Новогодний подарок для Ивана Грозного (СИ) - Лист Рина

Ваня жестом показал, чтобы я продолжала.

— В общем было здорово, но Дима сильно устал и приболел.

— Мне кажется или ты решила соврать?

— Что ты! — как можно натуральнее возразила я. — Ты же знаешь, что я бы не стала. Все действительно так.

— Тогда почему ты умудрилась скрыться от охраны?

— Ой, Леш, да я и не заметила, как они потерялись, — беззаботно ответила, хотя у самой внутри все сжалось.

— Где вы? — безэмоционально спросил Алексей, а я по тону поняла, что он зол и явно будет вымещать эту злость на мне.

Как только я назвала адрес, Алексей сбросил вызов. Теперь остаётся подождать несколько часов.

— Молодец! — подбодрил Ваня и сжал мою руку своей крупной ладонью. — Все будет хорошо. Сколько ему ехать?

— Не знаю, думаю не больше двух часов.

— Хорошо, я успею.

Что он задумал, я не поняла, говорить он не стал. Сказал идти в палату и ни о чем не беспокоится.

Все эти два часа я просидела, как на иголках. Дима оживился, куда что делось: вчера перепугал до смерти, а сегодня уже готов бегать и прыгать.

Телефон пиликнул сообщением. Алексей.

“Спускайтесь, и без шуток, я знаю, что ты хотела сбежать”.

Руки задрожали. Идти вниз не хотелось. Снова появилась мысль сбежать через какой-нибудь черный ход. Но я понимала, что Иван прав, так я сама даю Алексею козырь в руки. Он с лёгкостью отнимет Диму, и тогда я добровольно останусь с ним.

Набрала Ваню. Прослушала все гудки, но ответа так и не было. Надежда, что он успел таяла с каждой минутой.

Телефон снова просигналил сообщением.

“Мне подняться?”

— Сынок, пойдем вниз, к нам папа пришел.

Вещи брать не стала, надеялась, что Леша даст нам остаться или, что Иван сможет нас оградить. Вот только его безответный звонок сильно пошатнул уже возникшую уверенность.

— Не хочу, — сразу же насупился сын.

— Дим, нам надо.

— Я не хочу к папе, — Димка сложил руки на груди и отвернулся к стене.

— Дим, может в этот раз мы и не поедем к папе. Нам просто надо ненадолго спуститься вниз.

— Не хочу к папе, — замотал головой сын.

— Сынок, давай сейчас не будем спорить, — добавила в голос строгости, — нам с тобой и так непросто, давай действовать сообща. Нам надо держаться вместе.

Мы с ним не раз уже разговаривали на эту тему. Это только кажется, что дети маленькие и ничего не понимают. На самом деле они видят и понимают гораздо больше. Мне пришлось объяснять Диме как есть, что в нашей семье не все ладно, и папа может сделать больно. Это ужасно объяснять такое пятилетнему ребенку.

Дима подумал минутку, потом неохотно расцепил руки, сунул ноги в тапочки и подошёл ко мне, молча взял за руку, всем видом демонстрируя недовольство.

Лестничные пролеты казались бесконечными, настолько мне не хотелось видеть этого человека.

Глава 9

В холле в глаза сразу же бросились несколько человек охраны, и только потом я заметила высокую фигуру Алексея. Красивый, высокий, худощавый, но жилистый, как говорят, он легко кружил головы женщинам. Я знала точно, что их он меняет, как перчатки. Вместе мы не спим уже несколько лет. Да мне уже и не обидно, я просто хочу, чтобы он нас отпустил.

Леша впился в меня глазами, его взгляд на сулил ничего хорошего. Невольно сглотнула и замедлила шаг. Дима и вовсе не смотрел на отца.

Мы приближались, как саперы по минному полю, то и дело надеясь повернуть назад, в безопасный тыл.

— Почему без вещей?

Ни приветствия, ни переживаний по поводу здоровья сына. Только недовольный тон, что мы оторвали его отдел.

— Диму ещё не выписывают, не все анализы пришли. Его ещё будут обследовать.

Я надеялась, что хотя бы такие причины позволят нам здесь задержаться.

В холле было немного человек, и с сожалением я не увидела среди них Ивана. Что ж, это была всего лишь надежда на новогоднее чудо.

— Вас обследуют в другом месте.

