Ханна Хауэлл - Если он неотразим
— Откуда вы знаете, что оно ослабело? — спросил Хартли, которому не хотелось возвращаться в дом.
— Это обычная причина, из-за которой мужчина вроде него начинает бегать за молодыми красивыми женщинами, особенно если прежде он был верным мужем и любящим отцом на протяжении тридцати пяти лет. Обычно это кончается крушением брака и напряженными отношениями между отцом и детьми, но не превращением в предателя и пулей в голову. Давайте все же вернемся в дом. Мы хотя бы сможем заверить вдову, что ей не придется страдать за его ошибки.
— Вы думаете, леди Бердуэлл знает?
— Жены обычно знают все, что делают их мужья.
— Это пугает, — пробормотал Олдус, подходя к двери. Он вошел первым и пригласил остальных последовать за ним.
Оставив своих друзей и Аргуса разбираться с истеричными слугами, Хартли прошел к леди Бердуэлл, Ей по его подсчетам не меньше пятидесяти пяти, но она все еще была женщиной привлекательной, немного полноватой, с сединой в каштановых волосах, но модно одетой и не слишком измученной заботами. Она стояла в дверях кабинета, глядя на сэра Гарольда, лежащего на письменном столе в окружении заляпанных кровью бумаг. Она не рыдала. Хартли коснулся ее руки, и она обернулась к нему.
— Видите, что вы наделали? — резко сказала она. — Он был просто старым глупцом. Почему вы не могли оставить все как есть, почему не захотели оставить его в покое?
— Миледи, я думаю, вы знаете, почему он это сделал, — начал Хартли, по ее полным слез глазам он видел, что она знает.
— Знаю. Он сделал это, потому что она околдовала старого дурака. Глупый, глупый павлин, — пробормотала она, голос у нее дрожал от печали, которую она пыталась сдержать. — Я думала, если не буду обращать на это внимания, то все пройдет, что это просто потребность снова почувствовать себя молодым. Разве мы все время от времени не чувствуем такую потребность? Но потом я стала понимать — тут нечто большее, гораздо большее, и это может навредить нам. Я пыталась сказать ему об этом, но он не хотел ничего слушать. А теперь видите, чем все кончилось? Я потеряла все, не только мужа.
— Почему же вы должны лишиться всего из-за несчастного случая с вашим мужем, чистившим ружье? — тихо спросил Хартли, не желая, чтобы их слышали слуги.
Леди Бердуэлл посмотрела на него:
— В это никто не поверит.
— Всегда не верят, но все на том и кончается. Он заплатил за свои преступления. Нет необходимости платить вам и вашим детям.
Наконец она заплакала, и Хартли обнял ее. Он держал ее в объятиях до тех пор, пока она не собралась с силами и не отстранилась, вытирая слезы. Она обернулась к слугам и отправила всех с поручениями. Потом снова обратилась к Хартли.
— А что будет с ней, с той, которая довела его до этого? — спросила она. — Мой бедный Гарольд сделал глупость, но не он один виноват. До этого его довела эта женщина.
— Мы знаем, — ответил Хартли. — Мы работаем над тем, чтобы она предстала перед судом. Мне жаль, что мы доставили вам горе.
— Нет, не вы. Гарольд. Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Позвольте нам войти и просмотреть бумаги.
— А вы не можете подождать, пока уберут его тело? Когда она задавала этот вопрос, появились двое слуг с простынями и унесли убитого.
— Мне нужно заняться похоронами. Поступайте как знаете.
— Леди Бердуэлл, я послал секретаря вашего мужа убедиться, что деньги, которые ваш муж хранил здесь, в банке или в фондах, в безопасности, — сказал Аргус.
— Эта женщина может их забрать?
— Она так уже делала. Нужно подстраховаться, пока она не услышала о смерти вашего мужа. — Аргус поцеловал ей руку. — Мне искренне жаль, миледи.
— Нет, вам не за что извиняться. — Леди Бердуэлл вздохнула и посмотрела на письменный стол, за которым ее муж свел счеты с жизнью. — Боль, которую я сейчас испытываю, не из-за этого глупого человека. Он предал наш брак, но он не заслужил за это такого наказания. Возможно, мне грустно, что у моего мужа и у меня нет больше возможности вернуть потерянное. — Она посмотрела на четверых мужчин, смотревших на нее. — По правде говоря, я в долгу перед всеми вами, ведь это могло стоить мне всего, моих детей стали бы презирать, они остались бы без копейки денег. Удачной охоты, милорды, и не забудьте пригласить меня, когда ее будут вешать.
Она вышла и направилась присмотреть за тем, как обмоют тело мужа.
— Надеюсь, никто не будет возражать против того, что я пообещал хранить молчание? — спросил Хартли.
— Нисколько, — сказал Аргус. — Жена сэра Гарольда и его дети не должны страдать за преступления, которых они не совершали. Я всегда считал неправильным забирать у предателя все, чем он владел, ведь от этого страдает вся его семья. Жена и дети не могут влиять на действия главы дома. Ну, покончим с этим неприятным долгом?
Почти час они просматривали бумаги сэра Гарольда. Хартли отложил в сторону несколько документов, которые могли оказаться полезными им, но не обвиняли покойного. Проглядывая бухгалтерские книги, с которыми работал Бердуэлл до прихода незваных гостей, Хартли понял, что сэра Гарольд не жалел денег на свою любовницу, Клодетту.
— Ага! — Сэр Аргус поднял лист бумаги. — Наша красивая гадюка вытянула себе дом из бедного старого дурака. Вот почему мы не нашли ничего интересного в ее квартире.
— Не удивлюсь, если у Клодетты есть несколько убежищ, — заметил Хартли.
— Давайте пойдем и посмотрим.
Попрощавшись с леди Бердуэлл и получив разрешение вернуться, чтобы внимательнее просмотреть документы, Хартли и его друзья сели в карету и направились к бывшему любовному гнездышку сэра Гарольда. Хартли понимал, что Бердуэлл не был совсем уж невинной жертвой. Он мог бы воспротивиться соблазну. И конечно, мог бы отказаться платить за свои удовольствия секретами страны. И все-таки печально, что Клодетта уничтожила хорошего человека, разлучила его с семьей, заставила сэра Гарольда нанести обиду жене и детям и запятнать собственную репутацию.
Хартли посмотрел на своих товарищей и увидел — они размышляют о том же.
— По крайней мере, его семья не пострадает. Если бы о его измене стало известно, у них не было бы выхода.
— Да, — согласился Олдус, — теперь его вдове не придется страдать от презрения и нищеты. И все-таки это ужасное, печальное событие. Будь мы такими же хладнокровными и хитрыми, как эта гадюка, мы правили бы миром.
— По крайней мере мужской его частью, — протянул Джиффорд. — Думаю, в женской половине мира все эти Клодетты вскоре вымерли бы и сгорели бы в аду. Возможно, мы действуем слишком медленно.
— Да, — согласился Хартли, — она слишком просто может бежать из страны. Среди судов с контрабандистами и шпионами, которые курсируют между Англией и Францией, должно быть, дюжина судов, которые покидают страну и пересекают границы днем и ночью.
