Люсилла Эндрюс - Красавица в Эдинбурге
— Ничего ты у меня не создала!
Это заставило меня моргнуть.
— Нет?
— Конечно нет!
— Чарльз, ты уверен?
— Естественно, уверен! — Он казался непреклонным. — Аликс, я люблю тебя и хочу на тебе жениться. По это, хотя и подействовало ужасным образом на мой самоконтроль, мозги мне не размягчило. И я прекрасно понимаю, почему у тебя не было альтернативы, кроме как сойти с поезда и настоять на разговоре. Эта беседа не предназначена для запруженного народом вокзала или какого-нибудь ресторана. Но ты хочешь расставить все точки над «i» между нами, прежде чем встретишься с Катрионой либо сегодня, либо в субботу. Верно?
— Ну… да, хотя я по-прежнему думаю, что ты не понимаешь…
— Прости за эти слова, Аликс, но не говори чепухи! — Он снова повел речь не о том. — Забыла, что я прочувствовал твой отказ на собственной шкуре? Считаешь, я позволил бы кому-то, кого ты подозреваешь в неверном представлении о природе твоих поступков, пребывать в плену этого впечатления дольше одной секунды? Думаешь, я не заметил твою нехарактерную для такого момента пассивность, пока держал тебя в объятиях? И я не понимаю, почему ты решила, что я поверю, будто не привлекаю тебя больше. И следовательно, так как расстояния сегодня измеряются деньгами, начал тебе надоедать? Я говорю «могла», — резко прикрикнул Чарльз, когда я попыталась встрять, — по простой причине. Я прекрасно знаю, почему ты позволила себя так поцеловать. Я не оставил тебе выбора — и это, должен признаться, теперь приводит меня в ужас! Никогда в жизни до сегодняшнего дня я не прибегал и не хотел прибегнуть к физической силе, чтобы поцеловать женщину. Думал, я лучше владею собой. Признаюсь, потерять самоконтроль меня заставила мысль о том, что я тебя теряю. Но это не оправдание моим примитивным инстинктам. — Он заметно ощетинился, когда я улыбнулась. — Если это тебя забавляет, могу только сожалеть, что не вижу ничего смешного.
— Боже, дай мне сил! — Я подошла ближе и положила ладони ему на грудь. — Это хуже, чем невозможно! Даже если бы твои деньги не исключали возможность нашего брака, нам все равно нельзя было пожениться! Взаимопонимание между нами просто отсутствует!
Он накрыл мои ладони своими и словно попытался протолкнуть все четыре сквозь свою грудь.
— Существует возможность нашего брака? — Его голос казался таким же ошарашенным, как и его вид.
— Нет! И так как ни одного из нас не привлекает идея гражданского брака, наверное, мне лучше было остаться в поезде, хотя ты любишь меня, а я тебя… безумно. Поэтому я не могла уехать и оставить тебя, такого несчастного, чтобы ты переживал все по второму разу. Я помню, какой это ад. И даже если ты хотел на мне жениться с досады, подобные отношения способны оставить новые шрамы, а не только разбередить старые. Я должна была объяснить тебе… я убегаю не потому, что не люблю тебя. А потому, что люблю. Но что произошло? Каждый раз, когда я открывала рот, ты вываливал на меня свои следствия и выводы! Ты держал меня в своих объятиях, но понял ли ты, что я наслаждалась этим? О нет! Ты решил, я вынуждена покориться под твоим натиском! Беззащитная жертва твоей примитивной страсти! Милый, мои каблуки очень твердые. Если бы я хотела воспротивиться и ничего бы не помогло, у тебя сейчас были бы серьезные синяки на голенях. Понял?
— Аликс, я в приятной, но совершенной растерянности…
— Надеюсь, это поможет мне объяснить… — Я поцеловала его в губы.
Вторая приливная волна оказалась прекраснее первой. Туман превратился в моросящий дождик, а потом в ливень, прежде чем мы заметили, что пошел дождь. Смеясь, мы побежали к машине. Он открыл дверцу переднего пассажирского сиденья и втиснулся следом за мной в салон.
Я отбросила с лица мокрые волосы.
— Хочешь, чтобы я повела?
— Я хочу снова обнять тебя и чтобы этот проклятый руль не мешал. Вот так-то лучше. Я четыре месяца не имел возможности дотронуться до тебя и сейчас горю желанием наверстать упущенное. — Он поцеловал меня, словно в первый раз. — Значит, ты безумно любишь меня?
— Да. Нет, подожди! — Я слегка отстранилась. — А как же твоя встреча?
Он выглядел моложе, необыкновенно счастливым и еще более необыкновенно веселым.
— Подходящий миф. Еще один миф — то, что я увидел твоего брата на вокзале. Мне надо было как-то вытащить тебя из поезда, даже всего на несколько минут.
— Тебе это удалось.
— В самом деле? — Он еще крепче сжал меня в объятиях. — Скажи мне еще раз, почему ты вернулась?
Мои объяснения заняли довольно приличное количество времени, так как я вынуждена была включить в них Джона и Джозефину Эстли. Он выглядел очень обеспокоенным, и я пожалела, что не могу избежать упоминания о них обоих.
— Я должна была все тебе рассказать, иначе в моих словах не было бы смысла. Теперь понимаешь?
— Очень хорошо понимаю. А ты — нет. Ведь есть еще кое-что, о чем мне еще предстоит тебе рассказать, и боюсь, тебе это не понравится…
— Ты ведь не женат? — Я попыталась сесть прямо, но мне не удалось.
— Конечно нет! И никогда не хотел жениться ни на одной девушке, кроме тебя. Я не был обручен с Джозефиной, хотя знаю, создавалось такое впечатление…
— Что?!
— Да. Никогда. — Он был очень расстроен. — Катриона… говорила тебе, что я помолвлен?
— Думаю… нет! Теперь, когда я об этом думаю… не напрямую. Мы сами сделали выводы. Она просто не стала нас разубеждать. — Я расслабилась и принялась размышлять. — Я понимаю почему. Пять незамужних девушек, о которых ничего толком не известно, — внизу, а богатый и неженатый брат Чарли наверху. Что может служить лучшей защитой, чем богатая невеста? Тогда нам, правда, еще не было известно о твоих деньгах. А если она хотела оставаться инкогнито, то не могла рисковать и допустить, чтобы мы часто видели тебя и уж точно вас двоих вместе. Вы не похожи внешне, но у вас много общего. К тому же, — добавила я, — она, вероятно, хотела защитить как себя, так и тебя. Не будь таким хмурым, любимый! Это могло быть кошмаром — пять жаждущих заполучить тебя у твоего порога.
— Несколько тревожная картина. Ты не сердишься?
— Просто потрясена. Столько всего не произошло бы, если бы я знала об этом раньше. Мы бы не поругались… Боже! И меня не было бы сейчас здесь.
— Обе эти ужасные мысли пришли мне в голову, пока ты так мило все объясняла. Я должен поцеловать тебя.
Несколько минут спустя он продолжил:
— Мы не всегда понимали друг друга так плохо, как недавно. Я ничего не знал о Джоне, когда встретил тебя, но пребывал в уверенности, что ты недавно имела эмоциональную травму подобного рода. Ты не замечала или не желала замечать, что я мужчина. Не так ли?
