Глинтвейн, сноуборд и Чудо Новогоднее (СИ) - Вальц Карина

Пусть фора у меня и имелась, но ботинки сделали свое дело: пока я делала мелкие тяжелые шаги, Салатовый успел скинуть сноуборд и догнать меня, у него и обувь удобнее и ноги в разы длиннее. Почувствовав, что преследователь близко и от него уже не уйти, я вспомнила о хитром приеме из мира животных: если от хищника не получается убежать, можно притвориться мертвым. Я свалилась на снег лицом вниз, придавила собой телефон и затихла.

– Значит, по-хорошему телефон не отдашь? – поинтересовался Салатовый.

Так же упираясь лбом в снег, я покачала головой. Буду бороться до конца. Может, Эльза успеет прийти мне на помощь, уж она-то с Салатовым церемониться не станет. Да и против нее он не пойдет, потому что никто в здравом уме так не поступит.

Надо потянуть время и дождаться помощи. Пользуясь моментом, я незаметно затолкала телефон в карман на груди. Место очевидное, но не будет же Салатовый меня обыскивать и куртку обшаривать? Это уже ни в какие ворота, даже для этой ненормальной компании. Все-таки я не одна из них.

Добычу я спрятала вовремя: одним движением преследователь перевернул меня на спину. И… подал руку? Неожиданно. Не требовал вернуть телефон, как мне подумалось, а предлагал помощь:

– Ты вставай, чего на снегу лежать?

Заподозрив уловку, я опять покачала головой. И зависла ненадолго, узнав жертву.

Вот же Маня! Чудо новогоднее…

Салатовый, которого в жизни звали Саней Морозовым, был не менее известен, чем вся их компания. Как это часто бывает, курсе на первом самые заметные представители всея универа сбиваются в единую кучу, чтобы стать центром притяжения всеобщего внимания. И все знают их в лицо и помнят имена, даже к этому не стремясь. Этакое Знание, от которого не избавиться. Например, я точно знала, что Саша профессиональный спортсмен, у него около трехсот тысяч подписчиков в инстаграме, а салатовый костюм он носит как рекламное обязательство. И это далеко не все, что я о нем слышала. И его я тоже фотографировала, конечно, но только на официальном мероприятии. Кажется, на каком-то университетском награждении или вроде того. Даже удивительно, что я сразу не признала в Салатовом известную личность. Маня, похоже, прозорливее меня, точно угадала, в чью сторону толкать. А еще эта засранка, совершив свое «чудо новогоднее», исчезла со склона. Кто бы сомневался! Повезло еще, что Саша Морозов не пострадал от моей глупости, иначе катастрофа была бы полной.

– Хорошо, а если так? – Саша снял маску вместе со шлемом и широко мне улыбнулся. Светлые с рыжиной волосы остались в полном беспорядке, но черт возьми… не зря я и сама подписана на его страничку. Иногда хочется посмотреть на прекрасное. А все его фотки таковыми и были: яркими, эмоциональными и зимними даже в разгар лета. И я виновна в их раглядывании!

Но вот такое самолюбование это как-то чересчур.

Зато я быстро спустилась с небес на землю:

– Серьезно?! Твои зубы не настолько белые, чтобы я ослепла и вернула тебе телефон. Если честно… почти уверена, что потеряла его по дороге. Поищи лучше в снегу.

– Я подумал, с человеком общаться легче, когда он без маски.

– О. – Последовав чужому примеру, свою я тоже стянула. Ладно, быть может, он не настолько самовлюбленный засранец. Но выглядел очень похоже.

Саша весело засмеялся:

– Телефон в снегу, говоришь?

– Точно.

– Ладно, тогда будем искать.

– Без меня.

– С тобой. Лыжи не теряла случайно? Теряла. Считай их заложниками ситуации. Кстати, я заметил на них наклейку проката. Что там обычно в залог оставляют? Права или паспорт?

– Паспорт, – буркнула я.

– Ищем телефон в снегу, или случайно находим в нагрудном кармане? – с видом победителя Морозов снова подал мне руку, предлагая встать. В этот раз отказываться было глупо, все равно проиграла.

Вместе мы поковыляли обратно к странной парочке, ну или кем они там друг другу приходятся… Эльза, кстати, мне на помощь не спешила, а с маниакальным энтузиазмом швырялась снежками в Тимура. Выглядела при этом настоящей фурией.

