Виктория Уолтерс - Вторая любовь всей моей жизни
Я приподняла голову и искала его губы в темноте. Сообразив, чего я хочу, он прикоснулся своими губами к моим. У меня по спине пробежали мурашки. Я положила голову ему на грудь и слушала его учащенное сердцебиение. Он втянул воздух и крепко обнял меня. Я слушала, как мы вместе дышим.
Когда все правильно, любовь похожа на дыхание – ты не думаешь о нем, просто дышишь, но без него ты не сможешь жить.
Действительно ли я могла найти такую любовь дважды? И если да, то удастся ли мне сохранить ее в этот раз?
Я уснула до того, как нашла ответ.
Глава 39
Зимние солнечные лучи проникли в щель в тяжелых занавесках, создавая пятно света на ковре. Минуту я смотрела на него, пока ощущения доходили до мозга. Мягкие подушки под головой – это гостиничные подушки, а сильные руки, обнимающие меня, – это руки Роберта. Туман в голове рассеивался, и события прошлой ночи медленно восстанавливались. Как будто у меня похмелье, но я даже не допила тот стакан бренди. Наверное, просто сказывается стресс от всего, что произошло. Отсроченный шок или что-то вроде того.
Нужно на чем-то сосредоточиться. Я сконцентрировала внимание на тихом, спокойном дыхании возле уха, слегка щекочущего шею. Оно успокаивало меня. Прошлая ночь была кошмаром, но мы с Робертом были хорошей командой, и после всего этого я просто хотела быть с ним. Я не хотела идти домой одна. Мне нужны его прикосновения. Его уют. Это не было секундным порывом, мной управляло нечто более глубокое.
Я подняла голову и немного повернулась, чтобы видеть, как Роберт спит. Он выглядел просто раздражающе великолепно. Его волосы были растрепаны, и я протянула руку, чтобы коснуться их. Он почувствовал, что я двигаюсь, и повернулся ко мне. Открыв глаза, он встретился со мной взглядом, и какое-то мгновение мы смотрели друг на друга. Тепло растеклось по моему телу.
Не думая, я последовала инстинкту и склонилась к нему. Я нежно поцеловала его и почувствовала знакомую искру между нами. Роберт придвинул меня ближе. Наши губы двигались вместе, и я притянула его сильнее к себе, не прерывая поцелуй. Дыхание Роберта прерывалось, он переместил меня так, что я оказалась сверху, его язык искал мой, его руки двигались вниз по моей спине. Мне так легко было раствориться в его поцелуе. Так было всегда. Его губы как будто идеально подходили к моим, как будто они были двумя половинками паззла.
– Я хочу кое-что показать тебе, – прошептал он, касаясь губами моих щек.
Я удивленно посмотрела на него, стараясь восстановить дыхание. Он нежно отодвинул меня, и я села на кровати, пока он подходил к шкафу и доставал что-то завернутое в коричневую бумагу. Он развязал упаковку, и она спа`ла. Он прислонил предмет к двери шкафа, и я тихо ахнула, увидев свою картину сердца.
– Откуда она у тебя? – спросила я.
– Я был покупателем, не Хэзер. Когда ты прислала мне приглашение на выставку, я посмотрел на работы на сайте галереи, и мне даже не стыдно признаться в этом: когда я увидел эту, я заплакал.
– Ты плакал?
– Для меня она точно отражает, какой была моя жизнь до тебя и после того, как мы познакомились. – Роберт подошел и встал на колени, глядя на меня. – Я как будто жил зимой – было холодно и одиноко, но потом я встретил тебя и почувствовал, что все будет хорошо. Снова наступило лето. Впервые за долгое время я был счастлив. Когда я увидел эту картину, то решил: не важно, что случится между нами, я хотел, чтобы она напоминала мне о тебе и обо всем, что ты сделала для меня. Я бы никогда не ушел с работы и не дал бы отпор отцу, если бы не ты. Твоя любовь сделала меня смелым. Я чувствую себя сильнее благодаря тебе. И если то, что между нами было, закончится, я справлюсь, потому что я стал лучше, узнав тебя.
Я покачала головой, комок подступил к горлу.
– Я не могу поверить, что ты купил эту картину, Роб. Бо`льшая часть лета в ней – благодаря тебе. Без тебя она не существовала бы.
Я взглянула ему в глаза и поняла, что хочу быть с ним. Я хочу довериться ему. Я хочу рискнуть и любить его. Я должна это сделать, хотя это до сих пор пугает меня. Просто сейчас между нами все кажется правильным.
И тогда меня осенило – единственный способ двигаться дальше и принять то, что я не проведу свою жизнь с Лукасом, – это провести ее с кем-то другим. Кем-то, кто заставляет меня чувствовать себя совершенно по-другому и чья любовь совершенно иная.
Я не могу сравнивать их, потому что их невозможно сравнить.
Роберт не второй лучший. Он второй шанс.
