Дафна Клэр - Не ускользай от меня
— А, понимаю, что вы имеете в виду, — беззаботно подхватил он. — Очень неудобные каморки, где колени не умещаются под столом и надо все время беспокоиться, как бы не ударить локтем соседа?
Они шли рядом. У Гэбриела одна рука в кармане брюк. В другой он нес книгу. Сегодня на нем был темный костюм и не было галстука. В расстегнутом вороте рубашки виднелась слегка загорелая кожа.
Навстречу им двигалась юная пара, сплетенная в объятиях и не замечавшая остальных пешеходов. Они почти налетели на Райэннон. Гэбриел решительно взял ее за талию и отодвинул в сторону. Потом моментально опустил руку.
Завернув за следующий угол, он остановился перед освещенным входом.
— Как вам это?
Через стеклянные двери Райэннон увидела просторный зал и людей, сидевших за столами, накрытыми скатертями. С потолка свисали стильные светильники, дающие мягкий свет.
— Слишком дорогой, — проговорила она.
— Мой кошелек вынесет, — засмеялся он и толкнул одну из дверей. — Подойдет?
— Да, — поспешно согласилась Райэннон и вошла.
— Не хотите чего-нибудь выпить? — спросил Гэбриел, когда они устроились за столом.
— Только кофе. Спасибо, — покачала она головой.
— Мне предстоит позже вести машину. — По правде говоря, она сомневалась, сумеет ли справиться с вином и этим мужчиной одновременно.
— Вы ели?
— Да. — Она действительно купила сегодня в закусочной коробочку с салатом и съела его, когда в галерее не было посетителей.
— А как насчет десерта? Я могу заказать его сам. — Он попросил у официантки меню десертов и поверх листов смотрел на Райэннон. — Могу порекомендовать шоколадное пирожное с вишней, но, если вы хотите что-нибудь полегче, то крем-брюле тоже неплохо.
Она сомневалась, хочет ли что-нибудь вообще. Но, посмотрев в меню, почувствовала, как потекли слюнки.
— Вы здесь регулярно бываете? — Безопасная тема.
— Время от времени. Это рядом с моим офисом, и обычно обслуживают быстро.
Намек, мол, у него не часто бывает свободное время. Или ему не нравится попусту тратить время. Ну, она и не предполагала, что он постоянно торчит там, где люди едят десерты и пьют кофе.
— Попробую крем-брюле, — решила она.
Гэбриел выбрал пирожные и заказал кофе. Потом положил руки на стол и сказал:
— Теперь расскажите о себе.
Райэннон опустила голову и крепко обхватила одной рукой другую, лежавшую на коленях.
— Галерея — мой хлеб и масло. Когда есть время, я делаю мозаики.
— Вы берете заказы?
— Иногда. Большей частью я делаю работу дома, а продаю в галерее.
— А где… ваш дом?
— Маунт-Алберт. — Она стрельнула в него озабоченным взглядом.
— Так значит, вы уроженка Окленда, здесь родились и выросли. — Гэбриел откинулся на спинку стула.
— Я родилась и выросла в Пьюкекоге, — покачала головой Райэннон.
— Деревенская девушка? — шутливо удивился он.
— Не совсем. У нас не было садов. — Эта местность с плодородной красной вулканической почвой славилась садами. Сделав усилие, чтобы расслабиться, она добавила: — Отец занимался электросервисом, это был его бизнес.
— Был?
— Сейчас он в доме для инвалидов, — после небольшой паузы ответила она. — Вместе с матерью он попал в автомобильную катастрофу.
— И ваша мать? — тихо спросил Гэбриел. Глаза сочувственно потемнели.
— Она умерла. Отец получил мозговую травму. О нем нужно заботиться все двадцать четыре часа. — Знакомая печаль наполнила ее. Она думала об отце, каким он был когда-то.
— Должно быть, вам трудно так же, как и ему. — Гэбриел помолчал, изучая ее лицо. — Когда это случилось?
— Около шести лет назад. — Она уставилась в скатерть, и та начала расплываться перед ней. — Мне хватило времени справиться с этим. — Если человек вообще может справиться с такой бедой.
Он положил руку на стол и указательным пальцем обводил круги на скатерти. Потом снова посмотрел на нее.
— У вас была семья, чтобы помочь вам?
— Бабушка. — Райэннон не знала, как бы она без нее выжила в тот ужасный год. — Она была удивительная.
— Я рад. Вы были слишком молодой, чтобы перенести такое горе. Есть у вас братья или сестры?
Райэннон покачала головой.
— А у вас?..
— Младший брат работает со мной, возглавляет австралийский офис. Сестра в Штатах. Родители развелись, но оба живут в Новой Зеландии с новыми супругами.
Довольно общие сведения, в них не звучит, в частности, обида на родителей за развод.
— Сколько вам было тоща лет? — спросила она.
— Десять.
Десять лет — самый уязвимый возраст. Интересно, сколько ему понадобилось времени, чтобы справиться с развалом семьи?
— Сейчас, — добавил он, — мне тридцать два.
— А мне двадцать три, — осторожно проговорила она.
— Я надеялся, что вы старше. — Он состроил огорченную гримасу.
Ей надо бы рассмеяться, но она отвернулась, поигрывая ложкой на столе.
— Я чувствую себя старше.
— Почему же?
— Я начала управлять бизнесом, еще будучи подростком.
— Ранние амбиции?
— Не совсем так. — Заметив, что он ждет объяснения, она добавила: — После аварии и смерти… дочери бабушка решила отойти от дел и свой бизнес поручила мне. — Это значило бросить занятия в университете. Иногда она жалела об этом. Но ее так сильно травмировало случившееся, что она не могла сосредоточиться на занятиях и экзаменах. Да к тому же отец не мог работать. Все средства от продажи его бизнеса пришлось использовать на его лечение. Райэннон пришлось самой зарабатывать на жизнь.
— Ваша бабушка управляла галереей? — догадался Гэбриел.
— Лавкой поделок в пригороде Онехунга. Вязаные вещи, керамика, немного живописи и резьба. Там я продала свою первую мозаику. Галерея почти не закрывалась, люди приезжали со всего города. — Райэннон остановилась из страха, что дрогнет голос. Положила ложку на скатерть. — Я унаследовала бизнес, когда бабушка умерла.
— Когда? — Гэбриел быстро стрельнул в нее взглядом.
— Почти три года назад. — Рак быстро убил ее. Смерть бабушки оставила огромную трещину в жизни Райэннон.
Наверное, он догадался, что она не хочет говорить об этом, и поменял тему.
— Ваш переезд на Хай-стрит — смелый шаг.
— Это риск. Но я была готова к переезду.
— Вы нелегко идете на риск, — он задумчиво разглядывал ее. — Ведь так?
Откуда он может знать после такого короткого знакомства?
— Просто я предпочитаю знать, куда иду.
— Иногда забавно сделать шаг в темноте. Никогда не знаешь, куда он может завести. — Глаза его снова стали серебристыми. Взгляд надолго задержался на ней.
