Леона Бэррон - Страстное влечение
– Я вижу, вам нравится занимать выжидательную позицию, – заметил он. – К вашему сведению, мне тоже.
– Не всегда, но в отношении вас это, по-видимому, необходимо, – сказала она холодно.
Джеф засмеялся.
– Жаль.
– Скажите, – спросила Глория, – вы всегда навязываете свое внимание незнакомым людям?
Он вовсе не выглядел обиженным, когда утвердительно кивнул головой.
Случайная игра, которую они начали, плохо подействовала на нее. Глория чуть ли не кокетничала с мужчиной, который мог, и она это прекрасно понимала, отнять у нее все самое дорогое.
Двери лифта открылись, и навстречу Глории сделал шаг лифтер.
– Спокойной ночи, миссис Коннел, – сказал он бодро. – Боюсь, вы опоздали.
Глаза Джефа сузились.
– Куда опоздали?
– На автобус, – холодно сказала Глория.
– На автобус? – Джеф Маллоун выглядел смущенным. – Разве у вас нет собственной машины?
Женщина качнула головой. Она предпочитала добираться до станции Тьюб, где работала, на автобусе. Кроме того, парковаться было для нее кошмаром.
– В Лондоне многие не любят ездить на машинах, – заметила она важно.
– Хорошо. Тогда разрешите мне довезти вас до дома?
Это прозвучало навязчиво. Глория повернулась к лифтеру.
– Фрэнк, – она улыбнулась, – пожалуйста, проводи мистера Маллоуна к его машине, у меня в офисе остались документы, за которыми я должна вернуться.
– Конечно, миссис Коннел.
Глория обернулась, чтобы еще раз посмотреть в смуглое красивое лицо.
– Всего хорошего, мистер Маллоун. – И она протянула руку. Джеф пожал ее. Перед лифтером он отыграл свою роль прекрасно, но Глория не могла пропустить тень раздражения, которая промелькнула в глубине чарующих глаз.
2
Глория вернулась в офис, села за стол и положила голову на руки.
– Господи, пожалуйста, избавь от напасти, – невнятно бормотала она.
В это! момент дверь офиса распахнулась и вошла изумленная Эми.
– Миссис Коннел! – воскликнула она. – Да что с вами! Что произошло?!
Глория, ничего не понимая, подняла голову.
– Эми! Вы! – Ее глаза на секунду прояснились, но затем она опять закрыла их.
– Могу я вам помочь? – не решаясь быть более настойчивой, робко спросила Эми.
Словно сквозь туман Глория услышала звон посуды, и мгновением позже в ее руке оказался стакан с бледно-коричневой жидкостью.
– Что это? – прошептала она.
– Бренди. Пейте.
Глория, как послушные ребенок, выпила содержимое стакана, чувствуя обжигающую теплоту в желудке.
Помощница терпеливо ждала в кресле напротив.
– Вы хотите поговорить? – уже более твердо спросила Эми.
То ли от большого количества бренди в пустом желудке, то ли просто от необходимости облегчить свою душу перед кем-нибудь, но Глория действительно хотела поговорить. В течение многих лет она хранила свою тайну, стыдясь того, что произошло, но иногда этот стыд смешивался с томлением по мужчине, который превратил ее из ребенка и женщину.
– Не могу всего рассказам тебе, – тихо сказала она. – Это слишком стыдно.
Эми сочувственно улыбнулась.
– Я так не думаю, моя дорогая. Я тоже воспитывала ребенка вне брака, помните?
Глаза Глории расширились.
– Ты знала?..
– Что ваш муж не был отцом Брайана? Да, догадывалась. Я же долгое время проработала с вами.
– Знаю. И доверяю тебе. – Глория помолчала. – Этот человек, мистер Маллоун, он… и есть… – Она подняла испуганные карие глаза. – Он – отец Брайана, Эми!
Глория ожидала несколько иной реакции, чем медленный и задумчивый кивок Эми.
– Теперь многое становится понятным, – спокойно сказала помощница. – Одного я не понимаю, сегодня он не казался… – ее голос оборвался.
– Он не узнал меня, – горько закончила Глория. – Если что-то и могло убедить меня в том, что я ничего не значила для него, то это наша встреча сегодня. Не было даже и намека, что он помнит меня. Вот как много я значила для Джефа Маллоуна.
– Расскажите вашу историю, – попросила Эми.
– Все началось летним вечером, почти десять лет назад, – произнесла она тихо и медленно, как бы восстанавливая все события в своей памяти. – Тогда я была не Глория Коннел, а просто молоденькая девушка, только что оставившая закрытую школу для сирот.
Это был один из тех волшебных августовских вечеров, с теплым воздухом, с голубым небом, с золотистым туманом от солнца, когда весь мир выглядит восхитительным и счастливым. И вдвойне счастливым он был тогда для меня, приехавшей из Уэльса погостить к своей подруге Джейн, покинувшей школу годом раньше, чтобы жить и работать в Лондоне…
– Я не могу поверить, – Глория еще раз взглянула на результаты своих экзаменов.
– Блестяще! – возразила Джейн. – Ты заслуживаешь четвертую степень учености. Представляешь?! Я же говорила, что ты самая умная девушка в школе!
– Но Оксфорд, – сказала Глория, покачав в смущении головой гак, что длинные волосы обвили ее стройную шею, – думаешь, я поступлю туда?
– Ты поступишь куда угодно, – твердо сказала Джейн. – А сейчас беги в ванную, мы отправляемся на праздник.
– Но у меня нет денег, – возразила Глория.
– А они тебе и не нужны, мы идем на вечеринку.
– На вечеринку?
– Что тебя так шокирует? Это будет прекрасный вечер танцев.
– Но я не люблю танцевать, – с сомнением посмотрела на нее Глория. – Кто приглашает?
– О, мой племянник из Штатов. Он с товарищами снял несколько комнат с видом на Темзу. Они не будут возражать, если я возьму с собой подругу.
– Ты уверена?
– Да.
Вечеринка, которую предложила Джейн, оказалась очень скромной. Так, по крайней мере, подумала Глория. Но все равно волновалась. Она и понятия не имела раньше, что такое шумная компания друзей, громко смеющихся и беспрерывно пьющих шампанское. Надо быть настороже, думала Глория, нервно кусая губы. По правде говоря, ей с самого начала было здесь неуютно. Так как у нее не было ничего подходящего для вечеринки, Джейн приодела подружку так, что она чувствовала себя не в своей тарелке. Щедро наделенная качествами, которых не было у Джейн, Глория с роскошными юными формами бедер и бюста, в блестящем изумрудном платье, соблазнительно открывавшем пышную грудь, была похожа на героиню, прекрасную, спелую, в полном расцвете сил.
– Ты выглядишь очаровательно, – сказала Джейн, слегка наклонив голову. – Если бы ты всегда носила холодные цвета, подобно этому изумрудному, черному или синему, ты была бы неотразима. Поняла?
– Да, – нерешительно согласилась Глория.
– И распусти волосы, – посоветовала Джейн.
Теперь блестящие каштановые волосы ниспадали почти до пояса волнами, и Глория едва узнавала свое отражение в зеркале. Обычно тусклые глаза, как называла их Джейн, сегодня вечером выглядели совершенно по-другому. Джейн была права – они как маленькие зеркала отражали светлую зелень ее платья, а накрашенные подругой длинные, загибающиеся ресницы делали их невероятно большими. Рука Глории машинально потянулась к очкам, вызывавшим поддразнивания в интернате, но Джейн предостерегающе взглянула на нее и выхватила их.
