Ребекка Йенсен - Любовь и риск
— Думаю, кто-то собирается жаловаться на расточительный расход воды в ванной, — сказала она чуть слышно.
Майкл рассмеялся.
— А я так и не вымылся и не побрился.
— Мы это сейчас исправим, — заявила она.
Эбби быстро приступила к делу. Проворно орудуя губкой, которая скользила по упругим мышцам груди Майкла, она не переставала удивляться красоте его атлетически сложенного тела — гибкого, сильного и стройного, хорошо тренированного.
Майкл выключил душ и отнес Эбби на кровать, где они не могли заснуть всю прошедшую ночь. Их голоса звучали приглушенно и ласково: они тихо умиротворенно смеялись. А потом сладко уснули в объятиях друг друга. И на этот раз — с легкостью.
В сумерках их разбудил телефон. Майкл открыл глаза и увидел, что Эбби уже собирается вставать.
— Это лишь Свэнн, — заверил он ее, любуясь грациозным изгибом ее тела, когда она потянулась за трубкой, чтобы ответить. Майкл сразу понял, что сейчас он чувствует себя значительно лучше, чем в последние дни. Он забыл о делах и отдохнул. К нему вернулось ощущение радости жизни.
Эбби улыбнулась шуткам Свэнна в ответ на свое приветствие и протянула трубку Майклу.
Тон голоса Свэнна был таков, что улыбка мгновенно сбежала с губ Майкла. Эбби увидела, как изменилось выражение его лица, и ее сердце упало. Тень неотвратимой опасности проникла в их роскошный и мирный отель.
— Что случилось? — спросил Майкл. В это мгновение он забыл обо всем личном.
— Я думаю, что если мы встретимся у Френсиса, у нас не будет недостатка в собеседниках.
Майкл все понял. Это была небольшая столовая, любимая полицией. Там хорошо кормили и быстро обслуживали. Такие уютные «бистро» полиция любит. Во время перерывов зал был полон.
— Когда? — спросил сержант Вивиано.
— Я смогу через полчаса. А ты?
Майкл посмотрел на часы:
— Я тоже.
Когда Майкл повесил трубку, Эбби быстро спросила:
— Совещание?
Он молча кивнул, стараясь придумать, как успокоить Эбби.
— Только Свэнн и я, — заверил он ее, но его голос звучал отрешенно. Эбби хотелось заплакать. — Почему бы тебе не остаться и не поспать еще немного?
— Я выспалась, — заверила она. — Если тебе и все равно, то я ненавижу ждать в одиночестве и неизвестности.
Майкл растерянно молчал. Но Эбби знала, что он оберегает ее.
— Это ненадолго, поверь мне. Просто за обедом Свэнн хочет сообщить кое-какие подробности, упущенные мною, потому что сегодня я… был занят.
Улыбка, которой ответила ему Эбби, была грустной.
— Я целый день ничего не ела. И потом, обедать без тебя очень скучно.
Майкл в конце концов без особого удовольствия уступил ей. Это насторожило ее. Что он столь тщательно и упорно скрывает? Она быстро надела легкий светлый костюм и последовала за Майклом, петляя по улицам, чтобы избежать преследования.
Когда они появились в столовой, у Френсиса было полно народу. В зале оказалось много полицейских, которые знали Майкла. Они дружно приветствовали его, в то время как он сопровождал Эбби к столику, занятому Свэнном. Присутствующие в столовой смеялись, разговаривали, ели, но все тайком наблюдали за ними, уединившимися в отдаленном уголке зала. Эбби такое внимание смущало, но вместе с тем и льстило.
— Вы видели себя в новостях вчера вечером? — приветствовал их Свэнн, не отрываясь от кроссворда в газете.
— Информация порой утомляет, — ответила Эбби с усмешкой.
Свэнн поднял голову и тоже усмехнулся, но тяжелый, непроницаемый взгляд его темных глаз сказал Эбби многое. Что-то произошло!
— Такова цена известности. — Он пожал плечами. — Мне сказали, что сегодня особенно удались повару цыпленок и клецки. — Он отложил газету и направился к бару. Официантка уже приготовила напитки для Майкла и Свэнна и приняла заказ Эбби!
Эбби из гордости старалась не прислушиваться к разговору мужчин. Если бы они хотели, чтобы она их слышала, они обращались бы и к ней. Но вскоре эта конспирация начала раздражать ее. Она уловила вполне достаточно, чтобы понять, что Свэнн говорил о том самом запутанном деле, которое заставило ее скрываться в отеле.
Они незаметно перешли на свой привычный полицейский жаргон и непосвященному было весьма трудно понять, о чем идет речь.
— Сержант! — Все трое оглянулись на молодого полицейского, стоявшего у края их стола, который пытался привлечь к себе внимание Майкла.
— Да, Барт. Что случилось?
— Только что позвонили и просили вас срочно связаться с наблюдательным постом.
Майкл быстро встал, разыскивая в кармане джинсов мелочь. Полицейский вернулся к своему остывающему обеду, а Свэнн — к своему блюду… Эбби подождала, пока Майкл удалился к телефону, а потом обратилась к детективу.
— Отлично, — сказала она, — теперь выкладывай!
Свэнн с изумлением посмотрел на нее.
— Что выкладывать?
— Все сообщение, и, пожалуйста, без всякой цензуры.
Свэнна не так просто было смутить. Он смотрел на Эбби спокойными невинными глазами.
— Появились Травеленосы.
Эбби не потеряла самообладания, хотя пол ушел у нее из-под ног и комната наполнилась пронизывающим холодом.
— Я надеюсь, кто-нибудь следит за ними?
— Многие.
Она пристально наблюдала за Майклом, который стоял, прислонившись к стене, придерживая плечом телефонную трубку и лихорадочно записывая что-то на салфетке.
— Он не хотел, чтобы я волновалась.
— Я в этом и не сомневаюсь.
Она благодарно улыбнулась, зная, что никто, кроме Свэнна, не сможет понять ее.
— Как сделать так, чтобы Майкл ничего не скрывал от меня, Свэнн?
— Он и так многого не должен был говорить тебе, — защищал преданный Свэнн своего друга.
Эбби нетерпеливо покачала головой.
— Я не говорю о государственных секретах, я говорю о напряжении. У него даже не было возможности воздать должное гибели юноши, которого он хорошо знал. Но еще меньше он занимался этим безумием, которое может стоить ему жизни. А ты, несмотря ни на что, несешь всякую чепуху о посещении бара, чтобы выпить с приятелями. В результате Майкл становится пьяным и подавленным, вместо того чтобы быть просто настороженным.
Лицо Свэнна на мгновение просветлело. Но Эбби не увидела боли, которую скрывал темнокожий лейтенант. Свэнн знал своего друга, знал, что больше всего на свете Майклу хотелось доверять этой смелой и любящей женщине. Она могла спасти его жизнь. Но Свэнн также знал цену этого доверия. Он знал цену риска во имя любви.
Его темные как ночь глаза встретились с ее вопрошающими и лучистыми:
— Жди! Больше ничего не остается.
