Кей Мортинсен - Ледяная страсть
— Мне показалось, что ты устала. Или расстроена.
Миранда отодвинулась, чтобы немного прийти в себя. Его настойчивый немигающий взгляд подавлял ее своей недружелюбной силой. На небольшом расстоянии от него она, хоть и с трудом, смогла рассуждать логически.
Выходит, он просто пытался оказать ей любезность, немного неуклюже, по-своему, но… это было ей приятно.
Она опять вошла в роль и улыбнулась игриво.
— Прости меня за мою глупость. Ты прав, я бы что угодно отдала за чашечку кофе.
Он продолжал изучающе смотреть на нее, и эти слегка прищуренные глаза вызвали у нее дрожь.
— Ты и вправду могла бы уехать и оставить меня здесь? — спросил он.
— Почему бы и нет? А как же иначе я смогла бы добраться до Брокен-Хилла? — протянула она, поражаясь собственной смелости.
Водитель удивленно усмехнулся, а затем опять помрачнел, как будто вспомнил, что ему запрещено улыбаться, и соскочил с подножки.
— Мне, пожалуй, стоит немного выпить, — констатировал он.
Она, в общем-то, не имела ничего против, но, вспомнив, что ей не следует выходить из роли, тут же возразила:
— Ты и так гонишь машину на огромной скорости, так что тебе, видимо, не стоит подогреваться алкоголем.
— Рюмка бренди мне не помешает. Тем более, давно пора сделать обеденный перерыв.
— Тогда я тоже не прочь чего-нибудь съесть, — заявила она.
Миранда опять сняла туфли на высоких каблуках, взяла их и одну руку и ступила на ступеньку, с ужасом обнаружив, что пикап стоит как раз посредине огромной лужи.
Она помахала своему попутчику рукой, но он так и остался стоять, не предпринимал ничего для ее спасения. Он, видимо, и понятия не имел о том, что должны делать в подобных случаях галантные кавалеры.
Миранда с отчаянием уставилась на лужу, не зная, что ей делать дальше, но тут перед баром появилась группа мужчин. Они были небриты и плохо одеты, но при виде Миранды стали улыбаться во весь рот и наперебой предлагать ей свою помощь. Она слегка растерялась, смущенная их вниманием и в то же время тронутая участием.
Тут же чьи-то сильные руки подхватили ее за талию. Она не успела и слова вымолвить, как ее подняли в воздух и опустили на землю далеко за пределами лужи.
— Спасибо! — выдавила она из себя и наклонилась, чтобы надеть туфли.
Водитель все не спускал с нее глаз, и она почувствовала, что коленки у нее подгибаются. То ли от того, что он так пристально ее изучает, то ли от того, что она уже давно не ела. А может, это ощущение возникло, потому что ее так быстро схватили в охапку и перенесли по воздуху.
— Ну что ж, вперед! — скомандовал он, и она безропотно последовала за ним.
Мужчины, стоящие у дверей бара, ни за что не пожелали пропускать такое редкое зрелище и вошли в зал вслед за Мирандой и ее попутчиком. Они уселись неподалеку, дружно подняли стаканы в ее честь и не переставали бросать на нее восхищенные взгляды.
Когда же она положила ногу на ногу, забыв, что на ней коротенькая узкая юбка, а не обычные для нее брюки, по залу пробежал вздох, как будто десятки мужчин одновременно выдохнули воздух в знак изумления и восторга.
— Пойду, вымою руки и по дороге сделаю заказ, — привстал с места ее спутник.
Миранда судорожно схватила его за руку.
— Не уходи. Я чувствую себя, словно экспонат на выставке.
Он усмехнулся и сказал бессердечно:
— Ты сама на это напросилась. Чего же еще ты ждала, разодевшись в такой наряд? Я же не могу обедать, не приведя себя в порядок.
Что ж, это говорило о том, что у него были кое-какие жизненные принципы. Она смотрела, как он подошел к прилавку и заказал им еду. В душе она пожалела хорошенькую официантку, которая не могла глаз отвести от этого впечатляющего мужчины, но он уделил ей не больше внимания, чем тарелке, поставленной на стол, делая заказ с таким отвращением, будто у него болел зуб.
Теперь у Миранды было время разглядеть его без всякого стеснения. Мышцы спины рельефно проступали через ткань тонкой футболки, красиво перекатываясь, когда он двигался. Ее взгляд скользнул ниже. У него был небольшой упругий зад, на который было приятно посмотреть, а шагал он широко и размашисто, как будто привык проводить большую часть времени на свежем воздухе.
Шальная мысль пришла ей в голову. А что, если упомянуть при разговоре с Оливией Редман, что она увлеклась водителем грузовика? Вряд ли ей это понравится.
Она сама испугалась своей дерзости, но, пока ее попутчик отсутствовал, она взвесила все за и против. Через несколько минут до нее донесся скрип двери. Она быстренько выхватила из сумки книгу и сделала вид, что погружена в чтение.
Миранда слышала тяжелые шаги, скрип башмаков и звук отодвигаемого стула, а затем ее ноздрей коснулся крепкий запах дешевого мыла. Она мужественно заставила себя не поднимать глаз и продолжала читать, время от времени красивым движением поправляя волосы, как будто не осознавала, что все взгляды устремлены на нее.
— Ты специально так заводишь людей?
Она недоуменно подняла глаза, как будто только сейчас заметила его присутствие, а затем негодующе покачала головой, решив ему отплатить. Ее спутник добела вымыл руки и даже постарался вычистить грязь из-под ногтей, но все же его одежда была вся в пыли.
— Почему ты одет так неопрятно? — прямолинейно спросила она, отвечая на его резкость.
Он нахмурился еще сильнее, а губы сжались в одну тонкую линию.
— Не было времени переодеться. Пришлось бросить работу и сразу же ехать в аэропорт.
— Мог бы встать пораньше, тогда бы все успел, — безапелляционно заявила девушка, про себя с ужасом заметив, что она почти дословно повторяет слова своего деда. Она чуть было не открыла рот, чтобы извиниться за свою невежливость, как он уже ответил ей:
— Ты считаешь, что четыре часа утра — это слишком поздно?
— Четыре часа? — в ужасе воскликнула она, всплеснув руками, опять привлекая внимание соседних столиков.
Как посмели эти высокомерные Редманы заставлять человека вставать в такую рань!
— Какой ужас! Куда же смотрят профсоюзы? — продолжала возмущаться она. — Я непременно поговорю с твоим хозяином и потребую, чтобы он прекратил эксплуатировать тебя.
— Да брось! Не стоит тратить время. Все равно мою работу никто не сделает.
Ее доброе сердце растаяло. У этого человека наверняка есть семья, которую нужно содержать, — черноглазая жена, красивая, но измученная повседневными заботами, и трое-четверо ребятишек, а может, и вдовая мать.
— Нет, я не могу это так оставить. Я должна вмешаться!
Он опять нахмурился.
— Послушай…
