Кейт Денвер - Любовь всесильна
Чейз, безошибочно прочитав ее мысли, стряхнул с себя Мэгги, шагнул вперед, обнял Глорию и пылко поцеловал, а потом с легким смешком в голосе шепнул на ухо:
— Это же только моя служащая, малышка, ты для меня — единственная из всех и самая любимая, понимаешь?
И Глория поняла…
Она смущенно улыбнулась женщине и с радостью согласилась с предложением Чейза показать Мэгги дом.
Водя Мэгги по комнатам, Глория, чьи ревнивые сомнения развеялись, непринужденно болтала, рассказывая ей свою биографию. Поддерживая беседу, женщина сказала, что знакома с Чейзом со школы и работает у него почти шесть лет. К тому времени как они добрались до спален, Глория чувствовала себя с Мэгги естественно и свободно.
— Чудесный дом, и я теперь понимаю, почему Чейз так заинтересовался им. Но меня удивляет, почему вы хотите его продать, — с недоумением проговорила Мэгги.
— О, я бы никогда не сделала этого, — улыбнулась ей Глория. — Но у меня нет другого выхода, разве что поскорее выйти замуж за миллионера, — пошутила она и повернулась, чтобы идти в холл, не замечая, подозрительного взгляда Мэгги.
— А вы не думали о работе? Впрочем, вы из тех, кто родился в рубашке, — они никогда об этом не думают.
Глория обернулась, пораженная сарказмом в голосе Мэгги, но прежде чем она собралась что-либо ответить, подошел Чейз. Все ее внимание было переключено на него, и она забыла реплику, брошенную Мэгги, которая ее очень обидела.
Неделей позже ей неожиданно пришлось об этом вспомнить. В следующий уик-энд Чейз предложил ей выйти за него замуж, и она с восторгом приняла его предложение. Мэгги, по-видимому, как только услышала новость, сразу же ей позвонила.
— Вы думаете, что вы очень умная, мисс Гласс. «Поскорее выйти замуж за миллионера» — так вы тогда сказали. Я слышала, что ваш адвокат, мистер Трейвис, наводил справки о Чейзе, и когда я рассказала об этом шефу, он был, мягко говоря, недоволен. Никто никогда не интересовался финансовым положением Чейза Нейла, и ему не хотелось, чтобы возникли проблемы с коммерческим банком только потому, что какая-то провинциалочка-золотоискательница ищет состоятельного мужа. Я бы на вашем месте не рассчитывала на этот брак.
Глория не помнила, что ответила, — она была слишком шокирована услышанным. Да, она действительно говорила о браке с миллионером, но ведь это была только шутка… Она тут же все рассказала Чейзу, но он легко развеял все ее опасения, объяснив поведение Мэгги. Он давно знает Мэгги, и та всегда держалась вызывающе и слыла довольно подозрительной особой. Но что бы она ни говорила, ей никогда не удастся разубедить его в том, что Глория самая красивая, чистая, юная женщина, и он счастлив, что она согласилась стать его женой.
Подкрепив свои слова долгим, сладостным поцелуем, он добавил, что Мэгги — великолепный секретарь, снисходительный к промахам, но несколько чрезмерно придирчивый, когда затрагиваются его интересы. А что до проверки его кредитоспособности мистером Трейвисом, так это не более чем обычные действия опытного адвоката в пользу своего клиента, и ей не о чем беспокоиться; ничто не препятствует их браку.
Они поженились через три недели после первой встречи и улетели в Париж, чтобы провести там свой медовый месяц…
Глория беспокойно пошевелилась на узкой больничной кровати. Боже! Как это было прекрасно. Прогулки под голубым небом Парижа, обеды в знаменитых парижских ресторанах, после которых они неизменно возвращались в свой маленький, изысканный отель с видом на Сену и собор Парижской богоматери, где они каждую ночь страстно любили друг друга…
Чейз, смеясь, перенес ее через порог «люкса» и осторожно поставил на ноги.
— Готовы ли вы к дальнейшему нарушению приличий, мисс Гласс? — нарочито строго спросил он, захлопывая и запирая за собой дверь. Глория улыбнулась и засмеялась вместе с ним.
Когда они прибыли в аэропорт и Чейз предъявил контролеру билеты, то выяснилось, что паспорт Глории был на имя мисс Гласс, а билеты — на имя мистера и миссис Нейл. Чтобы попасть в самолет, Чейзу пришлось перерегистрировать билеты на ее девичью фамилию. Он счел это отличной шуткой, но она была готова от стыда сквозь землю провалиться. А когда Чейз вручал паспорта портье отеля, чтобы получить ключи от их «люкса», она уже была твердо уверена, что все вокруг принимают ее за женщину легкого поведения. Чейз смеялся до слез и долго подтрунивал над ней, называя ее старомодной…
— Первое, что я собираюсь сделать по возвращении, — это сменить паспорт, — сказала Глория, смущенно разглядывая их номер.
Чейз сгреб ее в охапку и хрипло прошептал:
— Наконец-то ты моя, моя навсегда, моя красавица! Моя любимая женушка!
Она понимала, что никакой документ не мог привязать ее к мужу крепче, чем горячая любовь к нему.
Чейз осторожно снял с нее шелковое платье, и пока оно, скользя по бедрам, розовым облаком опускалось к ее ногам, ласково покрывал нежными поцелуями ее глаза, лицо, шею.
Вздохнув, Глория обвила тонкими изящными руками его мощную шею. Чувственная дрожь пробежала по ее телу, тающему в его объятиях. Он был ее мужем, ее возлюбленным, и она наслаждалась его прикосновениями, которые удивительно возбуждали ее.
Он легко поднял ее на руки, отнес в спальню и бережно положил на огромную, старомодную кровать с балдахином. Она с восторгом смотрела на него, и его синие глаза, горящие страстным желанием, казались ей невыразимо прекрасными.
Она купалась в упоительных ласках Чейза, но когда он снял с нее кружевные трусики, неожиданно смутилась и почувствовала, будто все тело покраснело от стыда. Ее охватила робость, и неожиданный целомудренный страх сковал тело.
— Расслабься и ничего не бойся. Ты моя жена, моя любовь, и я никогда не сделаю тебе больно, поверь, — сладко пробормотал Чейз, проворно скидывая с себя одежду.
Вздох чисто женского восхищения слетел с нежно полуоткрытых губ Глории, когда она впервые увидела мужа обнаженным. Чейз был великолепен, и она залюбовалась им. Его искусные ласки довели ее до изнеможения, и она невольно закрыла глаза, упиваясь его чувственными прикосновениями. Чейз был возбужден, но старался сдерживать себя, чтобы доставить ей максимум удовольствия от их первой брачной ночи.
— Не бойся, — шептал он между долгими и медленными поцелуями, — доверься мне, дорогая.
И она, разгоряченная и переполненная желанием, ничего не боялась, когда он осторожно накрыл ее собой.
Он не мог больше сдерживать свое яростное желание и одним быстрым толчком вошел в ее трепещущее тело. Короткая боль быстро растворилась в блаженном экстазе.
