Джеми Дентон - Врата рая
Следующий мотив: страховая выплата как средство выпутаться из деловых неудач или избавиться от большой закладной. Учитывать эту возможность приходилось. Признаки упадка были очевидны, он не видел, чтобы Академию посещало много учеников.
Часто поджигали из мести; обычно обозленный покинутый любовник или недовольный работник. Дрю считал мстителей самыми опасными из-за свойственной им эмоциональной нестабильности. Их же и легче всего было ловить, поскольку они больше заботились о том, чтобы насолить врагу, а не о том, чтобы скрыть свое преступление. Он предполагал такую возможность, но свидетелей не было.
Не верил он и в сумасшедшего или в то, что поджигали, чтобы прикрыть иное преступление.
Все это возвращало к самой неприятной причине: корыстный мотив.
Он вытянул рубашку из штанов, сел на лакированную деревянную скамью и начал расшнуровывать ботинки. Наклонившись вперед, поднял щеколду на своем шкафу и открыл дверцу. Оттуда вывалилась корзинка и послышалось жалобное: «Мама!» По бетонному полу к его ногам скатилась кукла, продолжая пищать. Писк больше напоминал блеяние ягненка, чем детский крик.
Дрю вскочил на ноги и чуть не опрокинул скамью, когда на голову ему с верхней полки посыпались розовые и голубые сигары из жевательной резинки.
– Что за?..
В комнате захихикали и затопали ногами.
– Ладно, кончайте комедию! – крикнул Дрю, наклоняясь, чтобы подобрать куклу.
– Мама, – сказала кукла, вызвав очередной приступ веселья.
Он повернулся, чтобы положить куклу назад в корзину, но вместо этого опустил ее на скамью: плетенка из белых прутьев оказалась заполнена одноразовыми подгузниками.
– Мама, – упорствовала кукла.
Дрю глянул на полку своего шкафа и вздохнул. Шутники заменили его шампунь на детский «мой-без-слез»; черная расческа уступила место розовенькой детской с голубыми цветочками, и такой же щетке. Исчезло и мыло, вместо него весельчаки поместили флакон детского жидкого мыла, к нему здоровенные бутыли розового детского лосьона и талька.
– Можете выходить, – сказал Дрю. Розыгрыш, похоже, организовал Кэйл. Он слышал, как врач назвал Дрю отцом будущего ребенка. Очень глупая шутка: ни семья, ни дети в его жизненные планы не входили. Менять работу он не собирался, а подвергать жену или ребенка таким же страданиям, какие испытал сам, потеряв родителей, не хотел.
– Дрю, дорогуша. – Из-за угла показался Том Макдоно по прозвищу «Шкварка». Улыбка делила его веснушчатое лицо пополам. – Что же ты нам не сказал!
Кэйл хлопнул Дрю по спине.
– В секрете держал!
Дрю стряхнул с себя руку брата.
– Слушай, я же только что с ней познакомился!
– Уй! – Фитс, еще один пожарный, рассмеялся. – Быстрая работа! Даже для тебя.
Кэйл скрестил на груди руки и прислонился к шкафчикам, стараясь не наступить на рассыпанную по полу жвачку.
– Ага, но ты к ней уже неравнодушен. Видел я, как ты на нее смотрел.
Дрю нахмурился.
– Как это я на нее смотрел?
– Так и смотрел. Как всегда смотришь, заинтересовавшись противоположным полом, – вступил в разговор Брэди, фельдшер, напарник Кэйла.
– Как изголодавшийся пес, – уточнил Шкварка.
– Скорее как заброшенный щеночек, – не согласился Бен Перри.
Дрю обжег всех свирепым взглядом, стянул через голову футболку и метнул ее на дно шкафа.
– Я всего лишь помог старой женщине. И конец.
– А мне почему-то кажется – начало, – с улыбкой проговорил Бен.
Дрю вылез из брюк и трусов, взял чистое полотенце.
– Потому что ты ничего не понимаешь. А теперь, с вашего комедиантского позволения, я приму душ и вернусь в больницу.
Он повернулся к шутникам спиной и, пожав плечами, взял с полки флакон с детским шампунем. В конце концов, шампунь он и есть шампунь.
– Похоже, кончились подвиги Казановы, – засмеялся Шкварка.
Дрю остановился у последнего шкафчика и обернулся к насмешникам. Он умел посмеяться не хуже любого другого, и сам организовал не один розыгрыш. Но сейчас они зашли слишком далеко. Вот уж чего он не собирался делать, это прощаться с холостой жизнью. Ему нравились женщины, очень нравились, но он предпочитал свободу, позволявшую перепробовать все, что они могли предложить. Чего ради ограничиваться только одной?
– Кто бы говорил, – начал он. – Кэйл обручен, у Брэди жена беременна и опять с ним не разговаривает, Шкварка ходит расстроенный из-за Тилли. И чьи теперь подвиги кончились?
Насколько Дрю знал, последнее свидание его старшего брата состоялось целых три, если не четыре, месяца назад.
Кэйл ухмыльнулся.
– Со Шкваркой кончено. Тилли его опять выперла.
– Что натворил на этот раз? – обратился Бен к Шкварке. – Забыл месячную годовщину вашего первого свидания, или еще что?
Шкварка запустил пальцы в растрепанные морковно-рыжие волосы.
– Хуже, – сознался он. – Про ее день рождения забыл.
– Бог мой, теперь все, – посочувствовал Фитс. – Я как-то раз проморгал Кристин день и она заставила меня попрыгать, скажу вам. Начинай думать о драгоценностях, друг.
Шкварка вздохнул и потер затылок.
– Я принес ей сегодня цветы – не понравились. Запустила ими в меня, прямо с вазой, хорошо, пластиковой.
Дрю победно улыбнулся.
– Поняли? Сначала разберитесь со своими собственными сердечными делами, потом читайте мне мораль.
Конечно, Эмили Дуган к его сердечным делам отношения не имела. Однако она дала понять, что у нее никого нет. Дрю никогда не отказывался прикинуть, чего можно ждать от той или иной женщины, но, как правило, не занимался этим долго.
Глава третья
Наступила ночь, пылающее южно-калифорнийское солнце зашло, но температура снизилась всего градуса на два. Пока Эмили шла от машины к бабушкиному дому, ее пестрое платье начало противно липнуть к спине.
– Зря вы это делаете, – обратилась она к Дрю уже в который раз. Он заехал-таки за ней в больницу и, когда она попрощалась с бабушкой, предложил выбирать: или ехать к ней, или заночевать у него. Даже попробовал давить на нее, черт этакий, угрожая рассказать бабуле про ее беременность, если откажется. И ведь помогла его коварная тактика! Эмили покорилась.
Она осторожно пробиралась в темноте к входу, когда ладонь ее спутника легла ей на влажную от пота спину. Забегавшие туда-сюда по позвоночнику мурашки ничего общего с сексуальным интересом не имели. Это просто от неожиданности. С кем угодно может случиться.
– Ключ у вас есть? – Дрю открыл сетчатую дверь на деревянном каркасе.
Благодарение небесам, его присутствие придется терпеть лишь до утра. Если уж один звук его низкого, сексуально мурлыкающего голоса пробуждает в ней все женские инстинкты даже при простом вопросе о ключе, что будет, когда он спросит, где ему провести ночь.
