Мэри Бакстер - Там, где сердце
– Не сейчас.
Рассмеявшись, Барри подмигнул ей.
– Пока я вам не надоел, думаю, мне лучше поскорее разгрузить машину и уехать.
– Отличная идея.
Еще раз оглядев ее с головы до ног, Барри обошел грузовик, открыл заднюю дверцу и приступил к работе. Закончив, он принес ей на подпись накладную. Он стоял так близко, что Эмма чувствовала исходящее от него тепло, и у нее внутри снова все затрепетало.
Если этот мужчина прямо сейчас не уберется отсюда…
– Увидимся, Эмма, – улыбнулся Барри, и она заметила, что на его щеках снова появились ямочки.
– Да, конечно. Спасибо.
– Берегите малыша, – на прощанье сказал он.
До тех пор, пока грузовик не скрылся из виду, она не двинулась с места. Сердце бешено колотилось, ноги подкашивались. Отведя Логана в дом, Эмма передала его на попечение Дженет, затем заперлась в своем кабинете, села в кресло и несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
– Прекрати, – приказала Эмма самой себе и взяла ручку, чтобы подписать счета, но ее мысли витали далеко. В водителе грузовика было что-то такое, что взволновало ее.
Прекрати, повторила Эмма про себя. Много лет назад она поклялась, что никогда не будет такой же, как ее сестра. Эмма грустно улыбнулась. Даже если бы она и захотела, у нее вряд ли бы получилось.
Конни была миниатюрной светловолосой принцессой. Помимо привлекательной внешности, она обладала легким характером. Люди тянулись к ней, особенно мужчины. Но под ангельским обликом южной красавицы скрывалась страстная натура, которую Конни не умела контролировать.
Казалось, мужчинам это в ней нравилось. Она привлекала их, они – ее. С Эммой все обстояло по-другому. Она почти не интересовалась противоположным полом, что всегда вызывало насмешку у ее сестры.
Конни постоянно твердила:
– Господи, ты такая отсталая, сестренка.
– Мне жаль, что ты так считаешь, – спокойно отвечала Эмма.
– Тебе нисколько не жаль, и это самое ужасное, – с улыбкой говорила Конни, хлопая длинными темными ресницами. – Почему бы тебе не познакомиться с одним из моих приятелей?
– Спасибо, меня это не интересует, – категорически возражала Эмма, и Конни принимала вызов.
– В чем твоя проблема? – спрашивала она издевательским тоном. – Может, ты предпочитаешь женщин?
Слова сестры задевали Эмму за живое, но она сохраняла спокойствие, зная, что Конни в любом случае выйдет победителем в словесной борьбе.
В ответ она невозмутимо улыбалась и говорила:
– Ты ведь прекрасно знаешь, Конни, что я предпочитаю сама выбирать себе мужчин.
В ответ на это ее сестра презрительно фыркала и гримасничала.
Тяжело вздохнув, Эмма прогнала от себя мучительные воспоминания. Конни умерла, и не имело смысла вспоминать плохое, хотя хорошего, честно говоря, было мало.
Конни была любимицей Патрика, хотя он и старался этого не показывать. Он продолжал обожать младшую дочь даже после того, как она вышла замуж, развелась и пристрастилась к наркотикам. Родив ребенка, Конни не остепенилась и вскоре сбежала с каким-то мотоциклистом, назначив Эмму опекуншей своего сына. После этого ни Эмма, ни Патрик больше не видели Конни живой.
Ребенок был единственным, что удержало Патрика на этом свете после смерти любимой дочери. Поймав себя на том, что она снова ворошит прошлое, Эмма глубоко вздохнула.
Она примирилась со смертью Конни и дала себе слово, что никогда не уподобится сестре, которая не могла контролировать свои плотские желания.
С губ Эммы сорвался протяжный стон. Разве сегодня утром она не нарушила обещание? Желание вспыхнуло в ней в ту самую минуту, когда она увидела Барта Мак-Брайда. Почему? Потому что рядом с ним она впервые в жизни почувствовала себя женщиной. Разве это не безумие? Хотя он и не носит обручального кольца, вполне вероятно, что у него есть жена и трое детей.
Стиснув зубы, Эмма выкинула из головы мысли о незнакомце и отправилась искать Логана. Когда что-то в ее жизни начало выходить из-под контроля, ответственность за ребенка не позволяла ей раскисать.
И слава богу.
Почему он не сказал Эмме Дженкинс, кем является на самом деле? Кэл в тысячный раз задавал себе этот вопрос, на который до сих пор не мог найти вразумительного ответа. Барри? Он усмехнулся. Черт побери, откуда он только взял это дурацкое имя?
И что теперь?
Прежде всего, необходимо успокоится и хорошенько все обдумать.
Кэл въехал в ворота своего ранчо, находящегося в нескольких милях к северу от Тайлера.
Этот участок земли достался ему лишь благодаря тому, что родители перед смертью не успели его продать. Губы Кэла скривились в усмешке, когда он вспомнил о том, каким несчастливым было его детство. Как это ни прискорбно, ни мать, ни отец никогда не проявляли своей любви по отношению к единственному ребенку.
Если бы Кэл не убежал из дома и не поступил на военную службу, возможно, его уже не было бы в живых. Он бы присоединился к какой-нибудь шайке, и его бы поглотил преступный мир, борьбе с которым он посвятил большую часть своей взрослой жизни.
Ранчо было его домом. Он любил находиться на открытом воздухе, потому что это давало ни с чем не сравнимое ощущение свободы. Выполнив очередное спецзадание, Кэл мчался на ранчо и проводил все свободное время здесь, занимаясь разведением лошадей.
Было бы здорово привести сюда своего сына…
Почувствовав, как его прошиб холодный пот, Кэл резко остановил машину и опустил голову на руль.
Его ребенок.
Его сын.
Черт побери, он отец.
Отец красивого малыша. Когда Кэл впервые увидел своего ребенка, его охватил благоговейный страх, и он подумал, что Логан не может быть его плотью и кровью. Разве два человека, несчастливые в браке, могли произвести на свет такое прелестное создание? А вдруг отец малыша кто-то другой?
Но Кэл отказался от этой мысли, вспомнив одну из своих детских фотографий. Логан был очень похож на него в детстве.
К черту анализ ДНК! Он не сомневался в том, что Логан – его сын.
Все еще дрожа, Кэл вытер пот со лба. Он был слишком потрясен, чтобы дальше вести машину. Тогда он начал искать глазами Арта Рутерфорда, своего старшего рабочего. Не найдя его, Кэл испытал облегчение.
В данный момент он не хотел ни с кем разговаривать. Ему нужно многое серьезно обдумать. Он солгал Эмме Дженкинс, но что это даст? Если он добьется ее расположения, то она, возможно, позволит ему иногда видеться с ребенком. При этом не исключено, что однажды он столкнется с ее отцом, который узнает его и устроит скандал.
Если это произойдет, он будет действовать по плану Б. Это его сын, и никто не отнимет у него Логана.
«Но подходишь ли ты на роль отца? – шептал внутренний голос. – С твоим-то прошлым?»