Я думаю обо всем, что он сделал для меня со дня нашей встречи. Он пошел в галерею и убедился, что мое искусство будет признано, он давал мне толчок для нового. Для творчества, о котором я мечтала, он привел меня к Тейлору, потому что знал, что я всегда хотела кота, он не хотел, чтобы я чувствовала себя одинокой в доме, и повесил фонарики на дереве, чтобы что-то указывало мне путь домой, и он пришел поговорить с Грэхемом и Глорией, потому что знал, что я не смогу простить его ложь, если они его не примут. Он знал, что я не могла принять его любовь, пока он был связан с отцом и всем, за что тот боролся. Но прежде всего он знал, что я никогда не смогу быть счастливой с ним, пока он сам не станет счастливым.
Со дня нашей встречи он делал для меня то, о чем я никогда его не просила, но он и без просьб знал, что мне нужно. Он показал, как сильно он заботится обо мне, вместо того чтобы говорить об этом. И он ждал меня, несмотря на то что не знал, смогу ли я когда-нибудь попрощаться с прошлым и двигаться дальше. Он любил меня, несмотря на то что не был уверен, смогу ли я когда-нибудь полюбить кого-то после Лукаса.
Он покорил мое сердце. С дня нашего знакомства.
Сердце, принадлежащее ему, сейчас бешено билось. Я спустилась с кровати и села на колени напротив него, наши глаза оказались на одном уровне.
– Жизнь стала невыносимой после смерти Лукаса, но ты снова сделал меня счастливой. Нам не было легко, но не знаю, я не могу перестать думать, что нам было суждено встретить друг друга. И я знаю, что ты не уверен в том, что я чувствую, но… – я остановилась, чтобы сделать еще один вдох и попытаться удержать слезы. – Я люблю тебя. И это чувство не слабее, чем прежнее. Если бы у меня не было той другой любви, мы никогда бы не встретились. Иногда я думаю, что это Лукас каким-то образом свел нас. Кажется, нам суждено быть вместе. Что у нас есть его благословение.
И слезы полились, и Роберт плакал тоже.
– Ты любишь меня? – спросил он так тихо, что я еле услышала его.
Я улыбнулась сквозь слезы.
– Да, я люблю тебя.
Его глаза засветились, и он прижал меня к себе, крепко обвивая руками. Я прильнула к нему, довольная, что мы были некоторое время порознь, потому что нам обоим это было нужно, чтобы решить, кем мы хотим быть и хотим ли быть вместе.
– Мое сердце принадлежит тебе, Роуз, – сказал он.
– А мое – тебе.
Он вытер слезы и улыбнулся.
– Ты пугаешь меня, Роуз.
– Почему? – нервно спросила я.
– Я так многого хотел в жизни, но никогда не думал, что это у меня будет. Я так долго хотел, чтобы отец отпустил меня, но мне всегда недоставало мужества осуществить это – ты дала веру в то, что я способен на многое. Это пугает, Роуз. Действительно пугает, но это чудесно.
– Со мной то же самое, – сказала я ему, протягивая руку, чтобы коснуться щетины на его лице кончиками пальцев, и заставив его резко вдохнуть. – Я не знаю, как долго ты будешь здесь. – Теперь моя очередь быть неуверенной.
Он наклонился и прошептал на ухо:
– Я буду с тобой так долго, как ты захочешь.
– Это радует, потому что ты нужен мне надолго. – Отчаянно желая почувствовать его губы на своих, я схватилась за его рубашку и потянула его на себя. Прежде чем наши губы встретились, я остановилась в поисках его взгляда. – Но ты не знаешь, что будешь делать, не так ли?
– Я узнаю, – пообещал он и заполнил паузу, впиваясь своими губами в мои.
Интересно, перестану ли я когда-нибудь чувствовать тепло, пульсирующее по телу, когда мы целуемся, прижимаясь друг к другу, отчаянно пытаясь быть так близко, как только возможно.
Оставаясь на полу, мы сняли одежду. Время, проведенное отдельно, сделало нас намного сильнее, и каждый раз, когда он прикасался ко мне, мое тело горело как в огне, а Роберт наслаждался, зажигая меня.
Глава 40
На следующее утро мы с Робертом встретили Эмму и Джона в кафе миссис Моррис. Мы присели за столик в углу с чашками горячего чая, чтоб отогнать утренний мороз, а затем миссис Моррис принесла тарелку сэндвичей с беконом и яйцами.
– Итак, приближается большой день рождения… – сказала Эмма, хватая сэндвич и откусывая кусок настолько большой, что кетчуп вытек из уголка ее рта. Джон передал ей салфетку.
Я простонала:
– Не могу поверить, что мне исполнится двадцать семь.
– Погоди, вот когда тебе почти исполнится тридцать один – тогда и жалуйся, – ответил Роберт, подтолкнув меня локтем в качестве напоминания о том, что он старше всех нас.
