Кэрол Мортимер - Нежное сердце
Он был одет очень просто, словно собирался спать или идти в гимнастический зал, который Грейс обнаружила сегодня утром в восточном крыле главного дома. Но он не вспотел. Означает ли это, что он был в кровати один?
Больше рассуждать о возможных причинах она не могла. Его появление в кухне, казалось, уничтожило весь запас имеющегося там кислорода. Грейс стало тяжело дышать. Тело Цезаря Наварро было таким мускулистым, что он легко мог соперничать со своими телохранителями и, вполне вероятно, даже победить их.
— Какая потеря, — услышала Грейс свой шепот и заморгала, сообразив, что она размышляет вслух.
Что бы она ни думала о Цезаре Наварро и Рафаэле, объявлять об этом было вовсе не обязательно. В подобных обстоятельствах ей вообще надлежало молчать.
— Мисс Блейк! — нетерпеливо окликнул ее Цезарь.
— Ничего, абсолютно ничего. — Грейс тряхнула головой. — Что я чувствовала до того, как начала есть шоколадный мусс? — отчаянно повторила она, заметив, как сузились его темные глаза. — Скучала по дому, если хотите знать. И чувствовала себя одинокой. А шоколад обладает способностью несколько преображать мир. Вы так не считаете? Нет, конечно же вы так не считаете. Ведь вы не едите сладкое. Почему, кстати? — Она вопросительно взглянула на него и пожалела, что подняла голову, так как в ее напряженном позвоночнике что-то затрещало.
«Я слишком много болтаю», — спохватилась девушка. Не начинается ли у нее самая настоящая истерика? К сожалению, эта мысль ее не остановила. Слова лились как ручей.
— Конечно же не потому, что вы боитесь пары лишних килограммов, — продолжала она.
«Да уж, — признал Цезарь, — с этой девушкой никогда не угадаешь, чего от нее ждать в следующую минуту». Но не объяснять же ей, что он отказался от десерта просто потому, что не любит сладости.
— Может, вы выпили и моего вина сегодня вечером, чтобы избавиться от ощущения одиночества?
— Нет, конечно! — Грейс возмутило подобное предположение. — Я пью редко и никогда на работе.
— Рад это слышать, — бросил Цезарь.
Грейс снова заморгала, явно не уверенная в том, была ирония в его словах или нет.
— Я просто немного устала, вот и все.
И на взводе, решил Цезарь. Он выпрямился:
— В таком случае будет лучше, если мы продолжим наш разговор завтра утром.
Глаза цвета моря расширились от изумления.
— А я еще буду здесь утром?
— Вы имеете в виду, не будете ли вы закопаны где-нибудь в лесочке за поместьем? — мягко поинтересовался Цезарь.
Ее белые щеки снова окрасились румянцем.
— Признаю, я немного переборщила.
Он поднял брови:
— Немного?
— Но ведь для чего-то вы наняли всех этих секьюрити. Наверняка чтобы охранять вас, если в этом возникнет необходимость.
Цезарь поджал губы:
— Так и есть. Однако я не прошу их стрелять в излишне откровенных поваров-экономок, даже тех, которые работают у меня временно.
— Понимаю. — Грейс опустила глаза.
— Вы, случайно, не подразумеваете, что мне может понадобиться защита от вас?
От его вкрадчивого голоса в ее голове — только этого не хватало! — вспыхнули картины: она проводит пальцами по его широкой мускулистой груди, ерошит его темные волосы, притягивает его голову к себе и целует…
О боже милостивый!
Должно быть, она чувствует себя даже более одинокой, чем ей казалось, если мечтает о поцелуях Цезаря Наварро. Нашла о чем мечтать! Ведь они только что познакомились, и это знакомство явно было не в ее пользу.
У Грейс были бойфренды, но никогда ни с одним из них дело не доходило до серьезных отношений. И никогда еще она не хотела поцеловать мужчину через пять минут после знакомства.
И она никогда не хотела поцеловать босса. Да и к чему об этом мечтать сейчас, если очевидно, что Цезарь предпочитает мужчин?
— Нет, конечно нет! — поспешила сказать Грейс. — Вы правы. Наверное, лучше закончить наш разговор завтра.
Цезарь несколько томительных секунд смотрел на нее своими темными глазами, затем медленно кивнул.
— Я позвоню Родни, чтобы он проводил вас до коттеджа, а не избавился от вас, как вы предположили, — отрывисто произнес он.
Грейс вздохнула с облегчением:
— Я вполне способна добраться до коттеджа без сопровождения.
Цезарь нахмурился:
— Уже поздно, а на улице темно.
Она криво улыбнулась:
— Здесь столько охранников на квадратный метр, что едва ли я смогу встретиться с кем-нибудь, кроме них.
Его глаза сузились.
— Вам почему-то не нравятся люди из моей службы безопасности.
— Нет, но я удивлена, что их так много.
— Я не привык объяснять свои поступки кому бы то ни было.
— Тем более временным сотрудникам, — согласилась Грейс. — Но от количества установленных здесь видеокамер у меня по спине бегают мурашки. — Она указала взглядом на одну из них в углу кухни, поблескивающую красным огоньком. — Вы, я надеюсь, понимаете, что кто-то в цокольном этаже видит все, что здесь происходит?
— А что здесь происходит? — вопросом на вопрос ответил Цезарь и пожал плечами. — К тому же они не могут слышать наш разговор.
— Что, наверное, к лучшему, — подхватила Грейс. — Я в панике, кажется, такого тут наговорила… И вежливыми мои слова не назовешь.
Да уж, вежливостью в ее разговоре даже не пахло. Но как бы то ни было, Цезарь нашел ее слова странно… освежающими, что ли. За много лет он привык, что его пожелания и требования немедленно удовлетворяются. Грейс Блейк, похоже, не упустит случая высказать что-нибудь свое. Или сделать.
Доказательство этого находилось на середине кухонного стола. Ваза, в которой стояли розовые лилии. Та самая, которую Цезарь велел убрать, приехав сюда.
Заметив, что взгляд мистера Наварро остановился на цветах, Грейс поспешила заявить:
— Мне было жалко их выкидывать.
Его подбородок напрягся.
— Насколько помню, я велел, чтобы их…
— Убрали из холла, — быстро вставила Грейс. — Как видите, ваше пожелание выполнено.
— Убрали из холла и отнесли в кухню?
— Ну… да. — Ее щеки в очередной раз запылали. — Я принесла их только сегодня утром. Мне не хотелось выбрасывать такую красоту сразу. Запах абсолютно боже… — Грейс оборвала себя, поймав пристальный взгляд темных глаз. — Может, мне стоит отнести их в коттедж? Или это будет считаться кражей?
— За которой последует смертная казнь, — сухо добавил Цезарь.
— Я уже признала, что несколько… сгустила краски, — чуть вздернув подбородок, ответила Грейс.
Цезарь отвернулся с абсолютно непроницаемым лицом, взял телефон и нажал несколько кнопок.
