Сара Орвиг - Дипломат и недотрога
Когда она засмеялась, он коснулся ямочки на ее щеке.
— Ты азартный человек?
— Вообще-то нет. Вы выйдете замуж, леди.
— Ну, сейчас я думаю о поездке в Астерленд. Расскажи мне побольше о Европе.
— Астерленд — красивая маленькая страна. Тебе она понравится.
Памела слушала рассказ Аарона еще минут двадцать, а потом раздалось глубокое ровное дыхание, и она поняла, что он спит. Обняв его, она подумала, что будет хранить воспоминания об этой ночи всю жизнь, потому что она пережила любовь. Памела устроилась рядом с ним и закрыла глаза.
Он крепко прижал ее к себе, словно боялся, что может потерять. Она заснула, а когда проснулась, рассвет уже пробрался в комнату, а вместе с ним действительность.
При свете дня она вдруг осознала, как Аарон должен воспринять случившееся.
Она оказалась в его объятиях в первую же ночь после знакомства. Памела закрыла глаза, с болью вспоминая о своей матери и тех мерзких словах, которыми ее дразнили, когда она была юной: «…твоя мамочка — городская проститутка… дрянь… дешевка… подстилка».
Стыд, шок, страх того, что мог подумать о ней Аарон, — все это промелькнуло в ее голове. Неужели она так сильно похожа на свою мать? После долгих лет осмотрительности, осторожности наступил момент, когда энергичный, жизнелюбивый мужчина обратил на нее внимание, и она без промедления отбросила благоразумие.
Слезы жгли глаза, и, вытирая их, Памела выскользнула из постели. Страшно представить себе, что думает о ней Аарон. Затем ее взгляд упал на него, и мысли потекли в ином направлении. Он вытянулся на кровати, простыня соскользнула вниз, чуть прикрывая бедра. Его худощавое мускулистое тело с тонкой талией выглядело как тело бегуна. Поросль каштановых волос на груди постепенно сужалась вниз. Перед Памелой возникли картины прошлой ночи, когда он, настойчивый, мужественный и притягательный, был в ее власти.
Ее плечи слегка вздрогнули. Она поняла, что не желает больше видеть эти глубокие зеленые глаза, которые могут вот-вот открыться и с презрением посмотреть на нее. И она совсем не хотела услышать его оправдания или что-нибудь вроде того, что он не придает значения этому вечеру. У нее сжалось сердце. И снова Памела попыталась понять, как могла она так быстро поддаться соблазну. Ее гены? Она боролась с этой точкой зрения всю жизнь. Не кокетничала с мальчиками. Когда стала старше, возвела барьеры, которые отпугивали парней.
Стараясь двигаться бесшумно, с трясущимися руками, со слезами, обжигающими глаза, Памела собрала свои вещи и оделась. Затем спустилась по лестнице и вызвала единственное в Ройале такси.
Через несколько минут она стояла на подъездной дорожке, молясь, чтобы не проснулся Аарон.
Такси, появившееся как из-под земли, быстро умчало ее прочь. Когда высокие металлические ворота захлопнулись за машиной, Памела сказала себе, что эта часть ее жизни осталась позади.
Беспокойная и грустная, Памела приехала домой, быстро собрала вещи и помчалась к своей машине. В Мидленде она найдет пристанище — в маленьком каркасном доме Джессики.
— Ты все прекрасно поняла! — громко сказала она себе.
Осознав, что она сидит в закусочной и разговаривает сама с собой, Памела тяжело вздохнула. Аарон ведь спрашивал, предохраняется ли она. А она… она сказала «да».
Памела провела пальцами по лбу. Аарон Блэк никогда не должен узнать, что он отец ее ребенка. Он из тех мужчин, которые женятся из чувства долга. Аарон…
Она снова приложила руку к животу и почувствовала прилив радости. Она уже любит это зародившееся чудо всем сердцем и посвятит всю жизнь своему драгоценному ребенку.
Она должна уехать из Ройала, потому что здесь слухи распространяются мгновенно. С этого момента она будет держать свое состояние в секрете, пока не определится с планами. Это должно стать секретом прежде всего для Аарона Блэка. Он уже вернулся в Европу. Маловероятно, что он будет что-то выяснять до тех пор, пока Джастин Вэбб, или Мэтт Уолкср, или кто-то другой из его приятелей не узнают об этом и не сообщат ему.
Снова чудовищность того, что она натворила, поразила ее. Как она позволила себе стать похожей на свою мать? Она всегда была такой осмотрительной! Мужчина очаровал недотрогу — и этому не было никакого оправдания. Памела встречала записных обольстителей в колледже и легко могла отделаться от них. Что же такого было в Аароне Блэке, разрушившего все барьеры, которые она старательно возводила всю жизнь?
Она снова схватилась за живот, пораженная собственным легкомыслием. Что мог подумать о ней Аарон!
— Ты чувствуешь себя лучше, Памела?
— Все в порядке, спасибо, — ответила она официантке, приближающейся к столику. Пристальный взгляд Шейлы был очень внимательным.
— Как, ужасно все, что произошло. Надеюсь, ты оправишься со временем.
— Да, конечно, — ответила Памела, мысленно моля об окончании разговора.
Шейла отвернулась, а Памела сделала несколько глотков шоколадного напитка и пару раз надкусила бургер. Больше она не смогла проглотить ни кусочка. Она завернула бургер и немного картофеля в салфетку и засунула в сумку. Та пропахнет едой, но есть Памеле сейчас не хотелось.
Памела выскользнула из-за стола, заплатила и выбежала из закусочной.
Она поехала домой. Мысли все еще путались, но неколебимость решения укреплялась. Она позвонит Джессике и попросит, чтобы та занялась ее учительскими делами в Мидленде. Ей хотелось, чтобы ребенок родился здесь, в Техасе, где есть друзья. Мидленд — вполне подходящий город.
По крайней мере ей не надо будет беспокоиться о том, что она случайно натолкнется на Аарона.
Она повернула на свою улицу, к двухэтажному кирпичному квартирному комплексу. Проехала через распахнутые ворота деревянного ограждения, которые никогда не закрывались, и свернула вниз к крытой автостоянке. Как только она приблизилась к стоянке, ее сердце упало. К задней дверце блестящего черного пикапа прислонился какой-то человек. Это был Аарон Блэк.
ГЛАВА ВТОРАЯ
У Памелы перехватило дыхание. Она почувствовала жар, скованность движений, как будто была на девятом месяце беременности вместо нескольких недель. Это был он. И выглядел он восхитительно. Ее сердце упало, подобно падающей звезде. В джинсах и шерстяной клетчатой рубашке он был так же хорош, как и в смокинге. Поношенные ботинки, непринужденная поза, кисти рук — за широким поясом. Каштановый локон упал на лоб.
И зеленые глаза все такие же, какими она их запомнила, — они пронзали ее насквозь. Как же сохранить свой секрет? Почему Аарон здесь? Что она ему скажет? Чего он хочет?
