Джоанна Рид - Свадебный подарок
Как Сьюзен и ожидала, Грэгори Хенсворд был пунктуален.
— Вам стоит надеть пальто. Мы пообедаем где-нибудь в городе, чтобы не привлекать внимания.
— Если вы не хотите, чтобы нас видели вместе, мистер Хенсворд, так и скажите. Я была бы счастлива, если бы мне принесли обед в номер.
Замечание, очевидно, попало в цель.
— Я не говорю о вашей внешности… Тут ничего не скажешь, вы очаровательны.
Сьюзен не понимала, почему эти слова оказались для него такими мучительными. Он как будто с трудом выдавил их из себя. Она открыла гардероб и вытащила серое пальто.
— Теперь мы можем идти?
— Грэгори, дорогой, ты уже вернулся? — входившая в отель темноволосая красавица поцеловала его в щеку, всем своим видом показывая, что сделала бы гораздо больше, если бы людей вокруг было поменьше, а ее муж не крутился поблизости. — Ты надолго?
Грэгори взглянул на мужчину, стоявшего за ее спиной.
— На несколько дней.
— На похороны Сандры? — Мужчина не стал ждать ответа, а посмотрел с интересом на Сьюзен. — Кто это?
— Сьюзен Холлендер. Шарлин и Батчер Кроуфорд. — Короткое представление прозвучало почти грубо. — Сью — племянница Сандры, — добавил он, будто желая объяснить ее присутствие.
От Сьюзен не ускользнул жадный взгляд женщины.
— Почему бы вам не присоединиться к нам? — с надеждой в голосе предложила Шарлин.
Но тут вмешался Батчер.
— Не глупи, дорогая. Вряд ли девушке захочется протанцевать всю ночь прямо перед самыми похоронами… — он вопросительно взглянул на Грэгори, — ее тети, ты сказал?
Хенсворд кивнул.
Батчер еще раз внимательно посмотрел на девушку, а потом тряхнул головой.
— Поразительно! — Он повернулся к жене. — Грэг отвезет ее куда-нибудь в более тихое место.
— На корабль, — сказал Грэгори.
— Да, там отличная кухня, — подтвердил Батчер. — Вам понравится. Мои соболезнования. Увидимся завтра. — Он похлопал Сьюзен по руке, и супруги направились в зал.
— Ну, мы идем? — заторопил ее Хенсворд.
Сьюзен понимала, что как бы ни было трудно, но она должна извиниться перед этим человеком. Она почти не знала Сандры, а вот ему действительно вряд ли хотелось танцевать или просто обедать в веселой атмосфере.
— Извините, мистер Хенсворд, я не знала.
— А вы и не обязаны были знать, что в среду здесь обычно устраивают танцевальный вечер, — резко оборвал ее собеседник, а потом немного смягчился. — Кстати, мне бы хотелось, чтобы вы называли меня Грэгори.
Если Сьюзен и подумала, что его отношение к ней улучшилось, то ее надеждам тут же предстояло растаять.
Хенсворд угрюмо молчал всю дорогу, а в ресторане выбрал самый дальний столик. Сьюзен казалось, что он еще больше отдалился от нее.
Мужчина сделал заказ, а затем откинулся на спинку стула и стал внимательно разглядывать девушку.
— Сандра говорила, вы — художница?
— Да, кроме того, я преподаю рисунок в колледже. Вы говорили обо мне?
— Ей так хотелось… Она постоянно думала о вас в самом конце. — Лицо Грэгори посуровело, но он сделал заметное усилие, чтобы выглядеть спокойным. Слова Сьюзен задели его за живое. — Ее интерес был вполне объясним, не так ли? Вы талантливы?
Сьюзен не привыкла хвалить себя. К тому же смущенная его агрессивностью, она не знала, что ответить.
— Мои работы нравятся людям. По крайне мере, они их покупают. Вы живете в Уинсвиле, мистер Хенсворд?
— Да, мне принадлежит Уинсвил-холл.
— Так этот отель ваш?! — Сьюзен была потрясена. — Я не подозревала. Вы не похожи…
— … На человека, который может управлять отелем? — Грэгори закончил фразу за нее. — Да, не похож. Но я и не управляю. И кажется, я просил вас называть меня Грэгори. — Он пожал плечами. — В этом доме жила наша семья. Но потом мои сестры вышли замуж. А нам с отцом показалось бессмысленным занимать такой огромный особняк вдвоем.
— Но он великолепен! — запротестовала Сьюзен.
— Да, это так, — изобразил что-то вроде улыбки Хенсворд. — А вам не кажется, что с моей стороны было бы большим эгоизмом хранить это великолепие только для себя?
— А вы альтруист, мистер… — ответила на его улыбку девушка.
— Вы так думаете, Сьюзен? — он сделал акцент на ее имени.
Девушка было подумала, что он ее дразнит, так как улыбка на его лице казалась совершенно невероятной.
— Впрочем, это хороший бизнес. Отец перебрался во Францию, поэтому я выкупил его долю и сдал дом в аренду одному итальянцу, который хотел обосноваться в Англии. А вот и наш обед наконец.
Внезапная пауза в разговоре принесли Сьюзен огромное облегчение. Но когда, вернувшись в отель, Грэгори настоял на том, чтобы проводить ее в комнату, девушка немного занервничала. Она чувствовала, что ее поддерживает рука господина: ведь здесь уже он был хозяином. Грэгори открыл дверь и пропустил девушку вперед. На пороге она резко повернулась.
— Спокойной ночи, Грэгори, спасибо за обед.
— Мне кажется, я могу с уверенностью сказать, что удовольствие сегодня получил только я. — Он отдал ей ключ. — На всякий случай заприте дверь.
Когда он вышел, девушка повернула ключ в замке, и в тот же момент в коридоре раздался смех.
Отвратительный человек, сказала себе Сьюзен, но это не помешало ей всю ночь ощущать присутствие Грэгори Хенсворда в комнате.
Сьюзен была уверена, что пойдет дождь. В ее сознании похороны прочно ассоциировались с дождем. Но когда Грэгори остановил машину возле серой каменной церкви, на небе по-прежнему ярко светило солнце.
Здесь уже собралось много людей, и она чувствовала на себе пристальный взгляд десятков глаз, когда Хенсворд представил ее сначала викарию, а затем проводил на место в первом ряду. Сьюзен хотела отказаться, но момент мало годился для любых споров, поэтому она быстро опустилась на старинный стул. Грэгори сел рядом и передал ей листок с описанием церемонии. Несмотря ни на что, девушка была рада его присутствию: ей казалось, что она вот-вот сломается, но сила, излучаемая этим человеком, поддерживала ее.
После службы гости собрались в кремово-розовой гостиной дома Сандры на чашку чая. Грэгори не отпускал Сьюзен от себя ни на шаг и, стремясь удовлетворить вполне естественное любопытство жителей городка, представлял ее снова и снова: «Сьюзен Холлендер, племянница Сандры…» — как будто было очень важно подчеркнуть степень родства.
Беспрерывные рукопожатия и сочувственные улыбки воскресили воспоминания о похоронах мамы в холодное и сырое Рождество, которое совпало с ее двадцать первым днем рождения. Наконец люди начали расходиться, а Грэгори, куда-то на мгновение исчезнувший, опять появился рядом.
