Хелен Бьянчин - Идеальный брак?
Не дождавшись извинений за опоздание, Габби молча смотрела, как Аннабел заказывает воду со льдом, салат из свежих овощей и фруктовый десерт.
— Когда начинается твой следующий контракт?
Кошачья улыбка изогнула уголки алого рта, карие глаза хитро сверкнули.
— Не терпится избавиться от меня?
— Отнюдь! Вежливый вопрос, — с легкой насмешкой ответила Габби.
— И светский интерес к моей карьере?
Габби прекрасно знала, как продвигается модельная карьера сводной сестры. Об этом заботилась Моника, детально извещающая всех и каждого о непрерывно растущем рейтинге Аннабел на мировых подиумах.
— Ты предложила эту встречу, — мягко напомнила Габби, с нарочитой медлительностью поднося к губам бокал. Сделав один глоток, она так же медленно поставила бокал на стол, глядя Аннабел прямо в глаза.
Та едва заметно прищурилась.
— Мы никогда не дружили.
Если честно, Аннабел всегда была мстительной мегерой, и Габби не стала скрывать свое мнение:
— Ты делала все возможное, чтобы разрушить родственные отношения.
Аннабел отмахнулась от обвинения, элегантно приподняв красивое плечо, и небрежно забарабанила длинным алым ногтем по ножке бокала.
— Дорогая, разве можно винить меня в том, что я хотела занимать главное место в нашей общей семье? Номер один! На меньшее я не согласна.
Габби наколола на вилку последнюю дольку дыни.
— Может быть, перестанешь ходить вокруг да около и перейдешь к делу?
В глазах Аннабел вспыхнули жадные искорки.
— Моника сообщила мне, что Джеймса все больше тревожит твоя неспособность завершить сделку.
Сочная спелая дыня вдруг потеряла свой вкус.
— Какую сделку мы обсуждаем?
— Создание наследника империи «Стэнтон и Николс».
Не отводя взгляда, Габби аккуратно положила вилку на тарелку.
— Аннабел, по-моему, ты выходишь за рамки приличий.
Аннабел не смутилась.
— Проблемы, дорогая?
— Проблема лишь в твоем напряженном интересе к делам, которые тебя абсолютно не касаются.
— Но это семейное дело. — Аннабел сделала ударение на слове «семейное».
Лишь уважение к хозяевам ресторана помешало Габби опрокинуть минералку на колени сводной сестры.
— Неужели? Вряд ли мой отец мог избрать тебя посредником в столь личном вопросе.
— Ты мне не веришь?
— Не верю, — категорично ответила Габби, прекрасно представляя цену своей смелости. Высокая цена. Очень высокая.
— Дорогая, — снисходительно прощебетала Аннабел. — Между дочерью и падчерицей всего лишь один шаг — официальное решение суда. — Аннабел сделала многозначительную паузу. — Моника убедит Джеймса начать процесс удочерения.
О Боже! Хотя почему этот дьявольский план ее удивляет?
— Завещание Джеймса не допускает двойного толкования. Моника наследует главную резиденцию, предметы искусства и драгоценности. Плюс изрядный годовой доход. Акции «Стэнтон и Николс» наследую я.
Аннабел изящно изогнула безупречную бровь.
— Думаешь, я этого не знаю? — Она подцепила вилкой салат. — Ты упускаешь главное.
Нет, она ничего не упускает.
— Ты имеешь в виду Бенета?
Глаза Аннабел алчно заблестели.
— Умница, дорогая.
— Так ты хочешь стать его любовницей?
В тихом музыкальном смехе топ-модели не было и намека на добродушие.
— Его женой.
— Высоко метишь.
— Выше некуда, милочка.
Холодная вода или горячий кофе? В распоряжении Габби было и то, и другое, и она еле сдерживала непреодолимое желание спровоцировать неприятный инцидент.
— Остается всего лишь одна проблема. Он уже занят.
— Что очень легко исправить, — промурлыкала Аннабел.
— Ты кажешься такой уверенной.
Габби удивлялась не столько сводной сестрице, сколько самой себе. Как можно оставаться столь невозмутимой внешне, если внутри все кипит от ярости?
— Богатому мужчине необходима образцовая хозяйка в гостиной и шлюха в спальне. — Аннабел тщательно изучила свои ногти, затем стрельнула глазами в Габби. — Как ни стараюсь, не могу вообразить тебя ни страстной, ни изобретательной в сексе.
Габби и бровью не повела. Лишь подозвала официанта, попросила счет и подписала чек. Затем поднялась и накинула на плечо ремешок сумочки.
— Думаю, мы обе не будем настаивать на повторении подобной встречи.
— Дорогая, — снова замурлыкала юная топ-модель с довольным блеском в глазах, — я отдыхаю между сезонами, а где, как не в родном городе, можно лучше всего отдохнуть и расслабиться? Мы же семья и, следовательно, будем часто видеться. Светская жизнь так интересна!
— И ты проследишь, чтобы ни одно приглашение не миновало тебя.
— Безусловно.
Габби многое могла бы сказать, но ни одно ее возражение не было бы достойным светской дамы, тем более в общественном месте. Легче удалиться в высокомерном молчании.
* * *В кабинете ее ждали три проблемы, из них две — деловые. Она легко справилась с ними, внесла результаты в компьютер и набрала номер Бенета. Пока она ждала ответа, у нее засосало под ложечкой.
— Николс, — раздался наконец его низкий голос с более заметным по телефону легким американским акцентом. Габби мысленно увидела его длинное тело, — легко раскинувшееся в кожаном кресле с высокой спинкой, и ее пульс участился.
— Ты звонил, пока меня не было.
— Как прошел ленч?
Ее пальцы непроизвольно сжали телефонную трубку.
— Есть на свете что-нибудь, чего ты не знаешь?
— Аннабел попросила твой личный номер, — невозмутимо сообщил он.
«Стерва! Как будто не могла спросить у Моники! Пользуется любым предлогом, чтобы добраться до Бенета», — подумала Габби.
— Ты не ответила на мой вопрос. — Едва заметная ироничная нотка в его голосе подсказала краткий ответ.
— Прекрасно. — Габби глубоко вздохнула. — Ты из-за этого звонил?
— Нет. Хотел предупредить, что не вернусь домой к ужину. Наш тайваньский партнер вкладывает деньги в недвижимость и попросил рекомендовать надежного агента. Было бы невежливо познакомить их не в ресторане.
— Очень невежливо, — торжественно согласилась Габби. — Я пойду спать, не дожидаясь тебя.
— С огромным удовольствием тебя разбужу, — ласково поддразнил Бенет и повесил трубку.
Сладкая истома охватила ее при воспоминании о бесчисленных случаях, когда он будил ее поцелуями, а она инстинктивно отзывалась на его ласки, купаясь в наслаждении, доставляемом его искусными руками и губами, скользящими по ее телу.
С трудом взяв себя в руки, Габби сосредоточилась на оставшихся делах.
