Capa Сил - В паутине греха
Вечер прошел менее скованно, чем предполагала Эмма. Мэриан явно решила на время забыть обо всех проблемах и беззаботно болтала, но глаза ее подозрительно припухли, и она частенько бросала на отца обиженные взгляды. О Флайте не упоминали, но, когда они вышли из столовой, Мэриан сказала:
— Я собираюсь позвонить Фрэнку. Хочу, чтобы он купил для меня у Холли того молодого пса. У него очень хорошие шансы получить диплом в Чоуде, как мне говорили, особенно теперь, когда Флайт сошел с дистанции.
Она прошла в кабинет, чтобы провести деловые переговоры по телефону в соответствующей обстановке, а Эмма грустно посмотрела на мистера Миллза.
— Ее даже не волнует, что Флайт вышел из игры. Единственное, что ее интересует, это заполучить нечто, чем можно похвастаться, потому что она уже организовала банкет и освещение в прессе, и, что бы ни случилось, она жаждет славы в Чоуде, потому что она местная знаменитость в области собаководства, — с горечью сказала девушка, а старик бесцеремонно втолкнул ее в свой кабинет и закрыл за собой дверь.
— Сядь и не сходи с ума, — сказал он, силой усаживая ее в кресло. — Мне уже и без тебя хватило этих собачьих глупостей, пока я говорил с Мэриан. Так что остынь и послушай, что я тебе скажу. Когда речь заходит о делах — не только с собаками, а вообще, — тут фокус в том, что все события происходят только в том случае, когда ты допускаешь, чтобы они происходили.
Эмма хотела было попросить мистера Миллза пояснить эту мысль, но их разговор прервало появление Мэриан. Как видно, звонок Доусону ее вполне удовлетворил.
— Он собирается начать обрабатывать старушку немедленно, а завтра приедет сам, — объявила она и, уловив ошеломленное выражение на лице Эммы, бодро добавила:
— Ну что ты так смотришь, Эмма? Фрэнк выразил искреннее соболезнование по поводу разрушенной карьеры Флайта, но он вполне со мной согласен, что если поискать, то в этом море можно постараться поймать и другую рыбку.
Доусон прибыл на другой день к ленчу, но Эмма нашла предлог и устроила себе нечто вроде пикника на собачьей кухне, не желая быть втянутой в обсуждение планов на будущее, которые были ей неприятны. Дело не в том, что она не хотела встречаться с Доусоном, памятуя о прошлом; но он был чересчур деловым человеком, чтобы предаваться сентиментальным мыслям о животных, потерявших коммерческую ценность, поэтому Эмма была вовсе не в восторге, когда он после ленча заявился в питомник один и попросил показать ему Флайта.
Она вывела пса на площадку и с неохотой согласилась провести его по кругу.
Доусон смотрел внимательно, от его опытного взгляда ничто не могло ускользнуть. Опытными руками эксперта он ощупал поврежденную переднюю ногу и скорчил недовольную гримасу, когда пес испуганно отскочил от него.
— Жаль, — сказал он. — У него такие прекрасные данные. Если бы только не эта травма и проблемы с темпераментом…
— Темперамент войдет в норму, нужно только терпение, — уверенно сказала Эмма.
— К сожалению, с ногой уже ничего не поделать. Я видел снимки, нет никакого сомнения, что эта хромота неизлечима. Страшное невезение, но ничего не поделаешь.
Следующий день начался скверно. Айрин опоздала на работу и к тому же забыла выполнить в деревне какое-то поручение, данное ей Мэриан. Ее позвали в кабинет и принялись поджаривать на медленном огне. Девчонка совершенно забылась, вины не признавала, вела себя вызывающе; дело кончилось тем, что она тут же, на месте, получила расчет и уже после этого высказала все, что она думает.
— Ну, вот и все! Меня выгнали, и я нисколько об этом не жалею, — непривычно весело сказала она Эмме, вернувшись после разговора с Мэриан, все еще переполненная мятежным восторгом. — Но я ей тоже кое-что высказала. «Стерва ты, — сказала я ей, — расчетливая стерва, ничем не лучше убийцы, ты убиваешь бессловесных животных, которые ничего тебе не сделали, просто из скупости… Все, о чем ты печешься, — так это о том, что лучше для тебя, для капризной мисс Миллз, — сказала я. — Ты отняла у меня бедного Корри, а теперь хочешь отнять у Эммы Флайта, которого сама же ей и отдала, хотя, конечно, все это было вранье… О твоей жестокости надо сообщить в комитет защиты животных, — говорю я, — и у тебя никогда ничего не выйдет, ни за что на свете, если ты будешь вести так дела и дальше» — вот что я ей сказала.
Айрин остановилась, чтобы перевести дух, а Эмма, на которую по молодости все еще производило сильное впечатление проявление столь безрассудной смелости, нетерпеливо спросила:
— А что было потом?
— Ну, потом пришел мистер Миллз и велел мне заткнуться, но мне показалось, что он готов был рассмеяться. Мисс Миллз разревелась, когда увидела его, и сказала, чтобы он ее защитил, и он сказал: «Выметайтесь», и я ушла, так что, думаю, сейчас он гладит ее по головке и утирает ей слезы. Ух, слышала бы ты нас! У меня никогда не творилось ничего похожего в голове, с тех пор как у меня была корь и я бредила, как говорила моя мама.
Какое облегчение, когда можно хохотать до слез, подумала Эмма, утирая глаза. Смеяться вообще-то, наверное, не следовало бы, подумала она, дело все-таки серьезное; впрочем, ее смех был скорее истерическим, нежели веселым.
— Знаете, мне будет жаль расставаться с вами, мисс, — уже совершенно осмысленно добавила Айрин. — Вы ко мне всегда хорошо относились и покрывали мои оплошности. Я про это тоже хозяйке сказала, после того как она попыталась обвинить вас.
— Ну, теперь это не важно, — сказала Эмма. — Пожалуй, надо нам заняться работой, а то у нас обеих будут неприятности, если нас застанут сплетничающими за чаем.
Но в питомник больше никто не пришел, и на этот раз Эмма была даже благодарна Доусону за его присутствие. Он, по крайней мере, держал Мэриан на расстоянии, и у него имелся в запасе набор комплиментов и утешительных фраз. Доусон собирался уехать вечером, и Эмма снова, извинившись, взяла ленч с собой в питомник. Айрин, которой, по правде говоря, следовало бы убраться немедленно, как только она получила расчет, как обычно пошла перекусить на кухню, и Эмма, оставшись с Флай-том, который улегся у ее ног, принялась обдумывать свое собственное положение.
Ожидая, когда вернется Айрин, Эмма, похоже, просидела в размышлении довольно долго, потому что сейчас было уже полтретьего, а девушка собиралась успеть на трехчасовой автобус. Эмма начала было мыть посуду, когда на кухню влетела Айрин, которую явно распирало от свежих новостей.
— Никогда не знаешь, что случится! — невнятно проговорила она, и ее толстая, невыразительная физиономия от возбуждения покрылась испариной. — Мистер Грейнджер тут! Приехал к ленчу, и что там творится!
