Софи Уэстон - Идиллия в Оксфорде
«Это цена побега, – попыталась пошутить Пеппер. – О бизнес-классе придется забыть».
Но ей было не смешно. Ни капельки не смешно. Напротив, ее желудок сжался, словно она проглотила кусок льда. И вовсе не из-за отсутствия роскоши.
«Я никуда не бегу. Я никуда не бегу».
Пеппер поморщилась.
«Кого ты пытаешься обмануть? Конечно, ты бежишь!»
Она поежилась, а затем натянула тоненький плед до самого подбородка. Стало немного теплее, но дрожь не прошла.
Она всегда знала, что с бабушкой спорить опасно. Но понятия не имела, на что способна Мэри Эллен.
«Потому что я думала, что она меня любит. Какая же я дура. Слепая, наивная идиотка. И я еще считала себя такой сообразительной!»
Месть Мэри Эллен была не только жестокой. Она была быстрой.
Через два дня после их тайной встречи Пеппер «попросили» из квартиры. В этом не было ничего удивительного, ведь аренду оплачивала ее бабушка. Но она не ожидала, что ее список деловых встреч неожиданно опустеет. Или что компания, у которой она снимала офис, потребует внести арендную плату за год вперед или освободить помещение. Или что ее платиновая кредитка неожиданно окажется аннулированной.
Она попыталась поговорить с Мэри Эллен. Но бабушка не отвечала на звонки. Тогда Пеппер отправилась в «Калхаун Картер».
Мэри Эллен отказалась встретиться с ней. Более того, она заставила ее полчаса проторчать в приемной, а потом велела охранникам вывести ее из здания.
Пеппер поверить не могла.
– Почему? – спросила она у секретарши Мэри Эллен. С Кармен они были знакомы сто лет.
В глазах у Кармен блестели слезы, но охранников она не остановила.
– Все подумают, будто я что-то у нее украла, – сказала Пеппер, слишком ошеломленная, чтобы сопротивляться.
Кармен готова была разрыдаться.
– Так и есть.
– Ты хочешь сказать… Это делается для прессы?
– Миссис Калхаун сказала, раз ты хочешь независимости, ты ее получишь. – Казалось, Кармен вызубрила эту фразу наизусть.
– Она пытается подорвать доверие ко мне, – медленно произнесла Пеппер. – О, Кармен!
Секретарша шмыгнула носом.
– Лучше уйди по-тихому, Пеппер. Ты же не хочешь попасть в вечерние новости.
И Пеппер ушла.
Она вернулась в свою квартиру, села и составила список того, что у нее осталось. Пугающе мало: ум и деловая хватка, целый шкаф дорогих нарядов, деньги, которых с трудом хватит на полгода, и знание трех языков. Да, и еще отличный проект «Мансарды». Но ее бабушка позаботилась, чтобы «Мансарда» никогда не появилась на рынке.
Она складывала вещи, когда в дверь позвонили.
Пеппер открыла дверь.
– Что ты хочешь, Эд? – слабым голосом спросила она.
Он снял пальто и присел на диван, усадив девушку рядом с собой и сжав ее ладонь.
Пеппер отдернула руку.
– Нечего делать такую мину. Никто не умер.
Но Эд сохранил на лице скорбное выражение.
– Пока нет. Но твоя карьера почти разрушена, – без обиняков начал он. – Почему ты не помиришься с Мэри Эллен? Безумие рвать связи с «Калхаун Картер» из-за какой-то прихоти. Ты рождена для бизнеса.
Пеппер поморщилась.
– А не для прекрасного принца, – гневно воскликнула она.
Эд опешил.
– Что?
Она глубоко вздохнула.
– Ты не ответишь на один вопрос, Эд?
– Если смогу.
– Когда ты меня приглашал… это были свидания из милости?
Молчание затянулось.Выходит, бабушка не лгала. Пеппер продолжала надеяться, что это одна из подлых уловок Мэри Эллен. Но, похоже, это чистая правда.
– Спасибо, – тихо сказала она. – Прощай, Эд.
Той ночью Пеппер была в отчаянии. Она никогда еще не чувствовала себя более одинокой.
И в ту же ночь она приняла решение. Ей надо уехать туда, где никого не будет волновать ее родство с Мэри Эллен Калхаун. И если это похоже на побег, ну и фиг с ним.
Она сама не ожидала, что провернет все так быстро. Она продала мебель. Избавилась от книг и компакт-дисков. Попрощалась с немногими знакомыми и съехала с квартиры, не дожидаясь, пока Мэри Эллен натравит на нее охранников.
«Вот теперь и посмотрим, заслуживаю ли я награды за диссертацию о решении проблем», – мрачно размышляла Пеппер, пока дебоширы из заднего ряда один за другим проваливались в сон.
«Если да, то я выживу в Лондоне. Запущу свою «Мансарду» в Англии, а не в Штатах.
И встречу прекрасного принца?»
Пеппер закрыла глаза. «Не гоняйся за несбыточным, – сказала она себе. – С этой мечтой ты можешь распрощаться. Где, где, а здесь Мэри Эллен права.
Хватит с меня свиданий из милости».
В салоне первого класса Стивена Конига разбудил запах кофе. Остальные пассажиры еще спали. Но стюардесса заметила, как он ворочается в кресле, и подошла к нему.
– Профессор?
Он сел, потирая глаза.
– Не успел я проснуться, как все начинается снова.
Девушка пришла в замешательство.
– Что вы сказали, профессор?
Усталым голосом Стивен ответил:
– Могли бы вы не называть меня профессором?
Стюардесса его не поняла.
– Вам нет нужды вставать так рано, сэр, – мягко сказала она. – До посадки больше часа.
Он улыбнулся, сбрасывая с себя одеяло.
– Нет, все прекрасно. Я должен работать. И мне всегда нравилось любоваться рассветом.
Она кивнула и отошла. Больше никто не шелохнулся. Запах кофе стал еще сильнее.
«Когда же я в последний раз просыпался от запаха кофе? – подумал Стивен. – В Тоскане, когда гостил у Куперов? Пять лет назад? Шесть? Как только добьешься успеха, о кофе в постель можно забыть!»
Он мрачно улыбнулся и провел рукой по подбородку. За ночь его лицо покрывалось густой щетиной. Давным-давно Кортни говорила ему, что ложится в постель с Дон-Жуаном, а просыпается с пиратским капитаном. Это было до того, как она променяла его на богатого паренька Тома Андервуда. Кортни не волновало, что Том был его лучшим другом. Впрочем, на его любовь ей тоже было плевать.
Что ж, с тех пор много воды утекло. Теперь он пытался выглядеть безукоризненным бизнесменом в любое время дня и ночи. Пора идти в туалет и привести себя в порядок.
Но, уже собираясь сбрить свою утреннюю бородку, Стивен остановился. Эта чертова конференция затянулась на целую неделю. И все это время ему приходилось бриться дважды в день, выслушивать скучные доклады, беседовать с большими людьми и ни разу даже словом не обменяться с человеком, не имеющим отношения к бизнесу. Он устал ходить по струнке.
«Вылитый уголовник», – подумал Стивен, разглядывая свое отражение. Щетина делала его похожим на гангстера из старого фильма. А не на председателя правления. Не на главу Оксфордского колледжа. И уж тем более не на профессора. Когда он в таком виде, никому и в голову не придет называть его профессором.
