Лора Мартин - Что нужно женщине
Торги потихоньку разгорались. Джози, откинувшись на спинку стула, выжидала, пока выявятся главные претенденты. Цены медленно росли. Пара покупателей отпала. Джози не волновалась. Она установила для себя верхний предел, но между ним и теперешней ценой еще оставалось много места для маневров.
Наконец и она сделала свою первую ставку. Потом еще одну и еще. Постепенно она втянулась и почти наслаждалась этой игрой.
Цена на дом неуклонно росла. Она уже давно превысила его настоящую цену, но Джози была к этому готова.
— Спасибо, сэр. — Очередная ставка была сделана мужчиной средних лет, он сидел ближе к центру зала. Взгляд аукциониста остановился на Джози.
Не колеблясь, она перекрыла предложенную цену и затаила дыхание в ожидании. Цена была высока.
— О, пожалуйста! — взмолилась она едва слышно. — Сдавайся! Будут и другие дома. Ты ведь не хочешь именно Харкомб-холл, как хочу его я.
Мужчина кивнул. Аукционист взглянул на Джози, и она снова подняла ставку.
Теперь ее оппонент задумался надолго. Джози не отрывала от него умоляющего взгляда. После долгого, как ей показалось, бесконечного ожидания тот покачал головой.
Вот оно! В лице Джози не дрогнул ни единый мускул, но сердце ее пело от радости. Она старалась не улыбнуться, не показать, насколько для нее важен этот дом, но восторг буквально душил ее.
— За вами, мадам, за двести тридцать тысяч фунтов! — провозгласил аукционист. Он поднял молоток, но так и не опустил его. Сердце Джози упало. Она видела, как один из ассистентов что-то сказал аукционисту.
— У меня есть ставка по телефону, — объявил тот. — Двести пятьдесят тысяч фунтов!
О, Боже! Что же делать? Ведь дом еще предстоит ремонтировать. Двести пятьдесят тысяч — это именно тот предел, который она для себя установила.
Но и смириться так сразу Джози не могла.
— Спасибо, мадам! — Аукционист был явно доволен. Очевидно, он уже подсчитывал комиссионные. — Двести семьдесят тысяч фунтов!
Он взглянул на ассистента у телефона. Тот кивнул.
— Ставка по телефону — двести девяносто!
Все происходило, как в страшном сне. Аукционист нетерпеливо смотрел на нее и ждал, но ей было нечего ответить…
Сможет ли она? Если не сможет, Харкомб-холл будет потерян для нее.
В каком-то оцепенении Джози кивнула, чувствуя, как ее охватывает паника.
— Триста тысяч фунтов!
«Слишком много! Это слишком много! — звенело у нее в голове. — Даже если ты купишь Харкомб-холл, на что ты собираешься там жить?»
Но было уже слишком поздно. Она сделала свою ставку. «Наверное, все же дом того стоит, — подумала Джози отстраненно. — Кто еще заплатит такую цену за старый сельский дом, затерянный в глуши?
— И снова ставка по телефону — триста тридцать тысяч фунтов!
Кто-то все же заплатил. Сердце Джози превратилось в кусок льда. Вот и все! Ее просто побили. Триста тридцать тысяч фунтов!
Эта цена была далеко за пределами ее счета. Она не могла поднять ее ни на один цент. Джози молча покачала головой.
Стук молотка был сух и бесстрастен, словно приговор. Аукцион закончился.
Она потеряла свой дом.
Джози поднялась со стула на негнущихся ногах и, ничего не видя и не слыша, пошла к своей машине. Машина была крошечная и старая — еще одно свидетельство ее стараний сберечь деньги на покупку дома. Джози нашла в сумочке ключи, открыла дверцу. Девушка молча сидела за рулем, оттягивая момент, когда придется признать свое поражение. В сумочке она заметила незаполненный банковский чек. Теперь он был ни к чему. Она порвала его на крошечные кусочки. Они, словно конфетти, усеяли потертый маленький салон.
Джози чувствовала себя потерянной. Одинокой. Проигравшей.
Куда ей сейчас? Только не домой. Маленькая квартирка, в которой она жила, навсегда останется для нее временным пристанищем, в ней нет ни тепла, ни уюта. Обшарпанные углы, выщербленная штукатурка будут напоминать ей о том, что она потеряла.
В офис она тоже не поедет. Там все будет напоминанием о бесконечных часах, проведенных на работе. Ради осуществления своей мечты.
Внезапно Джози поняла, что надо просто ехать. Ехать, не останавливаясь.
Она сорвалась с места, словно стая демонов гнала ее прочь от здания, где проходил аукцион.
Часом позже Джози остановилась, как бы глупо это ни показалось, у того самого дома. Он притягивал ее сегодня, словно магнит.
Джози припарковала машину, выбралась наружу, заперла дверцу. Она легко перебралась через запертые ворота в конце подъездного пути, не обращая внимания ни на то, что может безнадежно испортить свой дорогой костюм, ни на то, что вторгается в частные владения.
Ее туфли на высоком каблуке то и дело проваливались в гравий дорожки. Джози посмотрела на высокие железные ворота у главного входа в Харкомб-холл и с тоской заметила на них большой тяжелый замок.
Темнело. Один последний взгляд, и она заставит себя позабыть об этом доме навсегда. Один последний взгляд…
Старый дом словно светился в вечернем воздухе. Серебристая луна, наполовину скрытая низкими облаками, виднелась сквозь голые ветви деревьев, окружавших дом.
Джози дотронулась до железных прутьев ворот и оглянулась на изящное строение эпохи короля Георга. Она все еще не могла поверить в то, что дом буквально уплыл у нее из рук. Что теперь станет с этим местом? Возможно, его переделают в оздоровительный центр или в богадельню для немногих богатых счастливчиков, которые смогут оплачивать свое пребывание здесь.
Девушка жалобно всхлипнула, на глаза ей навернулись слезы разочарования. Они медленно потекли по ее лицу. Хорошо, что никто, кроме управляющего в банке и Крейга, ее бухгалтера, не знал о ее мечте купить Харкомб-холл. По крайней мере она будет избавлена от сочувствия.
Джози стерла слезы тыльной стороной ладони и попыталась представить отрицательные последствия от приобретения этого старого дома… Что, если покупка Харкомб-холла обернулась бы для нее катастрофой?
Джози тронула ветку, и ей на руку посыпались снежинки. До Рождества осталось два месяца…
Это была еще одна ее мечта: Рождество в Харкомб-холле. Горящий камин, ветки ели и сосны в каждой комнате, а в гостиной — огромная елка. Ох, Джози могла описать все до мельчайших деталей, столько раз она представляла себе этот вечер. Дети — смеющиеся, радостные — разворачивают подарки. Джози обнимает детей и нежно улыбается своему мужу. Улыбается мужчине, которого любит. Отцу ее детей…
Девушка глубоко вздохнула, борясь со спазмами, которые сжимали ей горло.
«Ничего теперь не будет. Ничего больше не будет!» — повторяла она про себя.
