Лорин Батлер - Ночь наполнена тобой
— Он испортил нам последний вечер! — продолжал возмущаться Фейсел.
Взглянув на его искаженное гневом красивое лицо, она едва не рассмеялась. Он сейчас был похож на маленького мальчика, у которого отняли любимую игрушку.
— Будет много других вечеров, — успокаивающе проговорила она. — Не забудь, завтра мы вместе едем в Хитроу. Я еще никогда не видела «Конкорд». Ты, конечно, летишь первым классом?
— А что, можно лететь по-другому? — спросил Фейсел с высокомерием, снова напомнив ей о пропасти, которая лежала между ними.
Остановив машину, он обнял ее и поцеловал с такой бешеной страстью, что Фелиция испугалась. Она старалась не дрожать в его объятьях, но Фейсел почувствовал ее состояние и отодвинулся, пробормотав невнятное извинение:
— Я забыл, что ты еще совсем неопытна. Но скоро мы поженимся, и я научу тебя всему, моя холодная белая голубка. Я буду писать тебе. Уверен, что дядя изменит свое мнение, как только вы познакомитесь.
В его голосе звучала такая уверенность… Но Фелиция почему-то не могла разделить это чувство. Она боялась, что дядя Фейсела никогда не одобрит их брак. Как убедить его, что она будет не худшей женой, чем правоверная мусульманка?
Фелиция вздернула подбородок. Она сделает это! Рашид узнает, что не все английские девушки одинаковы!
2
Говорить об этом было легко, призналась себе Фелиция, глядя из иллюминатора самолета на белые облака внизу. Это было ее первое путешествие по воздуху. Дядя Джордж не разрешал племяннице проводить каникулы на континенте, да и ее скромный бюджет не позволял такой роскоши.
Этим рейсом летели в основном бизнесмены с усталыми лицами и пузатыми портфелями, да еще арабы в традиционных белых одеяниях и головных уборах, которые проявляли живой интерес к стюардессам, откровенно разглядывая двигавшихся по проходам стройных девушек.
Фелиция не завидовала этим очаровательным созданиям, — их труд был немногим лучше работы официанток. Одна из них подошла к Фелиции и показала, как настроить наушники на звуковую дорожку фильма, который показывали по телевизору.
Это был долгий перелет — шесть часов.
В результате разницы между Кувейтом и Гринвичским меридианом мой день сегодня будет на три часа короче, подсчитала Фелиция. Она начала смотреть фильм, но никак не могла сосредоточиться на сюжете и, отвернувшись от экрана, стала разглядывать своих спутников. Тесный салон экономического класса был полон арабов, летевших со своими семьями, и Фелиция мысленно поблагодарила Фейсела, уговорившего ее купить более дорогие билеты.
Она везла с собой скромные подарки для его матери и сестер.
Фелиция решила ничего не покупать Рашиду. Зная о его предвзятом к ней отношении, она боялась, что он может вернуть подарок или, что еще хуже, подумать, что она хочет подкупить его.
Фейсел рассчитывает на то, что она очарует дядю и заставит его изменить свое мнение об их свадьбе. Фелиция, не переставая, размышляла об этом, так что у нее даже голова заболела. Наконец она заставила себя не думать о встрече с «плохим дядюшкой». У Фейсела ведь есть и другие родственники.
Для его матери она купила духи, а для младшей сестры, которая вскоре собиралась замуж, набор роскошной косметики. Со старшей сестрой ситуация была сложнее. Фелиция знала, что Надия замужем за главой отделения семейного банка в Саудовской Аравии, и у нее есть маленький ребенок, и после долгих размышлений купила ей в одном из дорогих лондонских магазинов очень красивое пресс-папье из цветного стекла.
Оно так понравилось Фелиции, что ей не хотелось расставаться с ним, но она с сожалением признала, что не может себе этого позволить. Стараясь сделать все, чтобы Фейселу не было стыдно за нее, она потратила на наряды и подарки почти все, что откладывала с момента своего приезда в Лондон.
Наконец полет подошел к концу.
Зайдя в маленькую туалетную комнату, Фелиция критически осмотрела себя в зеркале. Она специально положила меньше косметики, чем обычно, чтобы выглядеть как можно скромнее в этой незнакомой стране со строгими мусульманскими традициями. Но еще раз взглянув на свое отражение, она испугалась, что будет выглядеть слишком бледной и изможденной по сравнению со смуглыми кувейтскими девушками, по словам Фейсела, самыми красивыми в арабском мире.
Из зеркала на нее испуганно смотрели зеленые глаза, длинные темные ресницы резко выделялись на бледном лице. На высоких скулах выступил легкий румянец. Фелиция распустила волосы, и они волнами упали на плечи, сверкая, как расплавленное золото. Может, лучше сделать строгую прическу? — засомневалась Фелиция.
Но в этот момент раздался голос стюардессы, просившей пассажиров пристегнуть ремни, и она поняла, что времени на это уже не остается. Фелиция сполоснула руки, подушилась и поспешила на свое место.
— Мои любимые духи, — улыбнулась стюардесса. — Идем на посадку.
Шасси коснулись земли и, пробежав по взлетной полосе, лайнер остановился.
Когда Фелиция вышла из самолета, ее оглушили жара и шумная суета аэропорта. Казалось, все вокруг хорошо знают, куда идти и что делать.
Ответив на приветливую улыбку таможенника, Фелиция в отчаянии огляделась. Фейсел уверял, что ее обязательно встретят. Может быть, это будет шофер в безукоризненной униформе?
Она уже решила обратиться в справочное бюро, когда прямо перед ней выросла высокая фигура.
— Мисс Гордон?
Это был мужчина лет тридцати с небольшим. В его голосе чувствовалась уверенность человека, привыкшего отдавать приказы.
Напуганная его холодным изучающим взглядом, Фелиция неуверенно улыбнулась и пожалела, что не уложила волосы в строгую прическу. Может, это придало бы ей более серьезный вид. Она бросила на своего провожатого быстрый взгляд исподтишка. Кто он — родственник Фейсела или просто служащий, посланный встретить ее?
— Мой багаж… — в замешательстве пробормотала Фелиция, заметив, что он нетерпеливым жестом отогнул рукав элегантного светло-серого костюма и взглянул на массивные золотые часы.
— Ваш багаж заберет Али, — услышала она в ответ. — Идемте.
Взяв Фелицию за руку, мужчина быстро повел ее сквозь толпу. Его костюм выглядел очень дорого, поведение было холодным и властным, и она решила, что это какая-то важная персона.
Она послушно шла за ним к ожидавшему их «мерседесу», словно мусульманская женщина, следующая за своим строгим мужем.
Мало того, что он вел себя неприветливо, но, казалось, даже испытывал удовольствие от того, что ей так жарко и неловко. Насмешливая улыбка промелькнула на его лице, когда два араба, одетых в белое, остановились, с любопытством разглядывая девушку.