ГЛАВА 4

Стоило нам спуститься, как вокруг собралось человек десять. Кого-то я знала по универу, кого-то видела впервые, но понятно, что все тут друзья-приятели и их привлек мой эпичный проезд и кувыркание с Эльзой. Даже сноубордический Боб Марли, встреченный мной еще на подходе к склону, оказался здесь.

– Лыжница! – закатил он глаза при виде меня.

– Это что, ругательство какое-то? – спросила я у Саши.

– Честно говоря, очень грязное и унизительное, – отреагировал он с улыбкой. – Но ты сама виновата, кто ж вот так на людях лыжи напяливает.

– Эммм… большинство катающихся?

– Вот-вот. Постыдились бы.

– А если я презрительно скажу «сноубордист», это будет считаться ругательством?

– Скорее комплиментом. Скажешь?

– Лыжи вернешь?

– Телефончик мой кто-нибудь вернет? – вклинился Тим. Игра в снежки не прошла для него бесследно: в отличие от остальных, он катался не в костюме, а в джинсах и толстовке. Даже без шапки. Одежда промокла насквозь, а вместо облака черных кудрей на голове красовались застывшие сосульки.

– Даже не думай! – пригрозила Эльза.

– Что тут происходит, Тим? Лыжница украла твой телефон? – поинтересовался Боб Марли. Его шапка с торчащими из нее синими дредами выглядела так же комично, как и попытки сразу во всем разобраться.

– Точно. Она сбила Саню, потом Эльзу и лишила меня телефона. А выглядит безобидно, правда? – на меня уставилось сразу несколько пар глаз.

Это уже слишком. Я достала телефон и протянула его Тиму:

– Держи. Не стоило брать.

– Эй, какого черта?! – возмутилась Эльза.

– Если ты так хотела удалить видео, могла прийти мне на помощь, а не играть в снежки. Мне показалось, что не особо ты к этому стремилась, так что без обид. И еще раз прости, что сбила тебя.

– А лыжница зубастая, говорил же, – довольный Тим забрал телефон и помахал им перед злобной Эльзой. – И, в порядке информации: фройляйн Коварина искренне хотела помочь, но я ее отговорил.

– И как же, интересно?

– Да легко! Санечке нашему только повод дай за девчонкой побегать. Вон как за тобой припустил! Было бы грубо лишать его удовольствия.

– Не слушай его, это он так не смешно стебется, – пояснил Саша, протягивая мои лыжи. – Точнее, можешь слушать примерно одно слово из пятидесяти, так проще. Оля так и поступает.

Говорил он о блондинке, об Эльзе то есть. Значит, ее настоящее имя Оля? Просто Оля?! Имя с ней вообще не сочеталось. Потому что она вылитая… Эльза! Фройляйн Эльза. Признаю, это забавно.

– Твое лицо кажется знакомым, – узнал меня и Тимур. – Мы где-то встречались?

– Определенно.

– Сейчас, одну минуту… крутится что-то на уме.

– Где-где? – хмыкнула Эльза.

– Ей нравится считать меня тупым, такая у нас ролевая игра. Одна из многих, – поведал Тим заговорщицким шепотом. Все дружно загоготали.

Сбитый мной Саша Морозов решил покончить с балаганом:

– Ребят, это же наш университетский фотограф… – и у него вышла заминка. Он вспомнил девчонку с камерой, но имени моего знать не мог. Улыбнулся виновато, глядя на меня.

– Аня, – помогла я. – Меня зовут Аня. И да, я фотографирую.

– Аня. Я знал.

– Конечно-конечно, – засмеялась я.

– А вот я не знал, врать не люблю, но приятно познакомиться, Аня. Снова, – Тимур протянул мне руку, красную от мороза. Он еще и без перчаток катался! Чудик, сегодня же так холодно. Удивлюсь, если его пальцы останутся на месте.

– Итак, Аня… – продолжил он, – мы сейчас собираемся в бар. Ненадолго, это маленькая традиция – скооперироваться, прогреться. Сегодня для меня это особенно актуально, – Тимур указал на одежду, покрытую коркой льда.

– Да, и мне уже пора возвращаться.

– Так ты тут с друзьями? Они не катаются?

– И не говори, что они тоже лыжники! – подал голос Боб… лыжефоб! А уж глаза как закатил – актер, да и только.