Николь де Бюрон - Дорогой, ты меня слушаешь?..
Когда вы звоните графине де П. подтвердить предварительные договоренности, она с грустью в голосе сообщает, что в настоящее время вынуждена отказать вам и вашей тысяче гостей: в ее древнем замке прорвало канализационные трубы, а ремонт займет не менее трех месяцев. Вы в отчаянии. И речи быть не может о том, чтобы справлять свадьбу среди суетящихся рабочих в залитых водой залах – буль-буль, буль-буль, – разве только посоветовать всем приглашенным захватить с собой купальные принадлежности. Однако это явно не понравится ни одной женщине, размер которой превышает сорок шестой, а таких, надо признаться, подавляющее большинство. Графиня де П., впрочем, входит в ваше положение и уведомляет вас, что у нее есть кузина, баронесса де С., которая устраивает точно такие же приемы. Деньги баронессе де С. нужны, чтобы отремонтировать свои конюшни (где она собирается сделать чайную гостиную), и вы можете спокойно обратиться к ней, сославшись на ее кузину, графиню де П.
Замок баронессы де С., полный великолепия и тоже очень древний, состоит из центрального здания в стиле Людовика XVI и двух огромных флигелей. В одном из двух крыльев замка будет праздноваться еще одна свадьба, но ваша аристократичная хозяйка клянется вам, что «парк огромен и ни они, ни вы даже не заметите постороннего присутствия».
Вы соглашаетесь (несмотря на цену), не раздумывая ни минуты. И начинаете сильно нервничать: до свадьбы остается месяц.
Скоро разыгрывается маленькая трагедия: дети впадают в уныние, узнав, что их мать не собирается надевать на свадьбу классическое белое атласное платье со шлейфом, а на голове у нее не будет белой фаты с венком из флердоранжа. Уныние сменяется бурным возмущением: невеста не в белом вовсе не невеста.
– Мне тридцать семь лет, и у меня трое детей, – негодующе протестует ваша Старшая. – А вы хотите, чтобы я строила из себя непорочную деву! Я уже выбрала у себя в бутике красный шелковый костюм с длинной юбкой, разрез которой доходит мне аж до самых бедер.
– Прелестно! – восклицает Зять № 2, до сих пор витающий в облаках.
– Но вы все же наденете голубую подвязку? – спрашивает будущая Свекровь дрожащим от тревоги голосом. – В нашей семье такая традиция, и она всегда приносит счастье.
Вам удается наступить Жюстине на ногу прежде, чем она успевает ответить что-нибудь вроде: «Ну да, держи карман шире, старая перечница!»
– Конечно, дорогая. А еще мы наймем два оркестра, которые встретят новобрачных «Свадебным маршем» Мендельсона, – радостно объявляете вы.
– Это же старомодно! – вопит Старшая.
– А мне наплевать, что это старомодно, – взрываетесь вы. – Обожаю «Свадебный марш» Мендельсона. Он меня трогает до слез. Так что, если ты будешь капризничать, я сейчас же брошу заниматься твоей свадьбой.
Жюстина бледнеет.
– О'кей, о'кей. Пусть будет марш Мендельсона. Кстати, надеюсь, мы договорились насчет черного «роллс-ройса», украшенного цветами и белыми лентами?
– Давным-давно...
– ...а могу я попросить маму (то бишь вас) не надевать свои обычные кошмарные брюки, так как такие никто давно не носит, а мою сестру (а это уже о Деточке) – обойтись без своих ужасных цыганских юбок с оборками?
Вы согласны.
– Ну конечно. Я завернусь в бубу, как африканка.
– А я, – хохочет Деточка, – в прозрачную занавеску от ванной, чтобы все могли увидеть мою голую грудь.
Будущая Свекровь и будущий Свекор, непривычные к вашим воскресным семейным шуткам, испуганно таращат глаза. А будущий Свекор даже рот разинул. Вы успокаиваете несчастных, объяснив им, что вы уже заказали в изысканном бутике бледно-розовый крепдешиновый костюм, а Деточка (между прочим, свидетельница со стороны невесты) приобрела вполне приличное... спереди платье. Но сзади – спина голая до самой задницы, как у Мирей Дарк в одном из ее самых известных фильмов.
– А шляпка на вас будет? – осведомляется будущая Свекровь, которая, кажется, совсем зациклилась на вопросе туалетов.
– Я протестую, – встревает в разговор Любимый Муж. – В шляпке моя жена похожа на индюшку.
– Неправда! – визжите вы, оскорбленная. – Белая шляпка «Стетсон» мне очень идет.
– Но ты же не собираешься пойти на свадьбу своей дочери, одетая как американская ковбойша? – шутит он.
– А как вам идея надеть вуалетку с большим бархатным бантом? – мечтательно произносите вы.
– Бедная моя мамочка, может в тридцатых годах прошлого века это и было модно, но сейчас...
– Я тоже собираюсь надеть вуалетку, – сухо парирует будущая Свекровь (как обычно, поджав губы). – И еще приколю прелестную фигурку колибри на бархатную шапочку.
– Это будет потрясающе! – громогласно заявляете вы, сурово оглядывая вашу наглую семейку, готовую прыснуть со смеху. И тотчас же продолжаете: – А что мы напишем на приглашениях?
Немедленно начинается галдеж. Каждый хочет, чтобы его имя стояло на приглашениях на самом лучшем месте, в том числе и будущий Свекор, который похваляется своими «академическими пальмами». Вы ставите его на место, как бы невзначай упоминая о своей награде «За заслуги в сельском хозяйстве» (звучит ведь, а?).
Впрочем главная трудность заключаются в том, что у всех разные фамилии; Бенуа к тому же не хочет именоваться отчимом Матиаса и Эмили.
– Я люблю их так, как будто они мне родные, – нежно говорит он.
Наконец, когда вы исписали две ручки и целую кипу бумаги, все единодушно (за исключением будущего Свекра, разъяренного тем, что о его академических наградах и думать забыли) принимают следующий текст:
Матиас, Эмили и Аттила
счастливы наконец-то сообщить вам
о свадьбе своих родителей
Жюстины и Бенуа
и пригласить вас отпраздновать с ними это выдающееся событие...
Ну и так далее...
Последние дни перед бракосочетанием летят с поистине невероятной скоростью. Просто вихрем проносятся. Вам и поспать-то не всегда удается. И стоит вам чуть-чуть вздремнуть, как тут же раздается телефонный звонок.
– Ты наняла кинооператора? – спрашивает вас Старшая встревоженным голосом.
– Какого еще кинооператора? – бормочете вы сквозь сон.
– Чтобы снимать свадьбу.
– Я уже договорилась с двумя фотографами.
– Ну... это же так старомодно. Бенуа и я, мы оба хотим когда-нибудь потом иметь возможность по вечерам показывать нашим внукам и наше бракосочетание, и прием после него.
– Ладно. Завтра я этим займусь, но сейчас, ради Бога, дай мне поспать. Да, и если ты не перестанешь по любому поводу хныкать «Это старомодно», на твою свадьбу я приду одетая в дырявый мешок для мусора. Тогда, небось, все будет «тип-топ», как ты любишь говорить.
