Гвинет Рамон - Досадная ошибка
— В данной ситуации я бы на это не рассчитывала.
— Но то, что именно тебя он выделил из всей когорты пишущей братии, говорит о многом, — возразил Чарли.
— Может быть… Может быть, — согласилась она, а про себя подумала о том, как мало босс знает о Верноне и о ней самой. — Я перезвоню тебе позднее.
В фирме проката машин ее приняли за итальянку и никак не могли поверить, что она иностранка. Дело в том, что Лиз блестяще владела итальянским, на котором, как, впрочем, и на французском, говорила с детства. Они с дядей часто швартовались в портах Италии, Франции и Греции, совершая традиционные круизы по Средиземному морю.
Она предпочла не ехать ближайшим путем к вилле по скоростной автостраде, где, как в игровом автомате, машины и автобусы с бешеной скоростью обгоняли друг друга. Ей нужно было время, чтобы трезво обдумать план последующих действий. Медленно проезжая по узким старинным улицам, Лиз вглядывалась в цветущие кусты герани на окнах домов, вдыхала слегка соленый морской воздух, смотрела на праздно гуляющие по набережным пары и неожиданно поняла, как сильно она скучала по этой неторопливо текущей, вольной жизни, по этому сказочному средиземноморскому краю. Ведь когда-то это был и ее мир…
2
С самого первого дня, когда яхта «Морская звезда» бросила якорь в небольшом заливе у холма, на котором возвышалась вилла «Сан-Пьетро», Лиз начала исследовать закрытый для туристов парк, окружавший величественное строение. Старый садовник-итальянец сообщил ее дяде, владельцу яхты, что парк раскинулся на сорока пяти гектарах. Так что там было что обследовать. Но самым любимым ее местом был бельведер с видом на Венецию. Его крыша покоилась на колоннах из розового мрамора, обвитых плющом и каким-то растением с бледно-красными цветами.
Однажды в жаркий полдень, когда дядя Джек отдыхал в своей каюте, Лиз сидела на балюстраде бельведера и брала воображаемое интервью у Элизабет Тейлор. Мысленно девочка встречалась и разговаривала со многими знаменитыми женщинами, готовя себя к тому дню, когда сама станет известной журналисткой. Об этом она мечтала с детства. Ее прадедушка и дедушка были главными редакторами еженедельного журнала, отец — военным корреспондентом в Корее. Даже ее дядя Джек писал заметки и статьи для клуба яхтсменов.
Единственными слушателями Лиз были прыткие ящерицы, прилепившиеся к колоннам и согласно кивавшие маленькими головками в ответ на ее рассуждения вслух.
— Мадам, какую бы карьеру вы избрали, если бы не стали актрисой?
Девочка не успела придумать ответа, как кто-то за ее спиной резко спросил:
— Ты кто?
Лиз так сильно вздрогнула от неожиданности, что чуть не свалилась с балюстрады. Она обернулась.
У входа в бельведер стоял незнакомый юноша. На нем была белая футболка и голубые джинсы. Он выглядел как многие итальянцы: смуглая кожа и черные волосы. Только его глаза были ярко-голубого цвета, как летнее небо.
— Меня зовут Лиз Адамс. А тебя как?
— Ник Вернон… Привет…
Когда он подошел к ней, девочка слезла с нагретой солнцем каменной ступени. Пожав ей руку, юноша извинился:
— Прости, что напугал тебя. Ты, должно быть, с той яхты, что бросила якорь в нашем заливе. Карло рассказывал мне о тебе.
— А ты родственник Карло?
— Нет, я родственник той пожилой дамы, что живет на вилле. Она моя прабабушка.
— Я никогда не встречала ее в парке. Карло называет ее герцогиней. Скажи, она действительно герцогиня или это ее прозвище?
— Это ее официальный титул, хотя она, как и я, по происхождению американка. Ей восемьдесят три года, она неважно себя чувствует и большую часть времени проводит в постели. Вот поэтому ты и не видела ее.
— Но ты говоришь без акцента.
— У нас с сестрой в детстве была гувернантка-англичанка. Моя мать итальянка, а отец американец, и мы жили десять лет в Венеции, до того как уехали в Америку.
— Я сирота, — просто сказала Лиз. — Но я не такая несчастная, какими обычно рисуют сирот в книгах. Если бы у меня были родители, как у других детей, мне пришлось бы жить в обычном доме. А так я живу на яхте «Морская звезда» вместе с дядей Джеком. — Она взглянула на наручные часы. — Ой, настало время приготовить ему чай. Хочешь, пойдем со мной, и я познакомлю тебя с ним? Мой дядя очень интересный собеседник и рассказчик. Он несколько раз совершил кругосветное путешествие на своей яхте. А я плавала только по Средиземному морю.
— Я никогда не был знаком с моряками или яхтсменами. Карло сказал, что вы не первый раз бросаете якорь в нашей бухте.
— Мы приплываем сюда каждый год. Цены за стоянку в пристанях постоянно повышаются, а мы не можем позволить себе такие траты, — призналась она. — Поэтому мы иногда идем на хитрость. В пляжном домике есть пресная вода и все необходимые удобства. Карло сказал, что герцогиня не возражает против того, чтобы мы временно пользовались им. А пока мы здесь, я помогаю ему в парке.
— Как долго вы живете здесь?
— Обычно две-три недели, а затем плывем южнее. А ты надолго приехал сюда?
— На все летние каникулы. Я учусь в колледже в Америке. А где же ты ходишь в школу?
— А я не хожу в школу. Дядя Джек обучает меня. Он разработал специальную образовательную программу, по которой я и учусь, чтобы впоследствии сдать необходимые экзамены экстерном.
Ник с любопытством посмотрел на нее.
— Сколько же тебе лет?
— Девять и три месяца. А тебе?
— Скоро девятнадцать, — с улыбкой ответил он. — Что случилось с твоими родителями?
— Папа был военным журналистом и одно время работал в Корее. Он погиб вместе с оператором во время бомбежки. Это случилось незадолго до моего рождения. А мама умерла спустя два года. Я даже не помню ее. Других родственников, кроме дяди Джека, у меня нет, и он удочерил меня. Самое первое, чему он обучил меня, это плавать и вообще держаться на воде. А ты умеешь плавать?
— Я учился плавать, когда был еще школьником. Не могу сказать, что в восторге от этого или чего-то другого… кроме электроники.
— И как выглядит это дитя? — поинтересовалась старая герцогиня, сидевшая на кровати, подпертая подушками со всех сторон. — Она красивая?
— Она симпатичная и очень смышленая. Когда они снимутся с якоря, я бы мог присоединиться к ним на время, например до Римини, а потом вернуться обратно.
— Превосходная идея, — одобрила герцогиня, наблюдая, как ее правнук с аппетитом уплетает спагетти. — Это намного полезнее, чем портить зрение, занимаясь своими схемами.
Ник глазами улыбнулся ей. Он был немного выше ее давно умершего мужа. Иногда этот голубоглазый юноша напоминал ей ее Доменико, неотразимого итальянского аристократа, приехавшего в Америку на поиски богатой невесты, чтобы с помощью ее приданого отреставрировать и вернуть прежний блеск родовому поместью, палаццо «Сан-Пьетро».
