Дамский LADY - Духи для прекрасной дамы
– Слушай, Антонио, ты потомись немного в одиночестве, а мы с Джованни пройдемся немного, может эти посланцы кардинала напутали все и ожидают нас с другой стороны Палаццо Дарио. К пристани Санта-Мария де Гильо постоянно влечет тех, кто впервые в Венеции.
Тонио кивнул и отвернулся созерцать площадь. Ка' Дарио, несмотря на потрясающую архитектуру, имел не лучшую репутацию, это место связывали со всякими ведьмовскими делишками, не мудрено, что проплывая мимо дворца гондольеры напрочь забывали о том, куда именно плыли их пассажиры, особо если те были не местными и не знали точно, где их будут ожидать. Обе бауты покинули его. Надо было чем-то занять себя от мыслей о ближайшем бракосочетании и о том, как он до утра будет открывать своей жене мир чувственных наслаждений. А потом он поедет во дворец к отцу Франчески и предъявит свои права, бесспорно, без скандала не обойдется, но старухе Дзиани придется убраться к себе в логово и подыскивать новую жертву. Все уладится со временем. Сенатор Бельтрами сделает все для мужа дочери, обеспечив ему самую выгодную политическую партию, чтоб упрочить свой род. Не исключено, что к зрелым годам, с подачи тестя ему светит и должность Дожа Венеции. От столь сладких грез Антонио зажмурился. Вдруг он услышал приближающиеся шаги. Открыл глаза и понял, что прямо в его сторону идет та самая таинственная незнакомка, что недавно хладнокровно общалась с продавцом смерти. Еще мгновение и дама миновала его, направляясь в сторону Гранд-канала. Лишь по легкому наклону головы в его сторону и быстрому, но искушающему взгляду, Тонио догадался, что он заинтересовал маску Dama di Venezia.
Что скрывала эта маска? Тонио доверился своему природному чутью и представил себе эту женщину без маски. Нет, не женщину, но очень молодую и привлекательную девушку. Слишком привлекательную. Может быть, и ангельски прекрасную. Весьма раскованную и страстную, знающую толк в соблазнении мужчин, но не распутницу. Может куртизанка? Или французская дворянка, посетившая Венецию, чтоб развеяться и привезти домой воспоминания о магнетизме карнавала и крепких объятиях случайного незнакомца? На секунду прикрыв глаза, он прислонился к стене дома. Ноги предательски задрожали. Голова закружилась от предвкушения упоительного приключения, как раньше. Фигурка незнакомки в проеме арки показалась ему самой грацией, она была изящной и почти невесомой. Внезапный порыв ветра сорвал с девушки кружевное зельде, обнажив распущенные кудри. У Тони перехватило дыхание. Ее волосы были полотном красного золота, достойного кисти Тициана. Он позавидовал последним солнечным лучам, так свободно ласкавшим это багряное облако. Уж он то смог бы их ласкать намного искусней, такие волосы созданы для того, чтоб рассыпаться тяжелым каскадом на атласных простынях, раз за разом дурманя не устающего вожделеть любовника. И этим любовником может быть только он. Антонио с ужасом понял, что хочет эту венецианку здесь и сейчас. На фоне повсеместного запаха сырости до него донесся легкий аромат опьяняющей сладости. ...Маска еще раз оглянулась и посмотрела на него, прежде чем спуститься к воде. Это было приглашение. Мужчина не раздумывая схватил упавший кружевной платок и кинулся вслед...
