Барбара Делински - Язык цветов (Сборник)
— Знаешь, о тебе очень легко может сложиться превратное впечатление, — сдавленно проговорил он.
Наведя объектив на цветок, Лори нажала на спуск затвора. Она знала, что снимок получится плохой, поэтому решила повторить снова.
— Скажите мне лучше что-нибудь такое, о чем бы я не догадывалась, — с горечью произнесла она.
— Лори, я считал тебя самой заносчивой особой в Сент-Луисе. Почему ты мне ничего не сказала?
— Я… никому не говорю об этом.
— Ты просто вынуждаешь окружающих ошибаться. Такая красивая девушка… имеющая положение в обществе…
— Я вовсе не… красивая. — Лори снова навела фотоаппарат на цветок. — И положение в обществе ничего не дает. Я зарабатываю на жизнь, как и вы…
— Лори, пожалуйста, посмотри на меня.
— Нет.
— Посмотри.
Джефф встал между нею и цветком. Отобрав у нее фотоаппарат, он положил его на стол, затем приподнял ее голову.
— Посмотри!
Лори вскинула на него взгляд, чувствуя, как слезы горечи жгут ей глаза. Она заморгала, прогоняя их, но одна слезинка все же сорвалась с ресниц и медленно покатилась по щеке. Джефф раскрыл ее тайну, и она чувствовала себя перед ним словно раздетой.
Джефф нежно вытер ей щеку.
— Я ни за что… я никогда… никоим образом не хотел причинить тебе боль. Меня все время не покидало ощущение, что под внешним холодным фасадом скрывается другой, невидимый мне человек. Нежный, ранимый. Которого ты не позволяешь мне увидеть. Но чего же ты стыдишься?
Лори стиснула зубы. Ласковое прикосновение Джеффа наполнило ее такой жалостью к себе, что она не могла больше терпеть. Такой мужчина — такой красивый, такой уверенный в себе, в каждом своем слове, — он никогда не поймет.
Она покачала головой:
— Вы даже не можете представить себе… каково быть не такой, как все.
Горький смех Джеффа удивил ее.
— Пойдем.
Взяв Лори за руку, он отвел ее к креслу, усадил и, усевшись напротив, схватил за обе руки. Его пальцы были горячие и сильные.
— Позволь мне рассказать тебе, что такое быть не таким, как все, — начал Джефф, глядя ей прямо в глаза. — Это иметь рост шесть футов в четырнадцать лет. Это быть единственным в районе с неитальянской фамилией и разведенными родителями. Это постоянно слышать насмешки типа «Как там погода наверху?». Я-то прекрасно понимаю, что значит быть не таким, как все. И в конце концов я пришел к выводу, что ничего особенного в этом нет: да, я не как все. И плевать. Ничего страшного. Ничего такого, чего бы следовало стыдиться.
Добрый он был еще опаснее, чем рассерженный. Лори высвободила руки, чувствуя, что от его тепла с ней творится что-то неладное.
— Не пора ли вам проверить видеокамеру? — дрогнувшим голосом спросила она.
— С камерой все в порядке. — Джефф подался вперед, опершись на локти. — И с тобой тоже. Поверь мне.
Лори пожала плечами, не зная, что ответить. Она безотчетно потерла руку в том месте, где к ней прикасались пальцы Джеффа. Казалось, ее ударил электрический разряд.
— Вы правда… вы правда чувствовали себя не таким, как все?
Джефф печально покачал головой. От его улыбки сердце Лори пустилось вскачь.
— Еще когда мне было восемь лет, у моей бабушки начались яростные схватки с водителями автобусов. Они заявляли: «Этому ребенку уже исполнилось двенадцать. Платите за него как за взрослого». А моя бабушка отвечала: «Посмотрите на него получше! Он не взрослый — он просто высокий! Вам посоветовать хорошего глазного специалиста?» — кричала она. И поверь мне, кричала она здорово!
Лори улыбнулась.
— Однажды, еще когда учился в школе, я встречался с одной девушкой. Мне хотелось произвести на нее хорошее впечатление, поэтому, отправляясь на встречу с ее родителями, я был полон решимости показать образец воспитания. Но, едва поздоровавшись с ее отцом, я обернулся и ударился о подвешенную к потолку клетку. Так сильно, что до крови разбил нос. Знаешь, как произвести хорошее впечатление на девушку? Правило первое: никогда не пачкай кровью ее попугайчика.
— Это ты придумал! — не смогла удержаться от смеха Лори.
— У меня до сих пор остался шрам. — Джефф указал на белую полоску на переносице. — Я так смутился, что весь вечер молчал.
Лори кивнула.
— Мне это знакомо.
Его проницательные глаза внимательно всмотрелись в ее лицо.
— Боже мой, — тихо произнес он. — Так, значит, именно это произошло тогда, с Александром? Ты была настолько смущена, что не смогла ответить ему?
Прикусив губу, Лори снова кивнула.
— Он все еще не забыл об этом?
— Наверное, будет лучше, если ты все объяснишь ему, — сказал Джефф. — Знаешь, он не подумал ничего дурного. И по-прежнему очень высокого мнения о тебе.
Лори печально покачала головой.
— Да-да, я напишу ему письмо. Я даже представить себе не могла, что он помнит об этом. Наверное, я из-за своего смущения постаралась поскорее обо всем забыть. Это ужасно!
Джефф посмотрел на нее, чувствуя, как грудь ему стиснула необъяснимая боль. Ему вдруг захотелось погладить эти золотисто-соломенные волосы, и он вынужден был сплести руки, чтобы удержаться.
— Сейчас ты принимаешь все слишком близко к сердцу, — хмуро заметил он. — Нельзя сказать, что Александр так и не оправился после случившегося.
Побледневшее лицо Лори исказилось мукой.
— Он чудный человек. Но… тогда подобное случалось часто. Мои родители только что развелись, и мы с мамой… вернулись сюда. Я была несчастна, как никогда в жизни. И стоило Александру пригласить меня на свидание, как я поняла, что не смогу вымолвить ни слова. Едва не разрыдавшись, я развернулась и убежала. Я не находила себе места несколько недель. Жаль, что я заставила его страдать. Думаю, в знак примирения надо будет послать ему какой-нибудь цветок.
— Уверен, записки будет более чем достаточно, — неожиданно резко сказал Джефф.
Почему-то ему пришлось не по душе то, что Лори собирается сделать подарок Александру. Вдруг она привяжется к нему — спокойному, доброму, совсем неиспорченному? Эта мысль тоже пришлась Джеффу не по душе.
Наступило неловкое молчание. Лори, не зная, что сказать, посмотрела на Джеффа, и они оба смущенно отвернулись.
— Итак, — наконец небрежно пожал плечами Джефф, — ты смогла частично преодолеть свою застенчивость. Ты поступила в колледж, встретилась с принцем…
— И ты поступил в колледж… стал баскетбольной звездой…
Он покачал головой.
— Нет, не звездой. Я знал, что профессионалом не стану. Меня всегда тянуло к технике. А потом я увлекся видеосъемкой: снимал школьные праздники и все такое — и вот стал тем, кем являюсь сейчас.
