Джекки Мерритт - Отель разбитых сердец
— Уже поздно, Кейси.
— Я знаю. Извини, что разбудила. Я была с Пирсом. Он привез меня домой несколько минут назад.
Даллас покашлял. При виде его замешательства сердце Кейси упало. Ей не хотелось, чтобы рассказанное Пирсом оказалось правдой. Как бы она обрадовалась, спроси Даллас ворчливо: «Почему, во имя Господа, это не может подождать до утра?» Но он не спросил, потому что знал, зачем она здесь.
Подавив тяжелый вздох, Кейси оттолкнулась от двери и прошла к креслу.
— Ты знаешь, о чем я хочу поговорить, не так ли, дедушка? — печально произнесла она и вздрогнула от внезапного стука.
— Даллас? — донеслось из-за двери. Это был Пирс! Кейси обратила внимание на облегчение, отразившееся на лице Далласа, и готовность, с которой он распахнул дверь. Как же, прибыло подкрепление! Чуть не выругавшись, Кейси поднялась со свирепым видом.
Мужчины радостно приветствовали друг друга, как будто сейчас не была середина ночи.
— Я увидел у тебя свет, — заметил Пирс. — Все в порядке?
Кейси ответила первая:
— Ты прекрасно знаешь, что не все в порядке! Почему, ты думаешь, я здесь?
— Кейси только что вошла. — Даллас изобразил улыбку.
— Я уже уехал, но с середины пути вернулся. Кейси, почему бы нам не пройти к тебе и не поговорить? Не нужно впутывать в это Далласа.
— Ты совершенно прав, — с готовностью согласился Даллас, — это ваше личное дело!
Кейси посмотрела на Пирса убийственным взглядом.
— Я не уверена, что у нас есть личные дела. — Выражение лица Пирса причинило ей боль, но она отвернулась. — Зачем, дедушка? Зачем вы устроили это представление?
Подбородок Далласа дернулся вверх, Кейси удивилась. Старик был явно в затруднительном положении, но не испытывал стыда.
— Мы сделали это для тебя, Кейси, — заявил он, — ты была так подавлена, что мы беспокоились за тебя.
Кейси переводила взгляд с одного на другого. Как много у них общего в мыслях и чувствах! Ей казалось, что она странно отделена от них, не принята в их мужское сообщество. Она злилась на них обоих, была разочарована, торопилась поскорее уехать!
Совершенно потрясенная, девушка прошла мимо мужчин, толкнула дверь и вышла в ночь. Она бежала к своей комнате. Оказавшись внутри, она, дрожа всем телом, схватила чемодан и швырнула его на кровать.
Кейси лихорадочно собирала вещи, бросала их как попало в чемодан, металась по комнате, почти задыхалась.
— Разве бегство — это ответ?
На пороге стоял Пирс. Кейси холодно взглянула на него.
— Я считала, что заперла дверь!
В руках у него был ключ.
— Твой ключ не единственный.
— Ну и что ты собираешься делать? — с сарказмом спросила Кейси, уронив охапку нижнего белья в чемодан. Пирс стоял около двери и мрачно наблюдал за ее сборами.
— Извинения помогут?
— Мне не нужно извинений.
— Ясно, — тихо проговорил Пирс. — А что тебе нужно? Я думал, что тебе нужен я. Оказывается, это было поспешным выводом. Я также думал, что ты хочешь быть рядом с Далласом, но ты собираешь чемодан. Ты сама-то знаешь, что тебе нужно?
Щеки Кейси вспыхнули.
— Я не хочу, чтобы меня разыгрывали!
— Разве то, что я сделал, — розыгрыш? Тебе не кажется, что у меня есть повод для огорчения? Сегодня мы говорили о свадьбе. Разве это не игра: обещать выйти замуж и уехать из города?
— Ты не смеешь считать, что я играю! Но после того, что ты сделал… — Голос ее срывался, она гордо взглянула на него: — Я не хочу обсуждать это. — Трясущимися руками она пыталась запихнуть груду одежды в чемодан.
Пирс нахмурился.
— Так, значит, ты не хочешь ничего обсуждать, значит, со всем покончено?
Кейси убийственно взглянула на него.
— Мне не нужны длинные объяснения тому, что я нахожу бесчестным и жестоким. И не пытайся убедить меня, что я не права!
Пирс оставался спокойным.
— Хорошо. Не будем ничего объяснять. Но как ты относишься к тому, что я люблю тебя, хочу, чтобы ты стала моей женой, и не претендую на совершенство?
Кейси зажмурила глаза.
— Если ты назовешь мне хоть одного человека, который не совершает ошибок, пример совершенства, я выйду в эту дверь, и делай что хочешь.
Кейси открыла глаза и уставилась на груду сваленного перед ней белья.
— Кейси?
В ней внезапно снова разгорелся гнев.
— Не проси о невозможном! Никто не совершенен, я знаю это не хуже тебя. Но я устала от всей этой ерунды. Мне не следовало сюда приезжать, не следовало беспокоить дедушку, не следовало узнавать тебя!
Бежать было некуда, но Кейси, полуслепая от слез, кинулась к двери. Пирс поймал ее, она попыталась вцепиться в него ногтями.
— Оставь меня в покое! — заорала она. Пирс обхватил ее запястья и держал, пока она не притихла.
— Не надо срывать на мне злость, — заключил он, когда Кейси перестала кричать и брыкаться.
— Я уезжаю отсюда! Я ненавижу Монтану! Я ненавижу Гармонию! Я ненавижу тебя!
Они оба замерли. Кейси прекратила борьбу, пораженная собственным бешенством. Пирс убрал руки с ее запястий. Они молча смотрели друг на друга. Кейси прошептала:
— Извини. Я не знаю, почему сказала такое. Я не ненавижу тебя.
Пирс отступил, тяжелый вздох вырвался из его груди. Он прислонился к дверце шкафа.
— Может, ты меня и не ненавидишь, но не слишком любишь после всего, что случилось.
— Я была расстроена. — Она старалась не смотреть ему в глаза.
— Потому что я манипулировал тобой?
— Да.
— А ты бы поверила, если бы Даллас и я сказали тебе все прямо?
Поверила бы она? Вспомнить ее дневное отчаяние оказалось несложно: слишком близка к нему она была сейчас. Но ее колебания? Ее неуверенность? Это было сложнее восстановить. Но какое имеет значение, послушала она бы их днем или нет? Они перешли границу в любом случае, заставили ее почувствовать себя дурой, она никогда этого не забудет.
Выражение ее лица не изменилось.
— Теперь мы никогда этого не узнаем.
— Знаю, и думаю, ты тоже знаешь. Утихни, милая. Ты была не в том настроении, чтобы верить кому бы то ни было. У реки я пытался поговорить с тобой, но ты убежала. Точно так же, как пытаешься удрать теперь. Бегство никогда ничего не решает, Кейси.
— Но ты тоже удирал.
— Тогда мне было шестнадцать лет. Господи, не сравнивай мальчишку, напуганного тем, что ему не по силам, и поведение в тех же обстоятельствах взрослого человека! Неужели ты думаешь, что сейчас я бы убежал от разбушевавшегося отца? Я бы остался и боролся, и ты должна так же поступить.
— Бороться за что? — истошно крикнула она. — За что, Пирс? Ты и дедушка обращаетесь со мной как с ребенком. Как со слабоумной. Сегодня мне было больно, но я приняла решение. Ты не можешь просто отойти в сторону и дать мне все решить самой?
