Джоан Пикарт - Это наша ночь
Все еще не оборачиваясь, она поняла, что автомобиль завернул к ее дому. Машина остановилась, зажигание выключилось. С легким хлопком дверь открылась. Аннабелла решила посмотреть, кто к ней пожаловал, подумав, что, если она опять увидит Терри, значит, окончательно сошла с ума.
Обернувшись, она вскрикнула и от удивления потеряла равновесие, сев на землю. Она не могла ни вздохнуть, ни пошевелиться, потому что…
Посреди ее лужайки стоял Терри Расселл собственной персоной.
Сердце Терри часто забилось, отдаваясь в ушах болезненным эхом. Вот она — его любовь, его жизнь, его драгоценная Аннабелла.
Такая милая и красивая.
Она наконец нашла себя, обрела свою индивидуальность, позволила появиться на свет женщине, давно томившейся под скромной оболочкой. Скучная библиотекарша ни за что не надела бы узкие джинсы и футболку с такой надписью. Прежняя Аннабелла не заплела бы волосы в забавные косички и не надела бы огромные перчатки с фиалками.
Он узнал, какой стала Аннабелла.
Теперь осталось выяснить, любит ли она его.
— Привет, Аннабелла, — пробормотал он, не зная, на какую встречу он может рассчитывать.
Аннабелла попыталась ответить, но голос не слушался ее, и она лишь молча кивнула. Перед ней стоял Терри, это был не обман зрения и не игра ее воспаленного сознания. Одетый в потертые джинсы и голубую рубашку, он стоял на лужайке, держа в руках три коробки. Аннабелла не могла отвести взгляда от его рук, загорелых, мускулистых рук, которые могли быть одновременно сильными и нежными, когда ласкали ее… Стоп. Аннабелла приказала себе выкинуть из головы ненужные воспоминания.
— Мне нужно поговорить с тобой, Аннабелла.
Аннабелла взмахнула рукой в садовой перчатке.
— Говори, я тебя слушаю.
Он посмотрел на соседние дома, слишком близко стоящие с двух сторон.
— Мы можем зайти внутрь?
— Зачем?
— Потому что наш разговор будет очень личным, а мне не хотелось бы привлекать внимание соседей.
— Как видишь, я сейчас занята. Сорняки не будут ждать, пока я их выполю. Иначе они совсем погубят мои цветы.
— Пожалуйста! Я не задержу тебя. — «Только на всю жизнь, только на вечность», — хотелось добавить ему.
Аннабелла вздохнула, понимая, что придется уступить ему. Поднявшись, она даже удивилась, что ноги держат ее.
— Хорошо, — сказала она. — Пойдем в гостиную.
Она пошла впереди него, не сняв перчаток, показывая всем видом, что делает ему одолжение и что их беседа не должна затянуться.
В гостиной Терри положил коробки на стул, огляделся и сразу же заметил, что обстановка в комнате разительно изменилась. Он посмотрел Аннабелле в глаза.
— Я полагаю, — начала она, — что ты получил мое сообщение и твой приезд связан с оформлением документов и деньгами, которые я должна получить за самолет.
— Нет… Да… Я привез чек на двадцать тысяч долларов на твое имя, но это не единственная причина моего появления здесь. Можно присесть?
— Нет.
— Отлично, — пробормотал Терри.
— Пожалуйста, не тяни время. Я действительно очень занята, поэтому не собираюсь торчать тут вечность.
Аннабелла готова была расплакаться и не хотела, чтобы Терри видел ее слезы. Он должен уйти, ничего не зная о ее чувствах. Ее любовь, ее воспоминания принадлежат ей, и только ей. Она хотела, чтобы он исчез из ее жизни навсегда. Она хотела, чтобы он остался с ней и никогда не покидал, чтобы сию же минуту занялся с ней любовью и…
— Аннабелла.
— Что? — Она даже вздрогнула при звуках его голоса, так сильно были напряжены ее нервы.
— Прошу тебя, давай присядем.
«Хорошая идея», — подумала Аннабелла, чувствуя, что близка к истерике. Хотелось надеяться, что привычное место немного поможет ей прийти в себя.
— Давай, если ты хочешь. — Она поспешно опустилась в кресло-качалку.
Терри пересек комнату и сел на софу, которая теперь стояла у противоположной от входа стены. Он подался вперед, оперся локтями в колени. Сплетя пальцы, он внимательно посмотрел на Аннабеллу.
В следующую минуту должна была решиться его судьба. Мысленно произнеся молитву, Терри сказал:
— Аннабелла, я хочу попросить у тебя прощения.
— Это вовсе не обязательно, — ответила она, изучая фиалки на садовых перчатках. — Я взрослая женщина и понимаю, что такое отпускной роман. — Она пожала плечами. — Люди часто так поступают и не возвращаются потом с извинениями.
— Но только не я. — Терри выпрямился на софе, досадуя, что разговор сразу же пошел не по тому руслу, как ему хотелось бы. — Отношения с тобой значат для меня больше, чем ты думаешь. Это вовсе не был отпускной роман. Я не прошу у тебя прощения за то, что было между нами. Поняла? И перестань пялиться на эти перчатки, как будто видишь их впервые в жизни. Я должен сказать тебе нечто важное.
Аннабелла взглянула на него.
— Неужели! Ты становишься грубым, Терри. Нет никаких оснований повышать голос.
— Есть основания, черт побери! Я прошел через все круги ада в течение прошлого месяца, скучая по тебе, мечтая прикоснуться к тебе, думая только о том, что было… Я буду кричать, потому что ты сводишь меня с ума, и не вздумай останавливать меня!
Аннабелла часто заморгала и с недоумением уставилась на него.
— Что все это значит?
— О, черт! — Терри беспокойно заерзал на месте, понимая, что пора переходить к делу, но не зная, как начать. — Какой я осел. — Он глубоко вздохнул, затем более спокойно продолжил. — Аннабелла, выслушай меня, ладно? — мягко попросил он. — Я должен был уехать. Я был обязан дать тебе шанс разобраться в себе и обрести свое настоящее «я». Я признаю, что это было жестоко, понимаю, какую боль причинил тебе. Я прошу прощения за то, что пытался распоряжаться твоей жизнью, навязывал тебе свои взгляды, не оставляя тебе выбора, не давая даже возможности подумать, хочешь ли ты тех изменений, которые я предлагал тебе совершить. Я осознал свои ошибки и раскаиваюсь. За это я и прошу у тебя прощения…
— Я…
— Подожди, — он решительно поднял руку. — Дай мне закончить. Я был уверен, что сделаю тебя счастливой, заставив принять перемены, происходящие в твоей жизни по моей инициативе. Новая одежда, другая прическа… и то, как ты… откликалась на мои поцелуи, — все было новым для тебя и обрушилось слишком внезапно. Теперь я понимаю это, но в тот момент считал, что поступаю правильно. Когда я увидел твои слезы и услышал твои слова, что ты больше не знаешь, кто ты такая, мне пришлось взглянуть фактам в лицо и признать, что я натворил много бед.
Он провел рукой по лицу, не замечая удивленного взгляда Аннабеллы.