— Нас? — удивилась я. — Я здорова, это Дима заболел.

— Ты все правильно расслышала, — холодно улыбнулся Леша, — до этого я думал, что ты просто курица тупая, а вчера понял, что ты не в себе.

— То есть? — неприятно поразилась, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

Леша не просто намекал, он буквально говорил, что упрячет меня в дурку.

— Я же говорю, что ума у тебя, что у табуретки.

Обычно Леша не оскорблял меня вне дома и тем более при охране, сегодня явно что-то было не так. Видимо наш побег его так вывел.

— Посидишь в палате, попринимаешь лекарства, так даже проще, не надо ни суда, ни заседаний. Оп, — он хлопнул в ладоши, — и мне все сочувствуют, это так печально, когда жена душевнобольная.

Стиснула руку Димы. Сын слышал все и понял, что нас хотят разлучить.

— Ты не цепляйся за материну юбку. Я дам тебе правильное воспитание, — это прозвучало, как угроза, отчего Дима ещё больше спрятался за мои ноги.

— Ты не можешь, я здорова и это подтвердит любой психиатр, — хотела добавить в отличие от тебя, но не решилась, чтобы ещё больше не провоцировать его.

— А это уже я буду решать здорова ты или нет. За твои поступки тебя мало в дурку упрятать, тебя надёжнее закопать. Давно надо было разобраться с тобой, надоела, только и ноешь, чтобы отпустил. Никак не поймёшь, что то, что стало собственностью Алексея Мельникова, ею останься навсегда! — пафосно закончил он переиначенным лозунгом своей компании.

— Думаю, мы достаточно сняли, — внезапно раздался громкий женский голос. — Материала хватит, чтобы получилась хорошая разоблачающая статья. Вы ведь дадите интервью?

Яркая блондинка в строгом черном костюме держала в руке небольшую камеру, которую сразу же убрала в сумку.

— Ты кто? — быковато насупился Алексей.

— Добрый вечер, Алексей Андреевич, я Лидия Стрельникова, независимый журналист. И опережая ваши указания, все данные уже отправлены на удаленный сервер. Обижая меня, вы ничего не добьётесь.

Она обворожительно улыбнулась. Алексей скривился и уставился на меня.

— Думаешь вырвалась? Да я вас обеих…

— Не стоит, господин Мельников, — Иван появился позади мужа. Он только вошёл, но заметив журналистку, приветственно кивнул, после чего обратился к Алексею.

— Документы о разводе через суд уже пошли в работу. Вам больше не стоит контактировать с женой и сыном. У нас есть материалы, которых хватит, чтобы написать заявление в полицию и приложить их в качестве улик для суда.

— Ты ещё кто?

— Иван Грозный, адвокат вашей жены.

— Грозный? — по-дурацки улыбнулся Лёша. — Да вроде у нее была какая-то баба, которой хватило денег от меня. Хочешь и тебе дам.

— У меня есть, спасибо, — холодно ответил Иван.

Он прошел между охранниками и встал рядом со мной.

— Думаю, вам надо подготовиться к суду. А до этого не рекомендую пытаться встретиться с женой и ребенком. В противном случае статья госпожи Стрельниковой очень быстро попадет во все новостные издания и сеть со всеми подробностями. Этого хватит, чтобы ваш успешный бизнес развалился.

Алексей внимательно разглядывал сначала Ивана, потом нас с Димой, потом журналистку и, спустя несколько минут, сказал:

— Я тебя понял, Грозный, но и ты почаще оглядывайся.

— Непременно, — спокойно парировал Иван.

Алексей неспешной походкой удалился вместе с охраной, а я выдохнула, казалось не дышала несколько минут.

— Ты как? — Иван взял меня за плечи и заглянул в глаза.

— Нормально.

Тут же присела к Диме.

— Дружок, все хорошо?

Дима в ответ молча обнял, и я почувствовала, что он плачет, тихо и молча. Слезы сами покатились из глаз.

— Не бойся, сынок, теперь уже все, все будет хорошо, — погладила его по спине.

Мы постояли ещё несколько минут. Потом я осторожно вытерла слезы сыну, улыбнулась, дождалась ответной улыбки, и мы встали.

— Тань, надо поговорить с врачами, если Диме лучше, то надо уехать. Долечим дома.

— Почему?

Я заметила, что Ваня обеспокоен, хоть и скрывает.