никому ничего не говорила. Никогда. И никто не имел доступ к карте памяти. Я храню ее в своем бюстгальтере.
Он посмотрел на нее.
— Правда? Она и сейчас здесь?
— Да.
Машина слегка вильнула в сторону, и Люси удивленно подняла брови. Неужели невинное упоминание о ее бюстгальтере вывело из равновесия такого бывалого парня? Кстати, ее нижнее белье такое скучное и совсем обычное.
Прошло довольно много времени с тех пор, когда Люси производила впечатление на противоположный пол. Она похоронила свою кокетливость — девушка в безвкусном костюме, толстые очки и бесцветные волосы…
Дорога заняла у них пять часов, но в июле дни стоят длинные, поэтому было довольно еще светло, когда они попали в Нью-Йорк. Люси бывала в этом городе несколько раз и буквально влюбилась в него. В Нью-Йорке была притягательность, отличающая его от любого другого города мира.
— Мы остановимся на Манхэттене?
— Да.
— Ты поселишь меня в гостинице?
— Нет. Я не хочу ехать туда до тех пор, пока мы не зарегистрируем твое новое имя официально.
— А место, куда ты меня везешь, безопасное?
— Самое безопасное.
Он одарил ее короткой улыбкой, первой за все это время. Эта улыбка задела ее душу. Неудивительно, что старая карга Флюгер стала вдруг такой общительной. Если бы у Брайана было еще десять минут, она занялась бы с ним сексом.
На Манхэттене их окружили небоскребы, автобусы, машины и пешеходы. Люди были везде. И такие интересные люди! Всех цветов, оттенков и размеров. Некоторые были элегантно одеты — вероятно, театралы, торопящиеся на спектакль. Другие, в деловых костюмах, ловили такси и выглядели так, будто только что выбрались из офиса, в котором провели весь день. И, конечно же, были здесь и вездесущие продавцы хот-догов, темные личности, продающие контрабандные часы, и обыкновенные бомжи.
Люси любила этот город, несмотря на связанные с ним болезненные воспоминания. Как правило, она не позволяла себе думать о прошлом, но сейчас оно всплыло перед глазами, и боль, как ни странно, была не настолько острой.
Брайан въехал в подземный гараж, предъявив пропуск, припарковал машину и выключил двигатель.
— Это твое убежище.
— Странное место для убежища, — усмехнулась она. — Я думала, ты отвезешь меня в номер.
— Убежище может быть где угодно до тех пор, пока никто не знает о нем.
Брайан открыл дверь, которая, судя по надписи, вела в ресторан «Одна ночь». Внутри оказался небольшой вестибюль, но они миновали указатели к ресторану, а вошли в шаткий лифт. Брайан нажал на кнопку, на которой не было номера.
— Пароль, — раздался компьютерный голос.
— Кофе «энчилада», — ответил Брайан, и лифт начал движение.
Изумление на выразительном лице Люси вызвало у Брайана довольную ухмылку. Несмотря на серьезность всей ситуации, он наслаждался реакцией девушки.
— Прямо Джеймс Бонд, — сказала Люси. — Лифт защищен паролем?
— Последней системой распознавания по голосу. Никто не сможет войти в этот лифт, кроме меня и, конечно, моих гостей.
— Значит, ты здесь живешь?
— Да. Тебя что-то не устраивает?
— Нет, но все это кажется странным. Я не думала, что секретные агенты приводят свидетелей в свои дома.
— Да, но у нас необычный случай.
— Почему? Ты ведь наверняка сталкивался с немалым количеством людей, делавших попытки украсть деньги для террористов.
Ей следует знать правду, решил Брайан. Тогда она поймет, что может довериться ему.
— У меня есть веская причина верить, что меня предали собственные люди, — объяснил он. — Этот дом не записан в нашей системе, поэтому он безопасен. Никто не сможет найти тебя здесь.
— Ты хочешь сказать, люди, с которыми ты работаешь, не знают, где ты живешь?
— Они даже не знают, как меня зовут. Для всех, включая начальника, я Казанова.
— Ух ты!
Двери лифта открылись, и Брайан впустил Люси к себе домой. Пару лет назад он купил целое здание, где находилась «Одна ночь». Он отремонтировал и расширил столовую, устроил на втором этаже офис, а два верхних этажа переоборудовал под жилое помещение.
Коридор вел в громадную современную кухню, которую он сам спроектировал и обставил электроприборами по последнему слову техники. Кухня соединялась с гостиной, высокие окна которой выходили на Колумбус-авеню.
— Мне здесь очень нравится. Чудесное местечко! — Люси кружила по комнате, пытаясь потрогать все, до чего можно было дотянуться. — Ты тут живешь?
— Да, когда я дома, но в последнее время это бывает не часто.
— Как долго я останусь здесь?
— Я не буду держать тебя запертой, как узницу, — сказал Брайан. — Мне придется познакомить тебя со своей семьей. — Он оглядел девушку с головы до пят, пытаясь придумать, как изменить до неузнаваемости ее волосы и глаза. — Полагаю, тебе нужно сделать что-то со своей внешностью, — медленно произнес он, опасаясь, что обидел ее, но вместо этого она оживилась:
— О! Я могу превратиться в блондинку? Я думаю, Линдси Морган предпочла бы быть блондинкой.