Древняя, как мир, игра в соблазнение по – венециански между мужчиной и женщиной со своими ритуалами и традициями. Охотник преследовал свою добычу, не думая ни о чем, не замечая ничего вокруг, но и не приближаясь к жертве, пока лишь просто наслаждаясь ее присутствием. А жертва...да и можно ли назвать жертвой эту рыжеволосую искусительницу, которая скользила в черной лодке по водной глади? Жертва должна держаться на расстоянии, не слишком близко, не слишком далеко, постоянно оказывая охотнику особые знаки внимания, только подчеркивающие его избранность и то, насколько ценным может быть приз в этой игре. Все время соблазнять, но так тонко, так изысканно, чтоб у мужчины не создалось представления, что она легкодоступна для каждого. Только для него. Словно в подтверждение, разжигая и без того пылающий пожар в груди Антонио, незнакомка скинула плащ, чтоб преследователь мог полюбоваться ее точеной фигурой. Насыщенный рубиновый цвет тяжелого атласного платья был таким многообещающим. Цвет страсти. Он хрипло зарычал, как зверь перед прыжком. Но его никто не услышал. Венеция жила своей жизнью. Повсюду царил карнавал. На улицах было оживленно, столько мужчин и женщин, обряженных в яркие костюмы и маски. Эйфория всеобщего веселья под звуки чарующей музыки. Кто-то танцует, кто-то смеется, кто-то срывает с губ венецианок сладостные поцелуи, кто-то просто дурачится в зажигательной феерии маскарада, не забывая приложиться к терпкому итальянскому кьянти в пузатых бутылках.
Опасаясь потерять свою рыжеволосую Музу, Антонио прыгнул в свободную гондолу, дав знак грести за нужной лодкой. В руках он сжимал платок незнакомки, от которого так дивно пахло, что он периодически закрывал им свое лицо, представляя эту безгранично желанную женщину, громко стонущую под ним от волн наслаждения, когда он раз за разом будет входить в нее. Уже совсем скоро. Он не отпустит ее. Как только он прикоснется к ней, то разорвет этот корсаж в клочья, чтоб освободить бархатную кожу и покрыть ее сотнями поцелуев. Нет, он не выдержит столько ждать! К черту поцелуи, у них еще будет время на эти утонченные нежности. Сначала он овладеет этой женщиной, чтоб хоть как-то утолить свой животный голод. Ох, как сверкают ее зеленые глаза в прорезях золотой Либерти. А когда он будет удовлетворять свое желание, он заставит ее смотреть ему прямо в глаза, чтоб видеть все оттенки этой колдовской зелени и он будет зацеловывать ее губы до крови, потому что не сможет оторваться от нее ни на минуту. А когда наконец то сможет, то тогда избавит ее от остатков корсажа, от многочисленных юбок, от чулок и от элегантного кружевного белья. От всего. Он оставит ей только этот аромат соблазна, перед которым он не смог устоять. Даже маску он зашвырнет подальше, потому что ему нужно видеть ее лицо, скулы, носик, сочные губы... ее улыбку. И тогда он опять неторопливо займется с ней любовью на тех самых атласных простынях, что ассоциируются с магией ее изысканного обольщения. Лодки почти сравнялись. Гондола его спутницы сейчас так близко от него, что если протянуть руку, то можно ухватиться за корму, перепрыгнуть и пасть ниц в ногах своей повелительницы. Вместо этого, Тонио бросил к ногам женщины красную розу, которую он выхватил у торговца цветов, когда продирался сквозь улей толпы. Кажется, у него не нашлось монеты, чтоб расплатиться за цветок, он сорвал с руки перстень и кинул ошалевшему от нежданного счастья цветочнику. Но это его не волновало. Только не сейчас. В небе взрывались сверкающие разноцветными искрами фейерверки, и рассыпались тысячами отражений в темной воде. Зрелище не для слабонервных , и уж тем более не для тех, у кого вот вот выскочит сердце. Голова невыносимо кружилась. Тонио опустил руку в холодную воду канала и освежил лицо, пытаясь собраться с мыслями. Но у него ничего не получилось. Лодки причалили к какому то дворцу и женщина выпорхнула на ступеньки палаццо, как птичка из клетки. Традиционно оглянулась на своего спутника. Венецианец безропотно подался вперед, даже не понимая, где находится. Туман желания был таким плотным, что позволял видеть только рыжеволосую красавицу в золотой маске с розой в руках...
